Отравленная совесть (пьеса)

Людмила Александровна (про себя). Пытка тяжел?е, ч?мъ я ждала!

Ревизановъ. А мы могли бы сойтись! Намъ сл?довало бы сойтись… Дайте мн? вашу руку… Б?лая, мягкая ручка, а в?дь и крупная, и сильная… Моя красавица! мое божество!.. Неужели мы съ вами разойдемся и не оц?нимъ другъ друга?

Людмила Александровна. Разошлись уже однажды… давно… и, кажется, взаимная оц?нка была сд?лана справедливо, по заслугамъ…

Ревизановъ. Тогда! Да кто были мы тогда! Вы – сантиментальная д?вочка, а я челов?къ безъ положенiя, дрянь, трусъ. Теперь вы чуть не царица своего общества; я же… полагаю, вы слыхали про мое положенiе, про мою д?ятельность?

Людмила Александровна. Мало хорошаго.

Ревизановъ. Я теперь стою такъ высоко, что скажу глупость, ее найдутъ необыкновенно умною, оригинальною мыслью, сд?лаю мерзость, меня оправдаютъ необычайно широкимъ размахомъ генiальной натуры. Шире дорогу, тузъ идетъ! Настежь ворота предъ финансовымъ генiемъ!

Людмила Александровна. Вы безумный, безумный!.. Мн? страшно съ вами…

Ревизановъ. Да, деньги и твердая воля д?лаютъ челов?ка генiемъ. Мой идеалъ власть. И много ея y меня, и будетъ еще больше. Я не зналъ иныхъ увлеченiй. Женщины любили меня, – я д?лалъ изъ нихъ орудiе своихъ ц?лей. И y меня бывали друзья. Но, если другъ м?шалъ мн?, я хваталъ его за горло, какъ врага. Я даже денегъ не люблю: онъ для меня только средство, я никогда не жал?ю терять. Такъ я иду все выше и выше и буду идти, пока смерть не остановить меня…

Людмила Александровна. Куда же наконецъ?

Ревизановъ. Не знаю. Мое будущее фантастически сонъ.

Людмила Александровна. Жить идеаломъ какой-то необъятной тиранiи…

Ревизановъ. А! необъятная тиранiя это вы хорошо сказали!

Людмила Александровна. Преступный вы, потерянный, несчастный, сумасшедшiй челов?къ.

Ревизановъ. Преступленiя я не боюсь, а несчастiе познаю только теперь въ посл?днiе дни. Людмила! со мною творится что-то недоброе. Скучно мн? стало одному… Я люблю васъ. Я хочу теперь не властвовать, но принадлежать. Моя душа ищетъ вашей души.

Людмила Александровна. Довольно, Ревизановъ

Ревизановъ. О, н?тъ! Оставьте меня пьян?ть отъ вина и любви и высказываться. Я еще никогда никому не высказывался. А, если бы вы захот?ли идти рука въ руку со мною! А, какъ бы могучи мы были! Смотрите, вотъ бумажникъ: тысячи людей зажаты въ немъ. Выкладываю я изъ него, радость, см?хъ, ликованiе тысячамъ; кладу въ него, – y десятковъ тысячъ слезы льются. Разожму ладонь, – дыши, толпа! Сожму кулакъ, – задыхайся, кровью исходи!

Бросаетъ бумажникъ на столъ.

Людмила Александровна. Боже мой, что говорите вы? Какимъ ядомъ надо отравить свою душу, чтобы выносить въ ней такой чудовищный бредъ?

Ревизановъ. Я все могу, а захотите, и вы будете моею госпожою. Левъ ляжетъ y вашихъ ногъ. Вотъ такъ, вотъ…

Опускается на кол?ни.

Людмила! жизнь моя! счастье мое! разд?ли мою власть, прими мою любовь!

Людмила Александровна. Не надо мн? ни вашей грязной любви, ни вашей дикой власти.

Ревизановъ (медленно поднимается на ноги). Да, не надо. Слишкомъ я чувствую это, что теб? не надо!.. Ваша доброд?тель, ваша репутацiя въ моихъ рукахъ. Захочу, богиня станетъ простою самкою. Но я не хочу… Мой Богъ! какъ унизить васъ? Унизить ту, кого я поставилъ въ своихъ мечтахъ выше себя, выше своихъ задачъ и надеждъ? Не хочу, не хочу!

Людмила Александровна. Тогда отпустите меня, будьте честны хоть разъ въ жизни.

Ревизановъ. Оскорбляетъ! Оскорбляетъ! Опять оскорбляетъ! всегда, всегда только оскорбляетъ!

Падаетъ на стулъ и закрываетъ лицо руками. Онъ зам?тно пьянъ.

Послушай!.. Не сердись, что я говорю теб? «ты»… Я очень люблю тебя, и мн? больно, что мы враги… Я очень несчастенъ, что не ум?ю взять любовь твою… Да, очень! Пожал?й же и ты меня. Если ты уже не въ силахъ полюбить меня, то, по крайней м?р?, не мучь меня безпощадною правдою, не показывай мн? своего отвращенiя! Солги мн?, обмани меня сегодня, что ты меня полюбишь… и Богъ съ тобою! иди, куда хочешь: я отдамъ теб? твои письма.

Людмила Александровна. Н?тъ, Андрей Яковлевичъ, я не стану лгать.

Ревизановъ. Людмила, пользуйся, пользуйся случаемъ! Солги! обмани меня скор?е! Несколько минутъ, – и я буду снова трезвъ, холоденъ и жестокъ. Людмила, пользуйся случаемъ!

Людмила Александровна (подходить къ нему стиснувъ зубы, съ горящимъ взоромъ, дрожа вс?мъ т?ломъ). Лгать вамъ? притворяться предъ вами? Да весь мой позоръ легче и достойн?е, ч?мъ эта ложь!.. Я ненавижу васъ. Слышите вы это? Вы можете унизить меня, растоптать; обезславить, но не заставите меня покривить моимъ чувствомъ. Правда моя одна y меня осталась… остальное все ваше. Этого не отнимете: останется мое. Люди не властны надъ вами – къ Богу ненависть мою къ вамъ понесу. Ему поклонюсь ею. Влад?йте мною, и будьте прокляты! Кончимъ этотъ фарсъ. Вы требовали, чтобы я пришла. Я зд?сь. Гд? мои письма?

Ревизановъ (поднимаешь голову, какъ спросонья). Да! ты… вы правы… кончимъ, время кончить!.. Ну, не хотите – такъ и не надо! Т?мъ лучше – или т?мъ хуже, – не разберешь.

Пьетъ шампанское.

Къ чорту любовь!

Бросаетъ стаканъ въ каминъ.

Къ чорту!

Встаетъ, совершенно опомнившись.

Къ чорту!

Людмила Александровна. Гд? мои письма?

Ревизановъ. Они зд?сь.

Кладетъ руку на бумажникъ.

Людмила Александровна. Дайте.

Ревизановъ. Рано. Я, моя дорогая, товара въ кредитъ не отпускаю.

Людмила, Александровна со стономъ падаетъ въ кресло.

Ревизановъ. Я былъ въ вашихъ рукахъ вы не воспользовались случаемъ. Сейчасъ снова вы въ моихъ, и я своего не упущу. Самому дороже, Людмила Александровна, я чуть было не продешевилъ. Эти письма дороже, ч?мъ я предполагалъ.

Людмила Александровна. Что вы хотите сказать?

Ревизановъ. То, что я отдамъ вамъ ваши письма не сегодня и не завтра, а когда я того пожелаю. Вы не хот?ли быть моею госпожою, будете моею рабынею…

Людмила Александровна. Я не понимаю… боюсь понять…

Ревизановъ. Очень просто. Я нахожу васъ слишкомъ красивою женщиною, чтобы выпустить васъ на свободу за одно свиданiе.

Людмила Александровна. А! негодяй!

Бросается на Ревизанова.