Сначала была война

– Ладно, давайте проходите. После завтрака останетесь убираться. Ты, Птицын, и ты, Васькин.

– А я? – спросил Ромка.

– Что а ты?

– Почему только им остаться? Почему мне нельзя? Мы же вместе.

– Лучше, Рома, тебе сегодня не перенапрягаться. Отдохни. А то после того, что с тобой было…

– Ну это из-за зарядки было. Тут же не зарядка. Можно и мне остаться?

– Ну… не знаю… Я бы, на твоём месте, лучше отлежалась в постели.

– Зачем? Доктор сказал, что всё в порядке. Он только от физкультуры пока освободил.

– Ну ладно, ладно. Оставайся, если хочешь.

После завтрака, когда обеденный зал опустел, друзья собрали со столов посуду, отнесли её в мойку. Она находилась в том же обеденном зале – за перегородкой. Там же, за перегородкой, находилась кухня с большущей железной кухонной печкой для приготовления пищи. Друзья помогли тёте Нюре вымыть посуду. Покончив с уборкой, решили пойти во двор, где были уже почти все воспитанники детского дома. Но… не тут-то было.

Когда друзья вышли в вестибюль, у них на пути нарисовался Марьин. Нарочно ведь поджидал, гад.

Преградив путь, говорит Ромке:

– Ну чё, гусь, будешь извиняться?

Ромка сначала растерялся, но быстро нашёл, что ответить. Говорит Марьину:

– Я, во-первых, не гусь, а во-вторых…

– Я сказал, гусь, значит, гусь! – перебил его Марьин.

– Коля Ромке:

– Ром, не связывайся. Делай, что он скажет.

Но Ромка снова говорит Марьину:

– Повторяю. Во-первых, я не гусь, а во-вторых, за что это мне извиняться?

– Ты чё, забыл?! – орёт Марьин. – Кто назвал меня вором?!

– А меня кто?!

– Так ты и есть вор! Мильтон про тебя всё рассказал!

– А ты видел, как я воровал?!

– Слышь, ты! Мне некогда с тобой базарить! Будешь извиняться, или нет?! А то ща ввалю неслабо!

Коля Ромке:

– Ром, не спорь с ним. Побьёт.

– Пусть попробует! – ответил Ромка. – Умру, но не сдамся!

– Умрёшь, если не извинишься! – «обнадёжил» Марьин.

– Ты сам извинись! – со злостью сказал Ромка. – И за обзывательство, и за то, что ударил!

– Чего?! Чего ты вякнул, букашка?

– Сам букашка! – ответил Ромка.

Марьин подскочил к Ромке и повалил его на пол. Ромка увидел летящий прямо в лицо кулак, но движение кулака вдруг замедлилось, почти остановилось. В этот же миг Ромке, как год назад, привиделась летучая повозка и девочка на ней.

– Не бойся, Рома, ты справишься, – сказала девочка. – Я снова зарядила тебя энергий. Проучи этого хулигана. Видение исчезло, а в Ромку влилась невиданная сила. Он подумал в тот раз, что это от злости.

Ромка двумя руками обхватил руку Марьина за запястье и, что есть силы, сжал её, остановил. У Марьина в руке что-то хрустнуло, и он вскрикнул от боли. Марьин попытался вырвать руку, которую держал Ромка, но не смог этого сделать.

Ромка поднялся на ноги, с силой откинул руку Марьина. Нет, не только руку, потому что Марьин вслед за рукой по инерции отлетел к стене. Испугался, но снова пошёл на Ромку. Ромка, подпрыгнув, обхватил Марьина за шею. Марьин, упал на спину. Ромка, усевшись на него верхом, вцепился ему в волосы и с неожиданной для себя силой прижал его головой к полу. Марьин пытался вырваться, но у него ничего не получалось. Тогда он стал что есть силы колотить Ромку коленями по спине, а руками продолжал пытаться освободиться от Ромкиной железной хватки.

От ударов по спине снова заболело в груди. После каждого удара боль усиливалась, но Ромка не сдавался. Он ещё сильнее прижал голову Марьина к полу. Марьин взвыл от боли, а Ромка говорит ему:

– Проси прощения за вора!

– Гусев! Прекрати немедленно! – услышал Ромка испуганный возглас Марины Ивановны. Ромка отпустил Марьина, поднялся. В руке остался клок волос. К боли, появившейся от ударов по спине, добавилась боль в правой руке.

Коля и Васька стояли чуть поодаль со странным выражением на лицах. Это было что-то среднее между удивлением и восторгом.

Марьин тоже поднялся с пола. Вид у него был испуганный, недоумевающий. Аккуратно причёсанные до этого волосы, были растрёпаны и торчали во все стороны. По выражению лица Марьина было видно, что он не может понять, как Ромка с ним справился.

Снова видение – летучая повозка. Голос девочки:

– Рома, восстанови энергию.

Пауза. Потом снова:

– Восстанови энергию! Ну восстанови же энергию! Ведь сразу всё пройдёт!

Снова пауза, а потом:

– Ну как хочешь, – и повозка исчезла.

Марьин стоял теперь чуть позади от Марины Ивановны, а та продолжала кричать:

– Как это понимать, Гусев?! Что ты вытворяешь?! Правильно говорил милиционер, что в колонии тебе место!

– Марина Ивановна, Марьин сам первый полез, – пытался заступиться за Ромку Коля.