Нескучная жизнь policeman(a) Чапаева

* * *

Я сидел, удобно разбросав своё могучее туловище по казённому кожаному креслу, не отрывая внимательного взгляда от монитора невключенного компьютера. У стола для совещаний стоял мой новый оперативный сотрудник капитан Зимин С. М. Чуть выше среднего, широкоплечий, коротко стриженный шатен. На вид «под» или слегка «за» тридцать. Из особых примет – чуть приплюснутый нос и заметный шрам на подбородке под нижней губой. Серый пиджак из недорогих, светлая рубашка, джинсы, мягкие туфли. Взгляд немного тревожный, но держится свободно, без напряга. Бегло и с интересом осматривает мой кабинет, удивившись, задержался на портрете Чапаева В. И. Запах… не настойчивый, но очень приличный. Ну постой, постой… Прочувствуй, так сказать.

– Давай, – спокойно произношу, поднимая глаза.

– Товарищ подполковник, – ровным голосом произносит «таможенник», глядя чуть выше моей макушки. – Капитан полиции Зимин. Представляюсь по случаю прибытия на место назначения.

– Чапаев, – представился я. – Документы давай и садись.

Зимин положил мне на стол файл со своими документами и сел на ближний стул. «Не комплексует. Обычно садятся на самый дальний…» – ухмыльнувшись, подумал я. Ну, что тут у нас? Санкт-Петербургский университет МВД. Бывший капитан таможенной службы Зимин Сергей Михайлович. Бывший начальник смены таможенного поста в морском порту Санкт-Петербурга… Бывший муж… разведён, значит. Есть сын, значит, алиментщик. Ну, что… в нашем полку прибыло, а то всё бывший, бывший… Возраст – тридцать один год. Сходится…

– А чё, плохо было на таможне? – спрашиваю, не поднимая головы.

– Да нормально.

– А чего ушёл? Или «ушли»? – уже глядя в глаза, спрашиваю у капитана Зимина.

– Не хотелось бы… личное, – не отводя взгляда, ответил теперь уже коллега. – В сопроводиловке, наверное, написано…

– Понял. В принципе, наша работа мало чем отличается от работы таможни. Ищем, ловим, разбираемся, сажаем. Тонкости поймёшь в процессе работы. Задавай продуманные вопросы, внимательно слушай развёрнутые ответы. Рабочее время ненормированное. Скулёж о недосыпе и усталости не терплю. Премии платят за раскрытие, а не за желание раскрыть. К товарищу поворачивайся спиной только тогда, когда хочешь его прикрыть. Как понял, Зима? Без обид? – протягивая Зимину руку, спросил я.

– Понял, – улыбнувшись, пожал мою руку Сергей. – Зимой с первого класса зовут. Привык.

– Меня Андреем зовут. Чапаем, будешь звать, когда разрешу. Добро пожаловать в эскадрон!

* * *

Зима вышел из кабинета осваивать своё новое рабочее место, а меня насторожил звонок. А такой звонок любого насторожит, звонила старший следователь по особо важным делам СК Корниенко Виолетта Юрьевна.

– Чёртова хохлушка, – по-доброму вырвалось у меня, но в трубу полетело: – О! Привет, Виолетта. Соскучилась?

– Ну не то чтобы… А ты где, Чапаев? – с некоторым недоумением спросила «важнячка».

– У себя, кофе пью. Заезжай, мне тут бутылку армянского подкатили… – расслабленно сообщил я.

– Э, паренёк! Быстренько к генералу поднимайся, тебя, видно, дежурный ещё не нашёл, – зашипела в трубку В.Ю.

– С каких это? Это не прикол, Корниенко? – спрашиваю подозрительно.

– Пулей! – рыкнула следачка и отключилась.

«Ну, если ты меня тролишь… месть будет жестокой!» – думал я, не спеша поднимаясь на последний этаж. Звонок телефона меня застал уже перед дверью в приёмную генерала.

– Подполковник Чапаев? Вас к генералу. Срочно! – кто-то впопыхах выдохнул в трубку и тут же отключился.

– Нет, ну не сволочь, а? – психанул я, чуть не плюнув на красивый дерматин обивки генеральской двери.

Ожидающих вызова в кабинет к генералу было трое. Одной из них была подполковник юстиции В. Ю. Корниенко. Она сидела в одиночестве на нешироком диванчике, положив на «вакантное» место рядом с собой свой пузатый портфель. Увидев меня, она сурово улыбнулась, перебросила портфель себе на колени и похлопала ладонью по освободившемуся месту. Больше свободных мест не было, я сел.

– С чего вдруг? Нас отдельно или вместе? – склонив голову к широкому плечу В. Ю., спросил я.

– Думаю, это по нашему прошлому дежурству, – почти не открывая рта, ответила «важнячка», – вроде всё чики-пуки, и шеф мой проверял… Ты во двор выгляни. Этот чёрный «мерс», прямо у входа, из Главка нашего Следкома. Чуйка у меня… по нашу душу. Видно, где-то мы с тобой, Чапай, накосячили. Депутат нажаловался… падла. А ты перед ним там на пуантах…

– Думаешь? Виолетта, я тебя хотел…

– Корниенко, Чапаев, проходите… – ровным голосом разрешил помощник генерала, с сочувствием посмотрев в нашу сторону.

– Серьёзно? – улыбаясь, успела шепнуть мне В. Ю. – Прямо хотел меня?

Конечно же, женщину я пропустил вперёд (на минное поле). Генерал сидел на своём месте, внимательно наблюдая, как вдоль стола для совещаний, заложив руки за спину, медленно прохаживается полковник юстиции. А у окна, помешивая ложечкой в кофейной чашке, сидел ещё один мужчина в тёмном костюме, с подозрительно медийной внешностью. Увидев нас, генерал кивнул головой, а полковник, подойдя ближе, протянул руку и спросил:

– Представляться нужно? – удивив красивым низким баритоном.

– Знакомы, Сергей Викторович, – чуть не сделав книксен, проворковала Виолетта Юрьевна. Пожав руку полковника, Корниенко без приглашения расположилась за столом для совещаний, налив себе стакан минеральной воды.

– Подполковник Чапаев, начальник отдела…

– Да, да… Андрей Васильевич, я знаю, кто вы. Вот и Степан Анатольевич о вас мне рассказал много интересного. Ну, а я – Антонов Сергей Викторович, заместитель руководителя Главного следственного управления Следственного комитета по городу Москве. Вы садитесь, пожалуйста, подполковник. Товарищ генерал-майор, начнёте?

– Пожалуй. Только вот Владимира Генриховича представлю… Владимир Генрихович, полковник ФСБ, наш куратор, – почти незаметно поморщившись в мою сторону, улыбнулся в сторону окна генерал.

Я видел, как напряглась внешне невозмутимая следователь по особо важным делам Корниенко. Заметил, как побелели костяшки её пальцев, сжимавшие запотевшую бутылку минералки. Как по её мгновенно вспотевшему носу заскользили к кончику очки в золотой оправе. Да оно и понятно. Ничего позитивного от такого окружения ожидать не приходилось. «Да мы не просто накосячили, – почему-то с тревогой подумал я. – Мы просто где-то обоср…». Но неожиданно, «стереотип пошатнул» товарищ из ФСБ. Почему-то глядя на нашего генерала, он довольно доброжелательно объяснил ситуацию:

– Мы проанализировали работу следственной группы, где вы, Виолетта Юрьевна, и вы, Андрей Васильевич, вели совместные расследования и следственные мероприятия. И, надо сказать, КПД вашей работы впечатляет. На основании результатов полученных выводов принято решение привлекать вас в дальнейшем к расследованиям уголовных дел под литерой «С», то есть «секретно». Как вы сами понимаете, результаты расследования этих дел не подлежат широкой огласке. И входят в компетенцию весьма ограниченного круга лиц. Необходимый ресурс и поддержка вам будут выделяться по мере их необходимости и целесообразности. Вашего согласия я не спрашиваю. Мы с вами люди государевы. А за сим разрешите откланяться, рад был знакомству. Мои реквизиты у Степана Анатольевича, – сказал на прощание куратор и, жёстко пожав мужчинам руки и сдержанно улыбнувшись Виолетте Юрьевне, вышел.

В кабинете генерала на несколько секунд повисла пауза. Можно было подумать, что все ждали, когда Владимир Генрихович отойдёт наконец от кабинета на безопасное для звукопроницаемости расстояние, чтобы наговорить ему вслед…

– Ну, как вам? – не ожидая ни от кого ответа, задал вопрос генерал, нажимая на кнопку селектора. – Распорядись, пусть нам четыре кофе сделают.

А пока кто-то распоряжался, чтобы нам кто-то там делал кофе, генерал доверительно спросил у меня:

– А ты знаешь, Чапаев, почему так получилось, что на тебя внимание обратили?

Я недоумённо пожал плечами и растерянно ответил:

– Ума не приложу, товарищ генерал… Фамилия?

– О! А помнишь свой косяк, когда с тебя должны были подполковничьи погоны содрать? Как тогда всё так красиво устроилось. Резонансное дело! Превышение полномочий! Нарушение должностных инструкций! Не место в наших стройных рядах! Показательную порку готовили… Эшафот уже «побелили – покрасили». А тут, бах! Подполковник Чапаев во внерабочее время, практически на общественных началах, рискуя собственной жизнью, спасает беременную женщину. Реально рискует своей жизнью и спасает жизни, по сути, двух человек. Вот тут нашему куратору, Владимиру Генриховичу, и поступила команда (и генерал чуть заметно склонил голову в сторону портрета министра МВД РФ): «Копья не ломать. Средства массовой информации не нервировать. Разобраться». Вот он и разобрался. Результат у тебя на погонах. Ну и фамилии, конечно, спасибо скажи!

– Интересно, товарищ генерал. Честно говоря, думал, что вмешались другие силы… – задумчиво ответил я.

– А я знала, Чапаев, – улыбнувшись, подмигнула мне В. Ю.

– Откуда?

Виолетта ничего не ответила, только постучала бесцветным ноготком по золотистой эмблеме щита с мечами на погонах.

– Ну, а теперь к делу, – возвращая всех к причине нашего необычного совещания, сказал полковник юстиции Антонов. – Первым вашим делом с грифом «С» вам придётся заняться на выезде. Буду говорить коротко, с подробностями ознакомитесь на месте. Есть такой городок небольшой, можно сказать уездный. Кремнев называется. Территориально он находится на границе Калужской и Смоленской областей. Хороший, крепкий старинный русский город. Мэром там Кольчев Михаил Георгиевич. Знаком с ним лично. Правильный профессиональный хозяйственник и перспективный руководитель-государственник. Но речь пока не о нём. Есть у него сын – Кольчев Станислав Михайлович. Парню двадцать лет, студент местного индустриально-педагогического института. Он и есть «виновник торжества». Буквально вчера этот юный маньяк за одну ночь и утро успел изнасиловать двух женщин, одна из них несовершеннолетняя. Утром следующего дня обе потерпевшие дружно подали заявления об изнасиловании в Отдел внутренних дел города Кремнев, указывая на Кольчева С. М. как на насильника, – объяснил нам суть дела полковник юстиции, сделав небольшую паузу для осмысления нами вышеизложенного. – Ну и, что характерно, случай немного схож с вашим крайним делом. Гостиница, зажравшийся представитель золотой молодёжи, замороченный государственными делами родитель и, как итог, преступление на сексуальной почве. Ну а преступление безголового отпрыска где прямо, а где косвенно влияет на карьеру государственного мужа, пустившего на самотёк воспитание собственного наследника.