Коса Лусичи

Дик Кофс зажмурил глаза в ожидании удара и попытался что-то сказать в это время Джона грубо окликнули:

– Эй, ты, янки!

Здоровенный, килограммов на сто пятьдесят, китаец вышел из полусумрака угла на освещённое место, чтобы своим внушительным видом посеять панику в мерзких душонках обнаглевших америкашек. Около него сгрудились завсегдатаи бара. Те, кто не любил американцев, и те, кто любил всякие заварушки.

– Ничего себе! – удивлённо пробормотал Гарри, когда сравнил себя с этим бугаем и сделал вывод не в свою пользу.

– Ну-ка, отпусти нашего дружка и будь с ним повежливее.

Амбал подошёл вплотную к Джону, явно намереваясь свернуть тому шею.

Друзья огляделись, оценили обстановку и многозначительно переглянулись. Их окружало всего-то человек десять, ну, может, кто ещё прибавится в процессе драки, и они, не раздумывая, решили принять вызов.

Джон отбросил от себя бармена и с разворота так влепил китайцу в нос, что у того возникло ощущение, что кулак янки проник в его череп до самого затылка. Он хрюкнул и, опрокидываясь, увлёк за собой ещё несколько человек, стоявших за его спиной.

В ожидании, когда его противники, злорадно скалясь в предвкушении скорой расправы, подойдут поближе, Гарри, не спеша, снял с себя шляпу, подарок дочери и будущего зятя на день рождения, и аккуратно положил её подальше от себя на стойку, чтобы не помять в пылу боя. Затем пригладил на голове непослушные белобрысые волосы и, когда жертвы, наконец-то приблизились на столько, что уже при всём желании не смогли бы убежать, он накинулся на них, как тигр на ягнят, и сходу начал размахивать кулачищами. Началось побоище, какое он не помнил, пожалуй, уже лет восемь по такому накалу. В такой ситуации Гарри чувствовал себя, как рыба в воде и, уклоняясь от кулаков, ног, стульев, ножей и прочего вооружения, с удовольствием награждал всех тумаками.

В это время на другом конце стойки Джон не менее рьяно отбивался от наседавших драчунов, время от времени резко переходя от обороны к атаке.

В результате выяснения отношений за какие-то десять минут трёхлетний кропотливый труд Дика Кофса пошёл коту под хвост. Он по крохам собирал деньги на этот бар и, заполучив его, мечтал разбогатеть и уехать куда-нибудь на Гавайи. Дела его шли лучше некуда. До осуществления желанной мечты оставался какой-то год-два… и вот, на тебе. Теперь, чтобы восстановить всё, что было сломано, разбито и разрушено за столь короткое время, понадобится столько денег, что ему проще будет удавиться. Дик всхлипнул.

Пока завсегдатаи и любители заварушек, охая и ахая, кто хромая, кто ползком, старались побыстрее унести ноги от этих «грязных сукиных детей», то бишь сумасшедших американцев, Джон и Гарри вернулись к Кофсу. Тот стоял за стойкой жалкий и несчастный и безумными глазами глядел на хаос, воцарившийся в его баре. Он снова всхлипнул, и по его впалым небритым щекам побежали слёзы.

Джон посмотрел на него, и где-то глубоко внутри у него всколыхнулось чувство вины за произошедшее. Но лишь на мгновение. Этот придурок сам виноват. Он мог просто ответить на вопрос, и они бы ушли. На худой конец, он мог бы попытаться остановить китайца. Но он не сделал ни того, ни другого, и теперь распустил нюни, увидев результат своего идиотизма. И поэтому Джон окликнул его так, словно ничего не произошло:

– Эй, красавчик, помнишь, ты хотел нам что-то сказать?

Тот отскочил от него, как от раскалённой железяки, и в ужасе стал смотреть то на него, то на Гарри. Он знал, он чувствовал, что эти двое сделают его нищим. Ох, если бы ему не позвонили…

– Мы ведь пришли только спросить, – Гарри стало жалко беднягу, и он попробовал оправдаться, – но нас напала шайка подонков, ты же видел. Мы вынуждены были защищаться, иначе они бы нас покалечили. Извини, приятель, мы не знали, что всё так плохо закончится. Мы ведь зашли только спросить и всё…

– Вот именно, – подхватил Джон, – мы ведь только спросили. И всё, что мы хотели – это услышать ответ на свой вопрос. Кстати, ты собирался сказать, где мы можем найти моего брата, но вон тот бугай тебя перебил.

Купер кивнул на лежащего китайца, на котором «отдыхали» ещё двое его дружков. Тот так и не поднялся после первого удара. Видно, кулак Джона и в самом деле достал ему затылок.

Дик Кофс глянул на своего неудачного заступника и шмыгнул носом; из-за слёз появились сопли. Китаец оберегал его бар от различных проходимцев и любителей пожрать на халяву. И всего-то за бесплатную выпивку! Если бы не этот проклятый звонок сегодня в полдень, ничего бы этого не случилось. Он сказал бы ему, где пьянствует его братец, и они бы отвалили, оставив ему чаевые в качестве поощрения за помощь. А теперь…

– Так где нам его искать?

Джон начал терять терпение, но пока ещё сдерживался. Гарри не стал утруждать себя этим. Упрямые тупицы выводили его из себя.

– Может, ему всё-таки врезать? – спросил он у друга и замахнулся.

– «Красный Петух»! – тут же выпалил Кофс. – Там они бывают чаще всего.

Он с детства панически боялся побоев. К тому же, теперь он всё равно человек конченный. Без бара он снова стал никто, как и тогда пять лет назад, когда прибыл на этот остров.

– Ну, вот видишь, – Гарри сразу оттаял, – так-то лучше.

– Ладно, приятель, – Джон отлепился от стойки, – спасибо за выпивку.

– Теперь у тебя уйма времени, чтобы подумать, – сказал ему на прощание Харвонт, – стоило ли портить себе вечер из-за такой ерунды.

10

– Ну, что там, болваны?

Окрик профессора заставил его помощников крутить головами в два раза быстрее.

– По-моему, всё чисто, босс, – неуверенно доложил испанец.

– Вроде бы ничего подозрительного, – подтвердил негр.

– «Вроде бы», «по-моему», – недовольно передразнил их профессор. – А точнее нельзя? Вы что слепые?

Эта странная троица сидела в чёрном «Мерседесе», две минуты назад припарковавшемся на стоянке у гостиницы «Рузвельт» и ничем не выделявшемся среди других разномастных автомобилей. Профессор как всегда был одет во всё чёрное. Мигель, следуя его примеру, оставался всё в том же клетчатом костюме. Один Саба, после официального визита к губернатору, оделся в надлежащую для этого жаркого климата одежду. В парусиновых брюках и пёстрой рубашке с короткими рукавами, одетой навыпуск и застёгнутой всего на несколько нижних пуговиц, он ничем не отличался от многочисленных туристов.

– Да всё чисто, босс, – заверил его испанец, снова посмотрев в окно, – я же сказал…

– Тогда какого чёрта вы до сих пор ещё здесь торчите?

– Мы уже идём, босс! – тут же откликнулся испанец и выскочил из машины как ошпаренный.

– Не забудьте дать деньги администратору, – напомнил профессор Сабе, не успевшему вовремя покинуть «Мерседес». – И запомните, как можно меньше шума и никаких следов. «Жучок» поставьте…

– Всё будет о, кей, сэр, – пообещал Саба и, не дослушав указаний, поспешил покинуть салон. Захлопнул за собой дверь, он облегченно вздохнул. – Фу!

– Кажется, он не в духе, – Мигель кивнул в сторону «Мерседеса». – Какая муха его укусила?

– Это после твоей выходки с Купером, – недовольно пробурчал негр и направился к отелю.

– Так обошлось же! – в спину сказал ему испанец и поспешил вслед за ним.

– Как видишь, профессор, другого мнения.

– А мне кажется, что всё гораздо проще.

– В смысле? – не понял Саба и, остановившись у двери отеля, вопросительно посмотрел на подельника.

– Ты видел секретаршу губернатора?

– Ну?

– Босс хотел к ней приклеиться.

– Да ну?

– Что «да ну»? Заходи, нечего светиться, – испанец открыл дверь и стал заталкивать негра внутрь.