1945: Черчилль+Трумэн+Гиммлер против Сталина. Книга первая

Молотов и Василевский в унисон рассмеялись.

– Ну, а кроме этой похвальбы, хоть чем-нибудь мы располагаем?

Молотов скосил глаза на Василевского, словно говоря: «это уже – твоя епархия». Маршал сделал шаг вперёд – как вышел из строя.

– Так точно, товарищ Сталин. Разрешите?

Василевский скосил глаза на карту – и Сталин кивнул головой. Карта тут же разлеглась на столе.

– Прошу взглянуть, товарищ Сталин.

Сталин подошёл к столу, но наклоняться над ним не стал: «мне сверху видно всё – ты так и знай». Верховный обладал не только хорошим зрением, но и отменной памятью, а также необходимыми знаниями для того, чтобы без труда «ориентироваться на местности» по жестам докладчика.

– По данным нашей разведки, товарищ Сталин, оборону так называемого «Атлантического вала» держат две группы армий. Группа армий «Б» (командующий – фельдмаршал Роммель): пятнадцатая и седьмая полевые армии, восемьдесят восьмой отдельный армейский корпус. Всего – тридцать шесть дивизий, из них три – танковые. Они обороняют участок побережья протяжённостью в тысячу триста километров.

Ребром ладони Василевский сделал обвод линии берега.

– Девятьсот километров вдоль западного и южного побережья Франции обороняет группа армий «Г» (командующий – генерал-полковник Бласковиц). Состав группы: первая и девятнадцатая армии. Всего – двенадцать дивизий, из них три – танковые. Обе группы подчиняются Главнокомандующими войсками на Западе генерал-фельдмаршалу фон Рундштедту. Имеется резерв: тринадцать дивизий, из них четыре – танковые и четыре – моторизованные.

– Неплохо поработали, товарищ Василевский, – характерным жестом руки одобрил Сталин. – Вы, случайно, не планировали за немцев? По совместительству?

– Спасибо за доверие, товарищ Сталин, – нарочито тактично потупился Василевский. – Но за это надо благодарить наших людей, которые хорошо поработали и с немцами, и с союзниками, «попросив» тех поделиться сведениями.

Верховный улыбнулся: оценил шутку. Он уважал военных, но из них особенно тех, кто отличался не только выправкой и знанием Устава, а и наличием ума. Склонность к иронии приветствовалась дополнительно.

– А насчёт моего участия в планировании обороны Нормандии… Позвольте мне отказаться от этой сомнительной чести. А то, как бы Лаврентий Палыч не истолковал её превратно.

– Хорошо.

Сталин погладил мундштуком трубки края усов. Доброжелательная усмешка сопровождала маневр вождя.

– Только зря Вы отказываетесь от этой чести, товарищ Василевский. Потому что она не такая, уж, и сомнительная. Может, Лаврентий Вас ещё и к награде представил бы – как нашего «троянского коня» в немецком Генштабе… Продолжайте.

– Слушаюсь, товарищ Сталин. Так, вот: по нашим данным, основной удар союзники нанесли по позициям Седьмой полевой армии немцев.

– Генерала Дольмана? – блеснул осведомлённостью Сталин.

– Так точно, товарищ Сталин. Под удар попадает и Пятнадцатая армия. Первая защищает участок побережья в семьсот двадцать километров, вторая – почти в тысячу. В полосе обороны пятнадцатой армии «вал» оборудован заграждениями не больше, чем на сто километров.

– Из семисот двадцати? – иронически покривил щекой Сталин: сколько времени немцы твердили о неприступности «вала» – и сколько времени англичане с американцами пугали Сталина этой самой неприступностью!

– Так точно, товарищ Сталин! А в Седьмой армии у немцев положение дел и «того лучше»: пятьдесят километров заграждений – на тысячу километров фронта. Не хватает ни мин, ни техники, ни людей для их установки.

– Да, уж – неприступный «вал»!

Молотову не требовалось санкции на включение в разговор: он – Молотов.

– Но есть и серьёзно оборудованные участки, – «вступился за немцев» Василевский. – Там и предполье, и минные, и проволочные заграждения, и долговременные огневые точки с отличным сектором обстрела, и высокая плотность орудий на километр.

– А на других участках? – мгновенно прищурил глаза Сталин: прикидывал уже, как будет развиваться наступление, и к каким результатам оно может привести. Вождя интересовало не отвлечение немецких дивизий с Восточного фронта на Западный – это было маловероятно: не добавили бы, и то хорошо. Куда важнее были темп наступления и направления главных ударов. Теперь приходилось учитывать и «политическую составляющую» вопроса: масштабная война приходила в Европу.

– В целом плотность невысокая, товарищ Сталин.

Василевскому тоже не требовались «шпаргалки»: он был прирождённый штабист из числа тех, кого разбуди ночью – по памяти «отбарабанят» всю оперативную обстановку до дивизии включительно.

– На отдельных участках – примерно три орудия на десять километров фронта. То есть, ноль целых три десятых на километр. В целом же обе группы армий на две тысячи шестьсот километров побережья имеют примерно по одному орудию и одной противотанковой пушке на километр фронта.

– А плотность войск?

– По данным ГРУ, товарищ Сталин, на участке от бельгийской границы одна дивизия охраняет до пятидесяти километров фронта, а в Бретани – до ста. Средняя же оперативная плотность в обороне дивизии – десять километров. Но на участке вторжения – а это больше семидесяти километров… вот здесь товарищ Сталин…

Карандаш Василевского прошёлся над участком карты.

– … по положению на вчерашний день стояли лишь три дивизии.

– Хм…

Верховный покачал головой. Явно – на тему: «нам бы такого противника».

– Есть данные по технике?

– Приблизительные, товарищ Сталин.

Маршал виновато опустил глаза – так, словно это лично он был виноват в том, что немцы не допустили его людей до поштучной инвентаризации танков, самолётов и пушек.

– С неба Нормандию прикрывает Третий воздушный флот, товарищ Сталин. Это примерно девятьсот самолётов всех типов. Но, если от этого числа взлетит хотя бы половина, для сегодняшних немцев это будет успех.

– Что так?

– Немцы испытывают катастрофическую нехватку запчастей, горючего, механиков и даже опытных лётчиков, товарищ Сталин. Значительная часть самолётного парка сегодня находится на консервации. По сути, готовится к сдаче в металлолом.

Сталин хмыкнул, молча отошёл от стола и прошёлся за спинами Молотова и Василевского.

– А что – по флоту?

– По данным разведуправления Наркомата ВМФ, охрану полуострова у немцев обеспечивают лишь три эсминца, тридцать сторожевиков и тридцать шесть подлодок. Это в разы меньше, чем у союзников, товарищ Сталин. В десятки раз.

– И какой видится Генштабу оперативная задача, поставленная командованием союзников?

Василевский слегка подался корпусом к карте. Его примеру тут же последовал Молотов. Сталин, даже не поворачивая головы, лишь повёл глазами «в направлении».

– Генштаб считает, товарищ Сталин, что целью союзников является захват плацдармов в Нормандии и Бретани, с последующим выходом на реки Сена и Луара и дальше – западнее Рейна.

– С дальнейшим выходом на согласованную линию размежевания войск, – не столько закончил за Василевского, сколько прозондировал его Сталин.

– Хотелось бы.

Уклончивый характер ответа маршал недвусмысленно подкрепил и уклончивым движением головы. Начальнику Генерального штаба Красной Армии полагалось быть не только военным, но и политиком. И Александр Михайлович Василевский, если и не был им ещё, то уже становился. Он не мог не понимать, что вскоре политика начнёт всё активнее вмешиваться в дела сугубо военные. И переплетение их станет настолько значительным и хитроумным, что уже невозможно будет разобраться, где кончается одно – и начинается другое.