Три мушкетера

Портос и Арамис взглянули друг на друга, не понимая уверенности Атоса.

Лорд Винтер думал, что он сказал это для успокоения д’Артаньяна.

Узнав, что в гостинице было пять свободных комнат, Атос сказал: теперь пойдемте, господа, каждый в свою комнату; д’Артаньяну нужно быть одному, чтобы поплакать и уснуть. Я все принимаю на себя, будьте спокойны.

– Но мне кажется, – сказал лорд Винтер, – что если нужно принять какие-нибудь меры против графини, то это касается до меня; она моя невестка.

– Она моя жена; – сказал Атос.

Д’Артаньян улыбнулся; он понял, что Атос был уверен, что отомстит за себя, если открыл такую тайну; Портос и Арамис взглянули друг на друга, бледнея. Лорд Винтер думал, что Атос сошел с ума.

– Пойдите же каждый в свою комнату, – сказал Атос, – и предоставьте все мне. Вы видите, что так как я муж ее, то это дело касается до меня. Только дайте мне, д’Артаньян, если вы не потеряли, ту бумажку, которая выпала из шляпы незнакомца и на которой написано название деревни.

– А! – сказал д’Артаньян, – я понимаю; это название написано ее рукой…

XVI. Человек в красном плаще

Отчаяние Атоса уступило место глубокой печали, которая еще более выказала блестящие способности этого человека. Предавшись вполне одной мысли о данном им обещании и принятой на себя ответственности, он после всех ушел в свою комнату, попросил хозяина гостиницы дать ему карту провинции, внимательно рассмотрев ее, узнал, что четыре разные дороги вели из Бетюна в Армантьер, и велел позвать слуг.

Планше, Гримо, Мускетон и Базен явились и получили от Атоса ясные, точные и важные приказания.

Они должны были на другой день с рассветом ехать в Армантьер по разным дорогам.

Планше, как самый сметливый из них, должен был отправиться по той дороге, куда поехала карета, в которую стреляли четыре друга, и которую сопровождал слуга Рошфора.

Атос назначил для этого дела слуг, потому что с тех пор как они были на службе у него и друзей его, он узнал способности каждого из них. Притом же слуги, обращаясь к прохожим с расспросами, меньше возбуждают недоверчивости, чем господа, и внушают больше участия.

Наконец, миледи знала господ, но не знала слуг их; между тем как слуги очень хорошо знали ее.

Все четверо должны были сойтись на другой день в одиннадцать часов; если они откроют убежище миледи, трое останутся стеречь ее, четвертый возвратится в Бетюн, чтобы уведомить Атоса и служить проводником.

Выслушав эти распоряжения, слуги вышли.

Тогда Атос встал со стула, надел шпагу, завернулся в плащ и вышел из гостиницы; было около десяти часов. Известно, что в десять часов вечера в провинции улицы почти пусты. Однако Атос искал кого-нибудь, чтобы обратиться с вопросом. Наконец он встретил запоздалого прохожего, подошел к нему и сказал несколько слов; человек, к которому он обратился, отступил с ужасом; но ответил на слова мушкетера знаком.

Атос предложил ему полпистоли, чтобы он проводил его, но прохожий отказался.

Атос пошел на ту улицу, которую указал ему прохожий; но дойдя до угла, он опять остановился в недоумении. На перекрестке он скорее мог надеяться встретить кого-нибудь, чем в другом месте, и потому он стал ждать. Действительно, вскоре он увидел ночного сторожа.

Атос повторил ему тот же вопрос, который был сделан первому встретившемуся; сторож выразил такой же ужас и отказался провожать Атоса, показав рукой, по какой дороге ему следовало идти.

Атос пошел по указанному направлению и дошел до предместья, расположенного на конце города, противоположного тому, через который он въехал с товарищами. Там он, казалось, снова был в затруднении и остановился в третий раз.

К счастью, нищий подошел к Атосу просить милостыни. Атос предложил ему экю, чтобы он довел его до того места, куда ему было нужно.

Нищий с минуту был в нерешимости; но при виде серебряной монеты, блестевшей впотьмах, он решился и пошел перед Атосом.

Дойдя до угла улицы, он указал ему вдали маленький одинокий и печальный домик. Атос пошел туда, между тем как нищий, получив деньги, убежал.

Атос обошел кругом дома и долго не мог найти двери, которая была выкрашена такою же красною краской, как и стены; сквозь ставни не видно было огня внутри, неслышно было ни малейшего шума, дом был мрачен и безмолвен как могила.

Атос стучался три раза, ответа не было, впрочем, после третьего удара внутри послышались шаги; наконец дверь отворилась, и явился человек высокого роста, бледный, с черными волосами и бородой.

Атос тихо сказал ему несколько слов, после чего незнакомец сделал знак мушкетеру, что он может войти. Атос немедленно воспользовался этим позволением, и дверь за ним затворилась.

Человек, которого Атос отыскал с таким трудом, ввел его в свою лабораторию, где он посредством железной проволоки скреплял кости скелета. Остов был уже собран, только череп лежал на столе.

Все убранство комнаты доказывало, что хозяин ее занимался естественными науками; тут были банки со змеями разных пород, высушенные ящерицы блестели как изумруды, вставленные в большие рамки черного дерева; наконец, связки диких душистых трав, одаренных, вероятно, свойствами, неизвестными людям, не посвященным в эти тайны, были привязаны к потолку и в углах комнаты.

У незнакомца не было ни семейства, ни прислуги: он один жил в этом доме.

Атос бросил спокойный взгляд на все описанные нами предметы и по приглашению хозяина сел.

Тогда он объяснил ему причину своего посещения и услугу, которой от него требовал; но едва он объяснил свою просьбу, как незнакомец, стоявший перед мушкетером, отступил в ужасе и отказался. Тогда, Атос вынул из кармана бумажку, на которой были написаны две строки с подписью, и приложена была печать, и подал незнакомцу.

Прочитав эти две строки, незнакомец осмотрел подпись и печать и наклонил голову в знак повиновения.

Атосу только этого и нужно было; он встал, поклонился, вышел и, возвратившись в гостиницу, заперся в своей комнате.

На рассвете д’Артаньян вошел в его комнату и спросил, что делать?

– Ждать, – отвечал Атос.

Через несколько минут настоятельница монастыря уведомила мушкетеров, что похороны будут в двенадцать часов. Об отравительнице ничего не узнали; известно было только, что она убежала через сад, потому что на песке видны были следы ног ее, и дверь сада была заперта, но ключ пропал.

В назначенный час лорд Винтер и четыре друга пришли в монастырь, колокола звонили, часовня была отперта, но решетки клироса не отворялись. Посреди клироса стояло тело жертвы в одежде послушницы. Кармелитки стояли по обеим сторонам клироса, так что они не были видны прихожанам, которые могли только слышать пение их.

У дверей часовни д’Артаньян снова почувствовал, что у него не доставало твердости; он обернулся и искал Атоса; но Атоса не было.

Верный своему обету мщения, Атос велел проводить себя в сад и там, идя по следам, оставленным на песке ногами миледи, он дошел до калитки, ведущей в лес, велел отворить ее и вошел в лес.

Тогда подтвердились все его догадки: дорога, по которой уехала карета, огибала лес. Атос несколько времени шел по дороге, устремив глаза в землю; местами были видны небольшие кровавые пятна, оставленные раненым человеком, сопровождавшим карету, или лошадью. Пройдя три четверти льё, в пятидесяти шагах от Фестюбера Атос заметил большое кровавое пятно; земля в этом месте была взрыта лошадьми. Между лесом и этим местом были видны те же маленькие следы, как и в саду; значит, карета здесь остановилась.

В этом месте миледи вышла из лесу и села в карету.

Довольный этим открытием, которое подтверждало его догадки, Атос возвратился в гостиницу и нашел там Планше, ожидавшего его с нетерпением.

Как предвидел Атос, так все и случилось.

Планше шел по большой дороге, заметил так же, как и Атос, следы крови и место, где остановились лошади; но он прошел дальше Атоса и в деревне Фестюбер, где он зашел в гостиницу выпить стакан вина, он без труда узнал, что накануне, в половине девятого вечером один раненый человек, сопровождавший даму, которая ехала в почтовой карете, принужден был остановиться, не будучи в состоянии ехать дальше. Рану его приписывали разбойникам, остановившим карету в лесу. Человек этот остался в деревне, а дама переменила лошадей и поехала дальше.

Планше отыскал почтальона, который ехал с каретой. Он довез даму до Фромеля, а из Фромеля она поехала в Армантьер.

Планше отправился туда проселочною дорогой и утром в семь часов был в Армантьере. Там была только одна гостиница на почтовой станции. Планше явился под видом слуги, который ищет места. Поговорив десять минут с трактирною прислугой, он узнал, что какая-то женщина приехала одна в одиннадцать часов вечера, наняла комнату, позвала хозяина и сказала ему, что желала бы прожить несколько времени в окрестностях.

Довольный этими сведениями, Планше побежал к назначенному месту, нашел там трех лакеев, оставил их стеречь выходы из гостиницы и возвратился к Атосу. Только что Планше кончил рассказ свой, как друзья Атоса пришли к нему. Лица их были мрачны, не исключая и кроткого лица Арамиса.

– Что делать? – спросил д’Артаньян.