– Значит, – вскричал Шарль, отпрянув от него в испуге, – это вы?..
– Граф де Сент-Эрмин, юноша. Вы видите, что я был прав, когда говорил вам, что моей бедной матушке лучше было умереть.
– О! – воскликнул Шарль.
– К счастью, – продолжал граф, стиснув зубы, – мои братья живы!
XVI. ШАПКА
Шарль глядел на эмигранта с крайним изумлением.
Как! Этот столь юный, красивый и спокойный офицер вскоре должен был умереть!
Значит, существуют люди, которые идут на смерть с улыбкой!
Он видел только одного человека, который готовился умереть: то был Шнейдер, привязанный к гильотине по приказу Сен-Жюста.
Лицо этого человека было обезображено ужасом, а ноги подкашивались, и его пришлось нести вверх по ступенькам эшафота.
Граф де Сент-Эрмин, напротив, казалось, собрал перед смертью, в последний час, все свои жизненные силы: он шагал легкой походкой, с улыбкой на устах.
Шарль придвинулся к нему.
– Неужели нет никакой возможности вас спасти? – спросил он тихим голосом.
– По правде сказать, я не знаю; если бы я знал о такой возможности, я бы ее использовал.
– Ради Бога, простите, что я растерялся, я не предполагал, что…
– Придется проделать путь в столь дурном обществе.
– Я хотел бы спросить вас… Юноша замялся.
– Спросить о чем?
Шарль понизил голос еще на полтона.
– Не могу ли я что-нибудь для вас сделать?
– Разумеется, вы можете что-нибудь для меня сделать; с тех пор как я вас увидел, я вынашиваю одну мысль.
– Расскажите.
– Возможно, это несколько опасно, и я боюсь, как бы это вас не испугало.
– Я готов на все, чтобы оказать вам услугу; за те три-четыре дня, что я провел в Страсбуре, я столько всего нагляделся, что меня уже ничто не пугает.
– Я хотел бы передать весточку брату.
– Я берусь ее передать.
– Но это письмо.
– Я вручу его.
– И вас не пугает, что это опасно?
– Я вам уже говорил, что меня ничто больше не пугает.
– Я уверен, что мог бы передать его с капитаном; вероятно, он отправит его по назначению.
– С капитаном это всего лишь вероятно, со мной же оно дойдет наверняка.
– В таком случае слушайте меня внимательно.
– Я вас слушаю.
– Письмо зашито в моей шапке.
– Хорошо.
– Вы попросите у капитана разрешения присутствовать при моей казни.
– Я?
– Не гнушайтесь этим; это любопытное зрелище. Множество людей ходят глазеть на казни исключительно ради забавы.
– У меня никогда не хватит духа.
– Ба! Это происходит так быстро!
– О нет! Никогда, никогда!
– Забудем об этом, – сказал узник.
И он принялся насвистывать «Да здравствует Генрих IV». Шарль почувствовал, как его сердце перевернулось в груди, но он уже принял решение. Он приблизился к эмигранту и сказал:
– Простите меня, я сделаю все, что вы захотите.
– Ну что ж, вы славный мальчик; благодарю!
– Только…
– Что?
– Вы сами попросите у капитана разрешения на мое присутствие. Меня вечно будет преследовать мысль, что могут подумать, будто бы ради забавы я…
– Хорошо, я попрошу его об этом; поскольку мы земляки, все пройдет гладко. О! И потом военные не капризничают так, как обыватели; эти храбрые люди исполняют тяжкую повинность, привнося в нее всевозможные послабления. Так на чем мы остановились?