Куда можно поехать на этой «жестянке»? Летопись путешествий и приключений на Citroen 2CV

Главным был вопрос, можно ли в этой глуши заправиться? Путешественники нашли примитивную бензоколонку. Но есть ли в ней бензин? После долгих поисков хозяина выяснилось, что есть. На расспросы удивленного владельца АЗС французы ответили, что едут в ближайшую деревню.

Наконец пошла хорошая дорога, по такой друзья еще не ездили. Пугали лишь неогороженные обрывы. Но счастье длилось недолго: проехав вдоль излучины горной реки, уперлись в тупик, пришлось возвращаться. А дальше все, как обычно: преодоление различных препятствий, разгрузка и загрузка автомобиля, уборка тяжелых камней.

Несмотря на каторжные работы, к которым себя приговорили исследователи, их настроение с каждым пройденным километром улучшалось – они все ближе к местам, где живут загадочные индейцы.

Омрачало поездку лишь то, что уехавший Жак прихватил с собой три фотоаппарата и пленки. Это ставило под удар всю экспедицию – без документальных свидетельств жизни и обычаев малоизученного племени ее ценность сводилась к нулю. Хорошо, что у Эрика остался фотоаппарат. Но пленок было мало, приходилось хорошенько думать перед каждым кадром. Причем надо было сначала решить, какую заряжать – черно-белую или цветную? Ведь фотоаппарат-то один.

Как все это знакомо делавшим фоторепортажи до века цифрового фото.

Все остальное не «грузило» Анри и Эрика – ни плохая дорога, ни горы, ни разлившиеся реки, считавшиеся непреодолимые для транспорта в дождливый сезон, ни капризная в этих местах погода. Нередко налетал ветер с дождем, и дорога сразу превращалась в жидкое месиво, но Citroen 2CV упорно ехал вперед.

Путешественники разработали свою тактику – Эрик с зеркалом уходил на разведку и с самого высокого места посылал три сигнала, если путь был преодолим. Если нет, два сигнала, и Анри не ехал дальше.

Бывший десантник был очень полезным членом экипажа – кроме медицинской практики, знания языков, а также готовности выполнять самую тяжелую работу и не перекладывать ее на плечи Анри, обладал еще одним ценным качеством – отлично ориентировался на местности: с помощью компаса уверенно выводил в нужную точку.

На пути к запланированному второму базовому лагерю в Норогачи (какие-то японские названия) парни ехали по песку, вынесенному на дорогу мощной, еще невидимой рекой. Застывший волнами песок превратился в «стиральную доску», не давая разгоняться более 25 км/ч. Тряска была такая, что французы опасались, что «жестянка» развалится на части. Если же они снижали скорость при объезде больших камней, она начинала козлить, и все незакрепленные предметы в салоне падали со своих мест.

Наконец выехали на берег бурной Урики. Виновница такого количества песка была широка и глубока – до трех метров. Вброд такую преодолеть, конечно, было нельзя.

Появившиеся ниоткуда аборигены с любопытством рассматривали странный автомобиль, который смог сюда забраться. Удивляться было чему, ведь на преодоление последних шестидесяти километров этой «противотанковой местности» европейцам и их железному помощнику понадобилось две с половиною недели – «по дороге» пришлось форсировать семьдесят рек и речушек!

С большим сожалением Анри и Эрику пришлось оставить перед непреодолимой преградой свою боевую подругу вместе со снаряжением экспедиции и переплыть на берег, на котором жили индейцы. Дальнейший путь по непроходимым для авто местам продолжился на лошадях, и занял он чуть больше трех недель.

Из ученых записок французы знали, что индейцев тарамуханос около сорока тысяч, они ни с кем не контактируют и сопротивляются любым проникновениям цивилизации в их мир. А ведь, казалось бы, здесь не джунгли Амазонки, а близкая к США Мексика (не будем забывать, что это было уже давно – в середине прошлого века). Ну а в том, что индейцы живут в труднодоступных горных районах, где нет автомобильных дорог, путешественники убедились сами.

С редкими местными жителями Анри и Эрик общались с помощью жестов и рисунков на песке. Но, к счастью, встретили забравшегося в такие дебри миссионера, который немного говорил по-французски. Он-то и рассказал друзьям, что для тарамуханос не было сюрпризом их появление. Давно уже индейский «телеграф» передал весть, что двое белых на странном шумном создании движутся в их края, преодолевая горы и реки, иногда даже паря в воздухе.

Миссионер всячески отговаривал от посещения индейской среды обитания – места там дикие, животные тоже, включая горного льва – пуму, плюс опасные насекомые, да и питаться там нечем. Тем более опасно отправляться туда вдвоем, нужен проводник или просто третий мужчина (Жак, ау!).

Третьим, но не лишним, вскоре стал 42-летний местный уроженец Пепе, с которым французы познакомились в одной из деревушек, куда отправились за лошадьми.

Покорять индейские места отправились на трех маленьких нервных лошадках, а семенивший сзади мул вез три четверти снаряжения экспедиции. Проехав мимо брошенного автомобиля, путешественники обрадовались – никто ничего не растащил. Наглядный пример тому, что индейцы, чьи нравы они едут изучать, еще не испорчены цивилизацией.

Местный в качестве проводника здесь очень пригодился, а то, кто его знает, чем могла бы закончиться встреча двух гринго с немногословными индейцами-охотниками, знающими каждую пядь родной земли. Аборигены хоть и имели, как потом выяснилось, земельные наделы, но в поисках редкой здесь добычи постоянно невидимо перемещались по своему затерянному миру, к которому вплотную подступил маленький французский автомобиль.

Сопротивляющиеся проникновению цивилизации индейцы, которые не ассимилировались ни с мексиканцами, ни с белыми, на поверку оказались не дикарями, а длинноволосыми аккуратными людьми. Они носили белые одежды с узорчатыми поясами, а по праздникам – пончо. Удивительно, после многочасовой ходьбы босиком в жару по пыльным дорогам им удавалось оставаться довольно чистыми, и это несмотря на то, что купались индейцы лишь в сезон дождей.

Узнали Эрик и Анри во время своего путешествия и другие малоизвестные тогда внешнему миру подробности. Например, у тарахумарас не было представителей власти, суд правили сами, с помощью миссионера, да и споры в основном у них были мелкими, обычно между соседями; кражи редки, еще реже прелюбодеяние и практически никогда – убийства.

Другая интересная подробность из жизни замкнутого в себе племени была в том, что здесь женщины выбирали мужчин, а не наоборот (впрочем, в цивилизованном мире то же самое, лишь не так заметно на первый взгляд).

Во время праздника девушка подходит к понравившемуся парню и выражает свою влюбленность в танце. Если до визави не доходят эти знаки внимания, настоятельно теребит его пончо. Если тот не против, она начинает петь. Затем пара уединяется в горах, но ненадолго – через день будущие супруги возвращаются к родителям. А там и свадьба, как говорится (применительно к этим краям), не за горами. И выпить на ней гостям будет что – у индейцев имелась примитивная фабрика по изготовлению легкого алкогольного напитка!

Что касается религии, то исповедовали индейцы аж три религии – католическую и протестантизм – могли по горам сходить за 20—30 км и помолиться в храме или часовне, а также свою собственную, которая была довольно простой: у мужчин – бог солнца, у женщин – богиня луны. Превосходство солнца над луной подчеркивало преимущество мужчины. Большое влияние имел и шаман, он присутствовал на всех церемониях и исполнял ритуальные танцы, которые европейцы запечатлели на кинокамеру.

Сельское хозяйство в этих горных краях было примитивным, но, как ни странно, эффективным. Индейцы подрубали деревья и ждали, когда лес засохнет, затем сжигали его, на пепелище получали отменные урожаи кукурузы, которые предсказывали по цвету дневного светила – по совместительству еще и главного божества.

Французы решили поселиться рядом с пещерой индейской семьи, чтобы вблизи изучать ее быт. Для знакомства прихватили нехитрые подарки – конфеты, разноцветные ленточки и отполированные до блеска франки, что сильно напоминало подход конкистадоров к дикарям.

Владелец пещеры не купился на всякую мишуру, и за разрешение жить рядом потребовал более нужное семье – козленка и поросенка. А где их взять в этих диких местах? Хоть у Анри и Эрика уже был опыт охоты в горах, иногда неудачный, как и у индейцев, но подстрелить там можно было лишь пуму. Пришлось ехать на ближайшее ранчо и покупать требуемое.

Незаметно настал час расставания. Жалко было покидать индейцев, к которым уже успели привыкнуть. Да и аборигены тоже. Многие из них пришли провожать исследователей.

Анри и Эрика терзали мысли: «Как там любимый „Ситроенчик“? Заждался поди хозяев?» Если он жив еще и не растащен по частям. Волновались они напрасно – брошенный у реки без маскировки Citroen 2CV стоял нетронутым. А ведь он и оставленный багаж представляли собой бесценный клад для неизбалованных цивилизацией индейцев.

Обратный путь из затерянного мира не обошелся без приключений. Больше всего досталось, как всегда, «жестянке». Как ни старался Анри ехать по шаткому мостику аккуратно, но тот подломился, и машина спикировала носом в речку. В результате правый передний рычаг подвески был погнут и срезало болты крепления бампера. Напарники, как ни старались, своими силами не могли вытащить автомобиль.

Но места эти были близки к цивилизации, и, по идее, должен был кто-то объявиться. Этими «кто-то» оказались всадники, которые, спешившись, приподняли передок «утенка», а французы его задок. Добровольные помощники отказались от вознаграждения, и друзья продолжили марафон.

Вот такой легкий и живучий автомобиль!

Когда же наконец из засохшей грязи выехали на асфальт, хоть и плохонький, радости не было предела! Парни даже вышли его потрогать. После горных троп это было счастье – ехать без шума, тряски и с большой скоростью. Да, все познается в сравнении.

В городе Чихуахуа полицейский остановил «Ситроенчик», но не за нарушение правил, а поинтересовался, те ли это путешественники, портреты которых он видел в газетах? Затем остановил движение и дал французам беспрепятственно повернуть. В Мехико друзей атаковали журналисты, пришлось задержаться и давать интервью газетам, на радио и телевидении.

По шоссе без приключений они доехали до границы. Американские таможенники без задержки пропустили странную машинку, едва взглянув на багаж. Анри и Эрик быстренько пересекли пустыню Аризоны, по берегу океана добрались до Сан-Диего и немного отдохнули в Лос-Анджелесе. Затем домчались до конечной точки автопробега – Нью-Йорка. По дороге им оказывали горячий прием во французских консульствах.

Citroen 2CV, которому путешественники были благодарны за его выносливость, надежность и неприхотливость, был оставлен в Нью-Йорке, а экипаж погрузился на корабль и 8 ноября 1955 года прибыл на родину.

Участники экспедиции, преодолев 22 тысячи километров на автомобиле, на лошадях и пешком, привезли множество фото- и киноматериалов о жизни малоизученного индейского племени.

Из Алжира к Красному морю (1955[54 - Во французских источниках (и в итальянских, скорее всего, скопированных с французских) указывается не 1955-й, а 1956 год. К сожалению, путешественники в своих книгах, а именно их надо считать первоисточниками, зачастую не указывали даты своих путешествий. Отсюда сложности и разночтения. Автор остановился на 1955-м годе, потому что упомянутая в книге пятница в сентябре приходилась на 1955-й год.])

Алжир – Тунис – Ливия – Египет – Ливия – Тунис – Алжир

Фредди Тондор, президент Алжирского клуба подводных охотников и один из лучших в этом виде спорта во Франции[55 - Алжир тогда принадлежал Франции.] решил добраться на Citroen 2CV в египетскую Хургаду, чтобы снять фильм про морских обитателей и охоту на них. В июле 1954 года он выехал с двумя спутниками из Алжира.

В день французы проезжали в среднем по 600 км, но на подступах к Бенгази случилась авария, которая и поставила точку так хорошо начавшемуся автопутешествию. В больнице у Фредди было время подумать и извлечь уроки из неудачной поездки.

Первая ошибка – старт в самый жаркий период. В такое время было безумием ехать по Ливийской пустыне и другим районам Сахары! Как кошмар вспоминал он невыносимую июльскую жару и постоянно спускавшие из-за нее шины.

Вторая – поездка по дорогам Сахары на одном транспортном средстве слишком рискованна. Случись что, помощи придется ждать слишком долго – в середине лета в тех местах машину можно встретить лишь раз в три дня.

Подготовка ко второму турне заняла больше года и началась с главного – с выбора автомобиля и тщательного отбора нового экипажа (бывшие спутники не смогли поехать по разным причинам).

Для 2500-километрового марафона по Ливии и Египту, как и в прошлый раз, был выбран Citroen 2CV. Новая модификация с уже 425-кубовым двигателем (вместо 375), по мнению Фредди, полностью отвечала задачам пробега – «у нее была очень мягкая подвеска, воздушное охлаждение двигателя и низкий расход бензина».

Что же касается команды, то первой в списке кандидатов оказалось жена Фредди – Мирей. Тондор не считал, что «баба на борту – быть беде». Наоборот, в суровых буднях экспедиции женская улыбка всегда кстати, как и вкусно приготовленный обед. К тому же, супруга была отличной аквалангисткой, да и ведение бортового журнала взяла на себя – будет отмечать пройденные за день километры, населенные пункты, расход бензина и даже вести метеорологические наблюдения.

Следующим в списке был фотограф Жильбер Гаета, оставивший комфортное чиновничье кресло и организовавший в пригороде алжирской столицы фотостудию, специализировавшейся на подводной съемке.

Троица подводников не была сильна в автоделе, поэтому пригласила Фернана Мартинеса, долгое время работавшего в агентстве Citroen в Алжире и хорошо знавшего довольно новый тогда Citroen 2CV. Последними к пробегу присоединились господин Декер по прозвищу Тубиб (в переводе – «врач», впрочем, он действительно был обладателем очень нужной для экстремальной поездки профессии) и его жена Регина.

В авангарде шла машина Жильбера и Фернана. У них на борту было 200 кг груза – все необходимое для кемпинга, 60 кг запчастей и оборудования, плюс фото- и кинокамеры с кофрами для пленки. Тубиб и его жена – во втором «зонтике», среди полутора центнера их поклажи были медикаменты для всей экспедиции. Мирей и Фредди замыкали колонну «жестянок», везя сто восемьдесят общественных килограммов – оборудование для погружения под воду, походную газовую плиту и продукты.

Дополнительный багажник на крыше автомобилей вызвал настороженность у военных в Константине, куда вечером после преодоления первого 400-километрового этапа прибыли французы. Ничего удивительного: шла алжирская война, которую потом еще долго не называли войной во Франции. Город находился на осадном положении, о чем свидетельствовали светомаскировка на окнах и военные патрули.

Накануне был совершен теракт, было много жертв, а сама война началась буквально перед началом автопутешествия[56 - Оно началось 2 сентября 1955 года.], когда в Филиппвиле[57 - Современная Скикда.] повстанцами было убито больше сотни мирных жителей (от него до Константины по прямой было каких-то 60 км!). По этой причине нельзя было разбить лагерь на природе, пришлось жить в запертом отеле, как в тюрьме.