Тайна властителя Бактрии

Всё воскресенье, киношники посвятили поездке в Чаткальские горы, где находились горнолыжные комплексы «Бельдерсай», «»Чимган и «Чарвакское водохранилище».

На высоких вершинах всюду лежал искристый снег. Поэтому, пятерым путешественникам ещё в пансионе пришлось хорошо утеплиться. Они натянули на тело свитера, брюки и куртки, надели прочные осенние туфли.

Хорошо, что не поленились их с собой прихватить. Ведь когда, через месяц они вернуться домой, там уже могут начаться дожди. Температура тогда опуститься почти до осенних значений. Столица России это тебе не Ташкент.

В общем, от этой поездки, москвичи получили множество впечатлений самого приятного рода. Плюс ко всему, прекрасные горные виды, горный воздух, узбекский плов и шашлык на обед.

Только шустрому Бойке прогулки по снегу и холоду оказались не очень по вкусу. У него мёрзли лапки и чёрненький носик. Он так сильно дрожал, что друзья поочерёдно носили его на руках. Пёсик грелся, прижимаясь к груди одноклассников.

Вечером, они очень усталые, но чрезвычайно довольные, вернулись в Ташкент, в пансионат. Решив, что материалов о городе снято достаточно, Артём Петрович сказал, что в понедельник они по железной дороге отбывают на юг Узбекистана. Билеты и гостиницы он уже заказал через международную информационную сеть.

Плотно поужинав, все киношники отправились по номерам. Нужно было собирать свои вещи и пораньше ложиться в кровать. Впереди у них был очередной этап экспедиции.

По следам москвичей

После суматохи на рынке, подручные Жлобина, поехали дальше. Скоро они добрались до пансионата «Perfectum Home», стоящего на улице Саида Барака, 14. Он оказался в очень тихом районе.

Машину припарковали в ста метрах от входа в неприметное двухэтажное здание. Стёкла в джипе были хорошо затонированы. Кто сидел в автомобиле совершенно не видно.

Охранники огляделись вокруг. Киношников поблизости не было. Лом остался в салоне. Шнырь натянул на макушку бейсболку с надписью «Yankees. New York», надвинул козырёк на глаза и пошёл на разведку. Он вальяжной походкой шагнул в небольшой вестибюль.

За стойкой ресепшена сидела молодая узбечка лет двадцати. Наверное, дочка хозяйки. Охранник направился к скучавшей дежурной, широко улыбнулся и завёл разговор:

– Здравствуйте милая девушка. Вчера, двое моих старых друзей должны были приехать сюда из Москвы. У них с собой трое детей и небольшая собака. Вы случайно не знаете, они добрались до вас?

– Никаких справок мы о клиентах никому не даём. Тем более тем, кто не проживает у нас. – жёстко ответила девушка. Голос узбечки наполнился стальными оттенками.

Проезжая по городу, Шнырь велел Лому остановиться возле крупного банка. Там охранник взглянул на большое панно. На экране мерцали невероятно огромные цифры. Оказалось, что один зелёненький доллар равнялся десяти тысячам сумов. Пора было здесь провести деноминацию местной валюты.

Шнырь где-то слышал, что только в России всё можно узнать совершенно бесплатно. Так он это делал недавно в Подгорске, в Крыму. Портье и бармены всех стран и народов дают информацию только за деньги. Обычно эта услуга стоит аж десять «баксов».

Мужчина вынул из своего кошелька нужную сумму в местной валюте и сунул ёе совершенно отдельно, в карман лёгкой куртки. Ни к чему всем сообщать, что у тебя есть наличные. Слегка отощавший бумажник вернулся на прежнее место.

Услышав отповедь девушки, Шнырь достал из кармана отложенные заранее деньги. Непринуждённым движением, он положил их перед суровой дежурной. Её быстрый взгляд оценил стоимость взятки. Она убедилась, что всё в полном порядке, и привычным движеньем смахнула купюры в ящик стола.

– «Хорошо, что пришёл этот лох из России». – удовлетворённо подумала девушка: – «Ведь вчера, мне поздно вечером, уже задавали этот вопрос. Только забыли тогда про собаку. Звонили подручные тёмного мага, Болта Орипова. Пришлось им всё рассказать. Причём, совершенно бесплатно».

На лицо приятной узбечки вновь вернулась улыбка. Она чуть наклонилась вперёд и тихо сказала мужчине: – У нас есть русская пара лет тридцати с небольшим. У них двое мальчишек и красивая девочка двенадцати лет. Собаки у них я не видала. У нас нельзя селиться с животными.

Они снимают фильм о Ташкенте. Уходят отсюда всегда после завтрака, приблизительно в половине девятого. Возвращаются ближе к ужину. Он у нас в семь часов. Поедят и снова уходят до позднего вечера.

– Вы случайно не знаете, какие у них планы на завтра? – спросил воспрянувший Шнырь.

– Нет. Они нам не сообщают об этом. – покачала головкой молодая узбечка.

– «В Подгорске киношники вели себя намного беспечней. Теперь стали куда осторожней». – с огорченьем подумал охранник: – «Хорошо, что узнал, когда они покидают гостиницу. Не нужно будет нам вскакивать ни свет, ни заря».

– Не говорите друзьям, что я их ищу. Я им хочу сделать сюрприз. – сказал Шнырь напоследок. Он увидел согласный кивок, простился с милой дежурной и вернулся в машину.

На вопросительный взгляд подчинённого, начальник хмуро сказал: – Мальчишки и взрослые куда-то ушли. Где их искать неизвестно. Погнали домой. Приедем сюда к полседьмого. Скорее всего, к этому времени, они вернутся на ужин.

Вечер вторника и все прочие дни, Шнырь вместе с Ломом, следил за пятью москвичами. Те бегали с камерой по огромному городу и снимали познавательный фильм для телеканала. Так продолжалось с утра и до позднего вечера.

Охранники, не лезли в глаза своим подопечным. Ставили джип от них вдалеке. Лом сидел за рулём. Щуплый шёф ходил за киношниками на большом расстоянии.

Как это ни странно, но собака при них всё же была. Только никто на неё не обращал никакого внимания. Похоже, что псина была заколдована бабкой мальчишки, светлой колдуньей.

Её видели только те немногие люди, что были с ней отлично знакомы. Нужно сказать, что оба охранника знали её чересчур хорошо. Она их чуть не убила гранатой в катакомбах Москвы. А дорогой лимузин их Хозяина пришлось сдать в утиль.

Глава 7. На юге Узбекистана

Поезд Афрасиа?б

В понедельник, уже в шесть утра, киношники поднялись с постелей. Они быстро умылись, оделись, взяли вещи, аппаратуру и дружной гурьбой спустились в столовую. Завтрак они заказали на четверть седьмого.

Исходящая паром, аппетитная пища ждала москвичей на столе. Там была яичница с помидорами, кусочки баранины, поджаренные на открытом огне, козий сыр, сливочное масло, свежий чурек и только что заваренный чай

Быстро поев, москвичи поспешили в небольшой вестибюль. Артём Петрович расплатился с хозяйкой ещё поздним вечером. Так что, на выписку из номеров они не потратили даже минуты. Взяли свои документы и направились к выходу.

На улице их ждал микроавтобус, заказанный ещё накануне. Экспедиция погрузилась в машину. Ребята и взрослые расселись в удобные кресла и тронулись в путь. Наевшись за завтраком, Бойка спокойно лежал в своей переноске.

Ехать до нужного места было всего три квартала. Пробок по пути им не встретилось. Ташкент тебе не Москва. Транспорта значительно меньше, чем в столице России.

Без пятнадцати семь, они уже прибыли на железнодорожный вокзал. На первом пути там стоял фирменный поезд со странным названием «Афросиаб». Откуда в имени скоростного состава появилась приставка, вызывающая воспоминанья об Африке, Тимка не знал.

Артём Петрович сказал сыну то, что сам прочёл в интернете. Афрасиа?б – городище площадью более 200 ггектаров, расположенное в северной части современного города Самарканд. Считается, что в древности там размещалась столица страны Согдиа?на – знаменитая Марака?нда.

Ещё отец объяснил, что сам эшелон изготовлен в Испании. Он имел девять вагонов, разгонялся до двухсот пятидесяти вёрст. Расстояние от Ташкента до Самарканда составляло триста тридцать семь километров. Так что, весь этот путь они пролетят за два часа с четвертью. Обычный поезд идёт в полтора, два раза дольше.

Снаружи состав походил на авиалайнер без шасси, без хвоста и без крыльев. Кабина «пилотов» не имела углов. Она была прекрасно «зализана». Носовая поверхность скошена по ходу движения. Так сильно снижалось сопротивление встречного воздуха. Благодаря чему, возрастала скорость в пути.

Внутри вагонов находились мягкие удобные кресла с подлокотниками и подголовниками. Их покрывала мягкая ткань тёмно-синего цвета. Всё остальные детали оказались аспидно-чёрными.

Сиденья весьма походили на те, что стояли в больших самолётах. Только они раззмещались по две штуки в ряд. К спинкам кресел крепились откидные панели из прочного пластика. Их можно было использовать, словно узкие столики.

В середине имелся проход для людей, застланный ковровой дорожкой с узбекским узором. Двери между вагонами оказались стеклянными. Благодаря чему, было видно весь состав до конца. За дверями, около тамбуров, обнаружились небольшие кабинки, для удовлетворения естественных нужд.

Туалетные комнатки оказались под стать тем помещениям, что есть в самолётах или на железных дорогах. Раковина и унитаз из нержавеющей стали. Зеркало очень надёжно вделано в стену. При тряске оно не сорвётся на пол. Без специнструмента его снять невозможно.

Над головами людей находились открытые полки для разных вещей, как в междугородних автобусах. Багажа у пяти москвичей имелось достаточно много. Мягкие сумки уложили вверху. Если вдруг сваляться оттуда на голову, то не нанесут сильных травм. Чемоданы с аппаратурой отправили вниз, под сидения.

По традиции, уже устоявшейся в их экспедиции, Ветка села рядом с Ольгой Васильевной, Тимка и Оська устроились вместе. Артём Петрович, оказался соседом молодого узбека. И тот и другой сразу открыли свои ноутбуки и уставились на голубые экраны. Когда все разместились, пришло время двигаться в путь.

По радио объявили об отправлении поезда. Говорили по очереди на трёх языках: узбекском, английском и русском. Состав плавно тронулся с места. Набирая огромную скорость, он устремился на юг, в Самарканд.

За окном замелькали пейзажи восточной страны. Поля и сады тянулись вдоль узких каналов, или, как их здесь называли, арыков. Там, где воды не хватало, была бесплодная полупустыня с чахлой пожелтевшей травой. Эти места оживали только весной, после обильных дождей.

Постепенно местность вдоль путей поднималась. Скоро вокруг появились небольшие возвышенности. За ними виднелись высокие горы без следов какой-либо растительности. Леса здесь вырубили очень давно, столетья назад.