Задание будет сложным

– Может, поменяемся? Ты совсем плохой…

– А водить ты умеешь? Вот-вот, не мешай, доедем до безопасного места – посмотрим.

Вид у Стёпы был тоже не весёлый, поэтому он тихо сел обратно, просматривая постоянно округу. Олег, удерживая одной рукой руль, перебинтовал себе ногу как смог, не завязывая узлов, просто зажав конец бинта между ногой и креслом, чтобы хоть немного приостановить кровь. Вытерев руку об лёгкую куртку на уровне рёбер, он взял карту, которая упала на соседнее сиденье. Пробежав глазами по красному карандашному маршруту, Олег положил карту на её изначальное место. Дальше он только изредка поглядывал на неё, хмурясь.

Воцарилась тишина, относительная, грустная, но мирная тишина.

Глава 4. Деревня

Над деревней, состоящей из нескольких вытянутых улиц, стоял густой туман. Что-либо было видно только на расстоянии метров пяти не только из-за тумана. Тёмный вечер повис над этим местом. В некоторых окнах всё ещё горел свет. Одно из окон тускло освещало узкую дорожку, протоптанную меж огородов. Тропинка вела к небольшому зданию, больше похожему на туалет. Изнутри послышался шорох. Через некоторое время маленькая деревянная дверь отворилась. Из неё вышел старичок в мешковатой рубашке, в руках он держал свечу, но мгновенно задул её. Мужчина двинулся по тропинке в сторону бревенчатого дома.

В этот момент послышался приближающийся гул. Он начал нарастать, стали отчётливо слышны звуки автомобиля. Старик быстро для своих лет подбежал к забору, который был слева через огород от него. Ограждение было из уже посеревших от давности досок с выпиленными зазубринами сверху. Мужчина выглянул между заострениями. Его взору открылась накатанная дорога, которая вела в лес неподалеку. Он заканчивался резкой полосой. Было видно, как лиственные деревья склоняются над уходящей в туман дорогой. Этот туман разрезал свет. Он метался из стороны в сторону, пока на край леса не выехал грузовик.

Автомобиль притормозил, катясь на холостых оборотах, как будто кто-то сверял путь за рулём. Послышался до жути пробирающий хруст, и машина двинулась дальше. Но не далеко: доехав до зарослей прямо напротив подглядывающего старика, грузовик заехал в них и остановился так, чтобы его было плохо видно с дороги. Заднее колесо было пробито. Фары потухли, снова стало темно. Работающий двигатель перестал напрягать уши своим назойливым звучанием.

Старик, не двигаясь с места, схватил вилы, которые были оставлены мирно стоять, облокотившись на забор, после дневной работы в огороде. Он прижал их к себе и крепко сжал в руке. Из открытого кузова грузовика спрыгнул человек среднего роста и телосложения. На краю кузова появилась вторая фигура, только та была уже худоватой и совсем не походящей на мужчину. Она подавала какие-то массивные сумки, похожие на рюкзаки. В кромешной тьме мужчине показалось, что водительская дверь отворилась. Первая фигура отвлеклась на шум спереди машины и побежала в затуманенную темноту. Послышались хрипы и странные ругательства на русском, после чего обратно вышли две фигуры. Та же и ещё одна с перебинтованной ногой. Это был мужчина, однозначно крупный мужчина, по крайней мере, он казался больше остальных. Девушка или фигура, кажущаяся девушкой, уже спрыгнула с кузова и надела вещмешок. Остальные тоже подхватили ранцы. Тот, что с бинтом, хромал на правую ногу. Послышались их тихие голоса:

– Так, надо бы нам найти тут твою тётку эту… – послышался молодой голос.

– По моим воспоминаниям и скромным подсчётам эта тётка нам уже в бабушки годится. Мне надо только вспомнить, где она живёт… – ответило женское меццо-сопрано.

Голос, который был сух, как банный лист перед сеансом водных процедур, прервал её:

– Пойдёмте потихоньку по главной дороге. Аня, глядишь, чего вспомнит, а мы светиться не будем прям перед въездом в деревню.

Все трое двинулись медленным шагом по дороге вдоль деревянных заборов. Дальше их голоса были неразличимы. Старик посмотрел, как они удаляются в туман, пока их силуэты стали вовсе неразличимы. Он поставил вилы на место и направился в сторону дома.

***

Аня медленно шла рядом с Олегом. Над дорогой горел фонарь, до которого было меньше минуты быстрым шагом, и тускло освещал территорию под собой. Девушка нахмурила брови, она чувствовала взгляд на себе. Пытаясь уйти от этого чувства, она задала вопрос:

– Мы точно ничего не забыли?

– Точно.

Стёпа, как всегда, мило улыбался. Так, что ему хотелось поверить. Но ощущение взгляда на себе не покинуло её. Аня обернулась и инстинктивно направила взор на домик, в котором горел тусклый свет. За забором правее домика кто-то шелохнулся. Или показалось? Аня повернулась. Олег не смог не заметить странных телодвижений рядом:

– Всё в порядке?

– Да-да, конечно, – девушка, нахмурившись, покачала головой, освобождаясь от лишних мыслей.

– Хорошо… – Они шли по прямой дороге. Аня рассматривала дома вдоль их пути на предмет узнаваемости. Но пока она не видела примечательного домика из детских воспоминаний. – Итак, не знаю, кто эти парни, что на нас напали. Но если они как-то завязаны с этим бароном Фрегихом, то мы знатно попали.

– Да-а, ну и грохнули вы какого-то важного человечка! – встрял Стёпа.

– Это уж точно…

Аня привлекла их взгляд на себя:

– Мстит, думаешь?

– Вполне возможно. В любом случае человек он влиятельный, раз может позволить себе иметь банды и агентов в костюмах. Те, кто в нас стреляли, были обычные бандюганы без формы и нормального оружия, поэтому тут мы пробудем недолго, – он остановился. – Так, а дальше куда нам?

Они стояли на перекрёстке в свечении фонаря. Дорога разделилась на три тёмных ответвления. Все четыре дома, стоящих на углах перекрёстка, были не видны из-за зарослей вишни и яблок у забора, кроме одного. Вход на участок был с аркой, а сам дом богато украшен. На макушке крыши возвышался красный петушок, который уже выцвел за свою многолетнюю историю, а сейчас, в кромешной тьме, от него остался только силуэт.

Но Ане этого хватило:

– Вот он! Наконец-то его увидела!

Стёпа немного изумился и приподнял бровь:

– Нам туда? – боязливо спросил он.

– Не-ет, – махнула Аня рукой. – Это просто чей-то богатый дом. Чей, уже не помню. – Они перешли через перекрёсток по диагонали прямо ко входу в этот двор. Однако он оказался заброшенным. Трава повсюду внутри двора доходила до колен, а калитка была приоткрыта. Исследовав эту картину, Стёпа вынес вердикт:

– И, видимо, уже ничей…

– Ага… Ладно, он был мне как ориентир, такое здание сложно не запомнить. Кажется, нам надо брать левее, – она указала рукой на дорогу, которая была уже всех остальных. – Там вроде недолго уже идти.

Стёпа снова взял Олега под локоть, и они двинулись в намеченную сторону. Раненый всё время кряхтел, издавал тяжёлые звуки и был несговорчив. Впрочем, как и всегда, однако сейчас ему было точно не до шуток. Олег держал руку на бедре, как будто бы ему это помогало не чувствовать боль. Смотрел он постоянно под ноги или исподлобья, сильно нахмурившись. Но всё же пытался как-то отвлечься и подмечал для себя всё по пути: колею, укатанную до песка, полоски травы вдоль дороги и ритмичный шаг Ани… Почему-то только эта деталь вызвала у него улыбку. Он продолжал хромать дальше и думать о всяком:

– “Сейчас бы в отпуск, а не это всё. Ах. Ох, дойду – хоть прилягу. А потом уже доберёмся, потом… Возьму Аню с собой на мо-оре, где мы будем одни, где мы будем…”.

– Пришли!

Тихий возглас Ани отвлёк его от мыслей. Олег поднял взгляд. Перед ним был невысокий заборчик с калиткой не выше груди. Двор в такой тьме было разглядеть невозможно, но был заметен свет из окна одноэтажного дома с острой крышей. Аня подошла к калитке и, перегнувшись через неё, отворила дверцу, отодвинув щеколду. Они зашли и заковыляли внутрь двора. Всё ещё не было видно ничего дальше пары метров, но участок ощущался большим. Стёпа, стоящий рядом с Олегом, дёрнулся от звука закрывшейся калитки за ними. Выдохнув, он повёл Олега вперёд за Аней. Она обернулась и шёпотом предупредила:

– Я буду говорить. Вы только не вмешивайтесь, пожалуйста.

Оба кивнули, понимая сложность ситуации. Но всё же, подойдя к крыльцу, Олег взялся за рукоять пистолета за пазухой. Из дома доносились звуки рутинной домашней работы. Стёпа же возбуждённо смотрел по сторонам и, убедившись, что вокруг всё спокойно, принялся рассматривать крыльцо, выкрашенное в голубой цвет. Аня поднялась аккуратно по ступенькам и негромко постучала в дверь. Вдруг всё затихло, а затем в доме послышалось движение. Стало слышно, как кто-то медленно крадётся ко входу. В окне справа от двери появилась полоска света. Олег сильнее сжал рукоять пистолета. Дверь резко отворилась. В проёме появилась наведённая на непрошеных гостей обрезанная двустволка. В руках её держала женщина на вид 55 лет в домашнем свободном платье и спущенным платком на голове. Лицо её было в тени. Через несколько секунд молчания Аня спокойно обратилась к ней:

– Ta-ta! Ich bin es! [Та-та! Это я!] – она сделала милый взгляд в надежде, что её узнают.

– Anechka, bist du das?… [Анечка, ты, что ли?…] – послышался настороженный голос.

– Ja! Das sind meine Freunde, nimm den Schnitt weg, wir sind in Schwierigkeiten und wir haben einen Verwundeten [Да! Это мои друзья, убери обрез, мы попали в передрягу, и у нас раненый], – и после паузы дополнила. – Wir brauchen deine Hilfe, Tante… [Нам нужна твоя помощь, тётушка…]

Было видно, как она колебалась в решении. Хотя перед ней стоит дочка её сестры, но время всё-таки тяжёлое, мало ли что:

– Ach, verdammt, kommen Sie rein [А-аа, чёрт побери, заходите], – она развернулась и, заходя обратно в дом, кинула фразу через спину. – Lasst uns den Verletzten ins Bett bringen. [Раненого давайте на койку.]

Рука Олега расслабилась. Аня забежала в дом за тёткой и начала готовить место для Олега. Стёпа потащил раненого капитана в жилище. Преодолев ступеньки, Олег остановился, опершись рукой о деревянную опору крыльца. Он нагнулся к Стёпе:

– Какая-то она недружелюбная…

– Видели б вы себя в зеркало, Олег Михалыч, тоже бы скривили рожу! – он сказал это тихо, но улыбка у молодого растянулась до ушей.

– Хе-хе! – Олег усмехнулся и хлопнул рукой пару раз по груди ученика. – Пойдём, давай!