– Анна Михайловна, зачем вы меня сюда пригласили? Я, простите – не бог. Большая часть его мозга мертва, и вам это прекрасно известно.
– Константин Сергеевич, миленький, ну помогите! Медсёстры бояться. Мест ни хватает, а эта палата пустует. Больных приходится переводить в терапию, и нам туда на третий этаж бегать. Мужчин, которые могли бы помочь и с ним справиться, среди больных нет. Сами знаете – одни инсультники, да радикулитчики. А если и были бы крепкие мужчины – кому охота связываться? А санитарки и медсёстры, разве с таким смогут?
– Я одного не пойму – от меня то, что требуется?
– Хотя бы успокойте его, – сказав, Анечка опустила глаза в пол.
– Как успокоить? Да он и так спокоен. Помочь связать?
Константин Сергеевич двинулся вперёд. Больной, стал поворачивать свою голову, отслеживаю его перемещение. При этом туловище больного оставалось неподвижным, крутилась только голова, а из-за круглых немигающих глаз, он в этот момент был поразительно похожий на филина.
– Отвлеките его, – сказал колдун.
Анечка хлопнула в ладоши. Больной быстро повернулся на звук. В этот момент Константин Сергеевич положил ему руку на затылок. Тот почти сразу обмяк, и стал заваливаться на бок.
Анечка, сузив глазки, бросила быстрый взгляд на колдуна.
– Недолго ему осталось Душечку звать, – сказал, Константин Сергеевич, продолжая держать руку на затылке больного. Пока кровь проходит, но в любой момент сосуд может лопнуть. Часа четыре он теперь проспит, может меньше. Так что пеленайте, ставьте капельницу…
Анечка поджала губки, непроизвольно состроила разочарованное лицо, но быстро это выражение убрала.
– Вот оно как! – заметив её выражение, подумал Константин Сергеевич. – Девочка то надеялась, что я прямо сейчас, простенько и быстро его отправлю на тот свет! Сделаю, так, чтоб он заснул и не проснулся, и не беспокоил больше Анечку. Ага, нашла идиота, на глазах свидетелей, убивать человека, множить слухи. От беспокойного больного отделаться хочешь, а ручки, значит, пачкать не хочешь? Чего проще – введи в капельницу любой препарат для повышения давления! Но только сама, сама. Своими беленькими ручками – такое другим доверять нельзя. Правда, есть инструкция – всех умерших в больнице, в обязательном порядке, отправляют на вскрытие в Георгиевск. Ну да и там, кто с ним будет особо разбираться? Вскроют, поставят заключение – инфаркт мозга, и к стороне.
К убийству врачом безнадёжных пациентов, колдун относился с пониманием. Если человек закончил все свои дела на этом свете, и просто мучится в ожидании неизбежного – почему бы и не помочь? Он это считал проявлением врачебного гуманизма и ответственности. Ты врач, ты взялся его лечить и помогать, а когда понял: вылечить невозможно, пациент обречён – то сделай так, чтобы человек, легко и безболезненно ушёл из жизни. Поставь заключительный аккорд в своей работе, если не можешь спасти. К такому пониманию врачебного долга: не в состоянии спасти – помоги уйти, он пришёл не сам. Его так учили и воспитывали ещё в молодости. Данным – давно, ему давали наставления, не только, как применять свои способности для лечения, но и обучали умению «дарить лёгкую кончину». Он до сих пор помнит немного гнусавый голос наставника: «Пять раз спроси и пять раз получи ответ. Спроси сначала у богов; затем у себя; потом у своего учителя, или своих коллег; ещё спроси у родственников и друзей больного; и, наконец, у самого больного. И если все скажут: «Да» – исполни свой долг. Но если рядом никого нет, а богов ты не услышал, или не смог понять, больной страдает, но не в состоянии говорить – спроси себя. И если ты сам себе ответишь: «Да» – исполни свой долг, но это будет не в пять, а в пятьдесят раз тяжелей». Конечно, здесь и сейчас, он крайне редко сталкивался с врачами, которые «помогали» безнадёжным уйти, ну а в этой больнице – так ни разу. Страх наказания, если уличат, неуверенность в безошибочности поставленного смертельного диагноза – всё это есть. Но главное – равнодушие к пациенту, прикрытое словами: «Не мы давали ему жизнь, и не нам её отбирать». Сам он неоднократно «помогал». За свою перенасыщенную событиями жизнь он отправил на «тот свет» столько молодых и здоровых, что «помощь» в отправке туда же смертельно больных, да ещё с поражением мозга – оценивалась им, как проявление высшего милосердия. Но вот слухи о том, что он помогает уйти «безнадёжным» прикосновением руки – были неправдой. Да, ему приходилось убивать прикосновениями – так тратится меньше сил, но в больнице, из осторожности, он этого не делал никогда. А слухи выросли из-за случаев, когда людям, которые должны были вскоре всё равно умереть, наложив руки, пытался облегчить страдания. Боль он снимал, но иногда такие пациенты, через час, или два – умирали.
Для себя Константин Сергеевич объяснял это тем, что, потеряв необходимость бороться с болью, организм переставал бороться и со смертью.
Свою же «помощь» по уходу из жизни для безнадёжных, он оказывал издали. Просто проходя мимо обречённого больного, на расстоянии четырёх, или даже шести метров, он бросал только один короткий взгляд, и дальше проходил не задерживаясь, таким образом стараясь не вызывать лишних подозрений. В молодости он мог проделывать подобное и с гораздо большей дистанции, ну а сейчас – хотя бы так.
Случай же с Анечкой его возмутил не только тем, что она специально, или по глупости подставляла его – пытаясь с его помощью чуть ли не публично убить больного. В большей степени он был возмущён тем, что этого «крикуна» можно было и спасти. Да, в этой больнице нет МРТ, но вот сегодня, для женщины с параличом Белла, она же нашла возможность показать ему больную. Могла бы точно так же, десять дней назад, пригласить и к «крикуну». Тромб, он наверняка бы увидел. Здесь операцию по извлечению, конечно, не сделаешь, но поставили бы пациента в известность, отправили бы в областную, а там, может быть, и спасли. А теперь – пожалуйста, дядя Костя, приберите за мной, а то «крикун» нам надоел и сильно мешает.
– Вот стерва! Меня совсем бояться перестала – решила, что я всего лишь старый маразматик, запавший на её прелести! Трухлявый пенёк, млеющий от её прижиманий, пускающий слюни и ни на что более неспособный! Не хотел я из неё свою собачку делать – жалел, но, видимо, напрасно. Пора на место её ставить, а то заигралась так, что совсем «берега потеряла». Придя в своих размышлениях к такому выводу, Константин Сергеевич решил сразу, не откладывая, переходить к действиям по «ломке» и воспитанию Анечки.
– Анна Михайловна, – обратился он к ней, – не могли бы уделить несколько минут для приватного разговора в вашем кабинете.
– Константин Сергеевич, но вы же опаздываете, у вас приём!
– Ничего страшного, – всё равно опоздал, а лишние пять минут, ничего не решат.
Анечка, сделав несколько распоряжений медсестрам по «крикуну», отвела Константина Сергеевича в свой кабинет.
Они сели по разные стороны стола. Константин Сергеевич, снял очки, и с ласковой улыбкой смотря ей в глаза, начал говорить:
– Анечка, я знаю, что про нас по больнице ходят упорные слухи, и шепотки. Да, да! Гнусные слухи, что мы, якобы, – любовники.
После этих слов, Анечка, в смущении опустила глазки вниз.
– И я считаю, – продолжил Константин Сергеевич, – что мы с вами, как порядочные люди, не имеем право столько времени держать людей в замешательстве.
– Чего, чего? – Анечка в непонимании наморщила лобик. – Я что-то не совсем улавливаю…
– Я просто хочу сказать, что нельзя обманывать людей.
– А кто их обманывает-то?
– Мы, Анечка! Мы их обманываем. А жить надо по правде и в чистоте! Поэтому, чтобы прекратить надуманные и абсолютно ложные пересуды, я приглашаю вас сегодня к себе домой.
– Брр! – Анечка замотала головой тряся кудряшками волос. – Вы, Константин Сергеевич, приглашаете меня к себе домой на свидание?
– Ага, на свидание… с ночёвкой. Чтобы люди больше напраслину на нас не возводили.
Здесь он увидел, как у Анечки в глазах появился страх.
– А, не совсем отмороженная – к колдуну на ночь ехать боится, – злорадно подумал Константин Сергеевич.
– Ну зачем такие сложности: к вам домой – лишние хлопоты! Может лучше сегодня вечером, после работы, в моём кабинете. Купим вина… Ой, сегодня не могу! Давайте завтра.
– Анечка, как можно! Такая чудесная, красивая женщина – и в кабинете! У меня дома вас ждёт бассейн с подсветкой, с подогретой водой, засыпанный лепестками роз. Набор испанских и французских вин, коллекция итальянских сыров…
– У вас дома есть бассейн?
–Да, и достаточно большой. Так что обязательно возьмите купальник.
– Но у меня нет купальника!
– У вас есть время до восьми часов вечера. Думаю, вы успеете решить вопрос с купальником, или придумаете что-то взамен. Я не буду очень строг к стилю купальника.
Анечка поджала губы, что-то обдумывая.
– Женщины, женщины. Забыла, что идёт на ночь домой к колдуну, забыла все свои страхи. В голове остались только депиляция и купальник, – с улыбкой подумал Константин Сергеевич. Затем он встал, собираясь уходить.
– Но я не могу на всю ночь. У меня дочка. Мне рано утром надо…, – очнулась Анечка.
– Хорошо. Во сколько вас привести обратно?
– Ну, в одиннадцать вечера, или около того…
– Договорились. Подъеду к вам к восьми и позвоню. Не прощаюсь.
Глава 6
Константин Сергеевич наконец-то пошёл к своему кабинету. По дороге он связался с Дмитрием.
– Дмитрий, поставь, пожалуйста, бассейн на обогрев. Выстави температуру воды: 26–28 градусов.
– К нам сегодня Жанна Александровна приезжает? – спросил Дмитрий.
– Жанна Александровна – это последний человек, который должен об этом узнать. Ты понял?