Тени давно минувших лет

Тени давно минувших лет
Александр Абрамович Койфман

Этот сборник содержит три повести и новеллу о женщинах европейского Средневековья – очень разных, по-разному оказавших влияние на свое время. Время это и место действия тоже разные: от X до XVI века, от Каспийского моря до Атлантики, от Балтийского моря до Средиземноморья.

В повести «Малуша, мать князя Владимира» мы видим двух женщин X века: властную княгиню Ольгу, решительно управляющую гигантским лоскутным княжеством, про-стирающимся от Балтики до Черного моря, и Малушу – тихую образованную придворную девушку, волей судьбы и необузданного князя Святослава ставшую матерью князя Владимира Красное Солнышко.

Александр Койфман

Тени давно минувших лет

© Койфман А. А., 2023

© Хананов В. А., оформление, 2023

* * *

Введение

Время с VIII (реально с IX) века до начала XVI принято считать временем рыцарства в Европе. Романы, посвященные славным подвигам рыцарей, весьма многочисленны. Воспеваются в них мужество, воинское искусство, верность сеньору, почтительное отношение к даме сердца, пренебрежение к материальным благам. При этом даме отводится только роль любящей избранника красавицы, верной, терпеливо ожидающей возвращения рыцаря с похода. Но реальная жизнь не укладывалась в эти стандартные рамки. Владетели земель вели непрерывные войны с соседями, участвовали в грабительских походах, нарушали договоры и клятвы, имели внебрачных детей. Не отличались от мирских владетелей и церковные.

В трилогии «Хроники времен Великой маркграфини» автор пытался показать судьбу владетельницы маленького графства и богатейшего маркграфства на фоне политических событий в Италии и Европе в XI веке, борьбы империи и папства. Этот сборник содержит три повести и новеллу о женщинах европейского Средневековья – очень разных, по-разному оказавших влияние на свое время. Время это и место действия тоже разные: от X до XVI века, от Каспийского моря до Атлантики, от Балтийского моря до Средиземноморья.

В повести «Малуша, мать князя Владимира» мы видим двух женщин X века: властную княгиню Ольгу, решительно управляющую гигантским лоскутным княжеством, простирающимся от Балтики до Черного моря, и Малушу – тихую образованную придворную девушку, волей судьбы и необузданного князя Святослава ставшую матерью князя Владимира Красное Солнышко. Богатыри и князья Древней Руси – те же рыцари – только создают общий фон.

В повести «Адельгейда – королева и императрица» представлена судьба дочери короля, вдовы короля и императрицы Адельгейды Бургундской. Согласившись на брак с королем Германии Оттоном I для борьбы с узурпатором, захватившим трон королей лангобардов, она создала условия для формирования Священной Римской империи и подчинения на долгие века Италии германским королям. Читатели трехтомной истории «Хроники времен Великой маркграфини» помимо судьбы молодой вдовы, ставшей первой императрицей Священной Римской империи германской нации, познакомятся с историей предков маркграфини Матильды, становлением династии графов Каносских в середине X века.

В повести «Алиенора – королева и герцогиня» действие происходит в середине XII века. Герцогиня Аквитании Алиенора, жена короля французов Луи VII, осознает во время Второго крестового похода невозможность продолжения брачного союза. Начинает борьбу за почти безнадежное дело – развод. Два года борьбы завершаются успехом: Совет высших иерархов церкви Франции признает брак монархов аннулированным. Через месяц Алиенора вступает в брак с молодым герцогом Нормандии Генрихом Плантагенетом, будущим королем Англии. И брак этот меняет историю Франции и Англии, становится причиной многовековой борьбы этих государств.

Полудетская новелла-сказочка «Исполненное обещание» в своей основе имеет реальный факт XVI века – нападение турецкого корсара на тихий приморский городок в Южной Италии и бегство от его отряда герцогини из семьи Колонна, бегства «в одной рубашке». А дальше, согласно обещанию, данному автором брату в далеком 1950 году, смоделирована история трагической скоротечной любви избалованной прекрасной герцогини из знатного итальянского рода и спасшего ее бывшего рыцаря, волей судьбы ставшего разбойником.

Малуша, мать князя Владимира

Глава I

952 год

Середина июня 952 года от Рождества Христова, месяц сиван 4712 года, мэлэх Иосиф в одиночестве сидит в относительно прохладной комнате в глубине своего дворца. Думы не радуют его. Опять со всех сторон приходят вести о постоянных нападениях соседей: Хорезм наступает с востока. Да ладно бы только он – степняки значительно опаснее. А тут еще и у булгар снова появился деятельный князь – того и гляди опять объединит их и откажется платить дань. Придется собирать войско, отправляться в поход, а это деньги и деньги. Откуда их взять? Опять обращаться к наследственному хранилищу в Семендере?

Вот так 13 лет назад в сиване 4699 года русский князь Хельгу (Игорь), подкупленный Константинополем, напал на Самкерц (Тмутаракань), уничтожил охранявший его хазарский отряд. Он тогда был болен, пролежал в постели около трех недель. Стали раздаваться голоса, что мэлэха нужно сменить. Да и каган высказался в узком кругу непростительно неопределенно. Неожиданно для врагов выздоровев, он тогда круто повернул события. Сказал кагану в присутствии всей знати:

– Твой срок службы еще не прошел. Ты должен служить народу еще пять лет, но ты недостаточно молишься о даровании войску победы.

Каган смиренно заявил в ответ, что стар, уже давно мечтает о вечном отдыхе. Верный слуга надел на голову кагану мокрый мешок, ведь проливать священную кровь нельзя, прижал плотно к лицу и подержал так несколько минут. Каган при этом не шелохнулся. Потом Иосиф объявил каганом младшего брата умершего. Надел ему на шею шелковую петлю, туго затянул ее и спросил, согласно обычаю:

– Сколько лет ты хочешь заботиться о народе?

– Я не молод. Не выдержу больше пятнадцати лет.

Услышав это, Иосиф распустил петлю, пал перед новым каганом ниц. Следом пали ниц все присутствующие.

Наверное, новый каган лучше молился, потому что посланный Иосифом с усиленным отрядом полководец Песах не только отобрал у Хельгу все, что тот награбил в Самкерце, но и захватил три города в Крыму у греков. Потом он вызывал к себе в столицу по очереди трех братьев отца, и они как-то неожиданно умирали. А ведь до этого он, взойдя на престол мэлеха после смерти своего отца Аарона II в возрасте 22 лет, прислушивался к советам дядей, поручал им ответственные дела в армии и в управлении отдаленными землями.

Своего одногодка Малка он тогда не тронул, сказалось то, что в детстве они были близки, вместе играли, почти одновременно прошли бар-мицву. Ни дед Иосифа Бениамин, ни отец Аарон II не готовили Малка к военному руководству каганатом. Были многочисленные, более взрослые, чем Малк, братья Аарона, было кем заменить Аарона на посту мэлэха в случае необходимости. Малк не интересовался войсками, занимался какими-то науками, не представлял, по мнению Иосифа, опасности.

Но теперь, после очередной болезни, Иосиф посмотрел на дело совсем по-другому. Ведь жена родила ему только трех девочек, нет прямого наследника. Наверное, не зря он не пригласил год назад Малка на свадьбу своей старшей дочери. Нужно будет и с Малком решить все, исходя из государственной пользы. Не должно быть соперника для его маленького пока внука. Да пора задуматься и о замене кагана. Ведь тому осталось служить только два года.

Прошло всего лишь две недели, и вот теперь Малк со своими верными слугами и детьми таится в лесу, дожидаясь темноты, чтобы двинуться дальше. Аврум – наиболее опытный слуга – выбрался на опушку леса, внимательно оглядывает окрестности. Вроде никого на горизонте нет. Отдает короткий приказ, и на опушку выводят лошадей. Молча рассаживаются по лошадям, в том числе и малолетняя Малка и маленький Товия. На самом деле все сокращают его имя до краткого Тов, и он привык уже к этому. Собственно, маленьким его уже и нельзя назвать: осталось только один год прожить до совершеннолетия – тринадцати лет. Но отцу, полное имя которого Малк бен Бениамин бен Менахем бен Аарон I, оба его ребенка кажутся маленькими. Младший брат Аарона II, он женился на красавице Нехаме только в тридцать лет, посвятив свои молодые годы изучению Торы, иностранных языков и искусству врачевания.

Мерно текла его жизнь в уединенном поместье недалеко от Итиля. Нехама недолго была его утешением в жизни, после рождения Малки умерла, и он посвятил себя воспитанию детей, обучая всему, что знал сам. Никогда Малк не помышлял о возможности конкурировать с племянником, но после очередной болезни Иосифа почувствовал, что тот резко изменил свое отношение к нему: не призывает на пиры, не пригласил на свадьбу своей старшей дочери. Наконец, доверенный слуга Малка, друживший со слугами Иосифа, передал ему, что Иосиф дал указание избавиться от Малка.

И тогда Малк собрал слуг, забрал с собой все наиболее ценное и сбежал. Решил уйти в далекий Новгород, куда перебрался его племянник Давид, бежавший из Итиля после гибели отца. Давид перебрался сначала в Самкерц и оттуда вместе с купцами добрался до Новгорода, начал там торговые дела с далеким Севером, поставляя местным жителям товары из германских городов в обмен на пушнину. Года два тому назад была от него весточка.

Сбежать от мэлэха трудно, были им посланы люди и на дорогу в Хорезм, и на дороги в Дербент, к ясам, булгарам, горным аланам. Но Малк выбрал путь на северо-запад, огибая степные территории ясов с севера, переправился через Дон почти в его верхнем течении и направился по окраине лесов к Днепру. Шел ночами, остерегался долго жечь костры, выбирая для дневок глухие места.

И все же не уберегся: на четвертый день после переправы через Дон его небольшой караван настигли лихие лесные разбойники. Наверное, кто-то заметил их на переправе. Хорошо хоть не войско одного из местных беков или князей. Битва продолжалась всего лишь полчаса, в сражении участвовали все, даже Тов стрелял непрерывно из своего лука, укрывшись за упавшим стволом дерева, ранил двух разбойников. Малка ранили стрелой в левую руку, но она прошла на излете и почти боком. Он вырвал стрелу, быстро перетянул раненую руку ремнем и продолжал сражаться.

Нападение отбили, хотя разбойники захватили трех вьючных лошадей с добром и продовольствием. К счастью, сохранили самое ценное – обоих детей и трех женщин.

Трое спутников Малка погибли, один был ранен в правое плечо, одному стрела попала в грудь, вероятно, задела что-то важное, так как он хрипел, временами теряя сознание. Когда он пришел в очередной раз в себя, попросил помочь ему умереть. Аврум прочитал над ним короткую молитву, дождался, когда тот снова потеряет сознание, и «помог». У раненного в плечо стрела засела глубоко, вырвать ее было нельзя. Малк приказал положить его удобнее, разжечь небольшой костер. Прокалил на огне узкий кинжал, разрезал плечо у стрелы и вытащил ее. Смазал мазью костяную иглу и жилку из ноги овцы, зашил рану и смазал ее той же мазью. Раненый скрипел зубами, но молчал. Погибших похоронили здесь же, не соблюдая положенные церемонии. Просто выкопали глубокую общую могилу и положили всех четверых рядом. Помолились над могилой, помолчали.

Разбойники не захватили своих тяжело раненых и убитых. Проверили павших разбойников, четверо не подавали признаков жизни, двое еще шевелились, временами что-то мычали. Помогли и им проститься с жизнью, закапывать не стали.

Но теперь нужно двигаться дальше. Раненого в плечо усадили на лошадь, привязали к седлу, чтобы случайно не свалился, сунули повод в левую руку. Теперь отряд остался почти без продовольствия. Хорошо хоть, что в лесу дичь непуганая, каждый день опытный охотник Аврум умудряется подстрелить то оленя, то подсвинка. Не до соблюдения кашрута. Да и птицы попадаются. Уменьшившемуся отряду с трудом, но хватает на еду, приготовленную в предрассветной тьме, и на поздний ужин перед выходом в путь тоже остается. Свою рану и плечо раненого Малк проверял ежедневно по два раза. Вроде все заживало нормально.

Еще почти неделя осторожного движения по окраинам леса, и впереди Днепр. Но радоваться рано: пара всадников помелькала поздно вечером на горизонте, не приближаясь, опасаясь встречи с отрядом, но теперь нужно ждать появления местных жителей. Малк круто развернул отряд, ушел в ближайший лес, настоящую крепь. Отсиживались сутки, надеялись, что их не найдут. И просчитались: хотя всю ночь шли беспрепятственно, огибая какое-то небольшое селение на берегу, под утро, когда уже расположились на отдых, рядом появился отряд. И это не вооруженные чем попало разбойники, это дружинники, оснащенные луками и копьями, некоторые в кольчугах и с мечами. Нашли по следам.

Поставив в середину детей и женщин, приготовились дорого отдать свою жизнь, но выехавший вперед коренастый всадник лет тридцати поднял руку и заговорил:

– Кто вы? Почему прячетесь? Кто вас послал?

Вопросы на варяжском, но он тут же повторил их на местном славянском. Хоть и мало отличаются, но, возможно, это понятнее. Ответил Малк, тоже вышедший вперед. Глядя снизу вверх на возвышающегося над ним всадника, ответил на варяжском:

– Мы мирные люди, пробираемся из Итиля в Новгород.

– Купцы? Что-то я не вижу у вас вьюков с товарами.

Теперь он тоже перешел на варяжский. Глядит на Малка с недоумением и недоверием.

– Нет, не купцы. Я Малк бен Бениамин бен Менахем бен Аарон I, дядя мэлэха Иосифа.

– Знатный человек. Если ты посланник мэлэха, почему идешь в Новгород? Княгиня Ольга вместе с молодым князем в Киеве.

– Я не посланник, убежал от Иосифа, так как боюсь за свою жизнь и жизнь моих детей. А как называть тебя?

– Все это очень подозрительно. Вы пойдете с нами в Любеч. Пусть с тобой и твоими людьми разбирается Свенельд. Он скоро должен вернуться в город. А меня зовут Трюгви.

Малк оглянулся на своих людей. Кроме него весь разговор понимает только Тов, он напряженно смотрит на отца, готовый в любой момент поднять свой лук и стрелять, Малка совсем позади, за женщинами. Еще раз взглянул на людей этого варяга. Сопротивление бесполезно.

– Да, мы пойдем с тобой, Трюгви. Мы люди мирные, нам нечего бояться.