Тени давно минувших лет

А летом, в месяце зарев (август) Святослав опять ушел в поход почти сразу же после своего дня рождения, но с большим войском и на запад. Был официальным предводителем похода, но реально походом руководил Свенельд. В поход пошли на волынян и их стольный град Перемышль. Местный князь пытался сохранить свою самостоятельность, лавировать между киевским княжеством и нарождающемся государством князя Мешко. Не придав значения поступившим сведениям о движущейся к городу армии Святослава, вышел ему навстречу, не запросив помощи у Мешко. Впрочем, тот в это время был занят борьбой с чехами. Вышел князь из города… и потерпел поражение. Хорошо, что быстро понял несоразмерность своих отрядов и армии Святослава, в которой было более полусотни варягов, не считая многих сотен славян. Запросил мир, обещал подчиняться Киеву, платить ежегодно оброк.

Что ж, Свенельд всегда предпочитал добрый мир худой ссоре, согласился на мир, хотя Святослав протестовал. Князек Перемышля выполнил свое обещание, дал много серебра, зерна, скота, кож. Но в город киевляне не вошли, нагруженные добром, отправились домой. Путь шел через земли древлян, Святослав хотел по дороге захватить их город Уж, но опять Свенельд воспротивился, напомнил, как разозленные древляне убили его отца Игоря, как княгиня Ольга наказала их. Добавил, что оброк с тех пор древляне платят исправно, не за что наказывать их. Так и вернулись, нагруженные добром, но почти не воевавшие. Стоит добавить, что Перемышль подчинялся Киеву и платил оброк совсем недолго. Через несколько лет Мешко захватил все земли волынян. И только Владимир через двадцать с чем-то лет присоединил Перемышль к своему княжеству.

Дома Святослава ждал сюрприз – Предслава опять в положении. Да, права была Ольга, когда надеялась на плодовитость княгинь из рода Арпадов.

Опять зима, пришел сечень (февраль) 959 года. Всю осень и зиму Ольга не выпускала Святослава в поход, требовала, чтобы он был внимателен к жене. Но Святослав все время срывается, не люба ему беременная жена. И стал заглядываться на расцветшую к тому времени Малушу. Малуше скоро будет шестнадцать лет – возраст красоты, возраст любви. И это восточная красавица, не белокурая Гретхен, не голубоглазая Дарина. Стройная, хоть и невысокая, черные вьющиеся волосы, большие темно-карие глаза, чистое смугловатое лицо. Да и бюст уже отнюдь не детский. Ночью она мечтает о суженом, о счастливом замужестве, о сильном красивом юноше. О таком, как Святослав. А может быть, о Святославе?

Нет, в окружении княгини Ольги имеются молодые мужчины: то приходят поклониться дети и внуки поместных князей, то среди очередного прибывшего посольства красуются мужественные воины. Вот и сын черниговского князя Радована вполне официально просил Ольгу отдать ему Малушу в жены. Но никто из них не соответствует тому, что хочется уготовить Ольге для Малуши. Она ищет для нее подходящего принца. А может быть, просто ей жалко расставаться с такой умной и послушной помощницей. И каждый раз она думает, что Малуше еще рано выходить замуж.

А в результате, в результате… Святослав как-то напился с друзьями в дружине, ни одна девушка не подвернулась ночью под руку, и он завалился в светлицу к Малуше. Не знаю, как уж это вышло: то ли дверь не запиралась на защелку, то ли защелка была слаба, но Малуша проснулась от того, что на нее навалился здоровенный мужчина. Лавка узкая, для худенькой Малуши как раз, но для двоих уж больно узка. Свалил медвежью шкуру, которой была укрыта Малуша, на пол, следом туда же отправил и Малушу. В лицо ей перегар, руки шарят по всему телу, задирают ночную юбку. Малуша в ужасе, даже не может крикнуть, хотя рот он ей не заткнул. А тут в свете ночника увидела, что это тот, о ком она мечтала по ночам. Мечтала. Но совсем не о таком…

– Не нужно, не нужно, попроси матушку, она отдаст меня тебе.

Как будто его в этот момент интересует что-то, кроме ее тела.

А на следующую ночь он уже трезвый пришел к ней. И она, слабо протестуя, приняла его всего, такого желанного. И на следующую ночь опять он. И все. И не приходил к ней больше, нашел себе другую игрушку. А Малуша ждала его еще много ночей, надеясь в душе, что это была не мгновенная его прихоть.

Опять весна, природа радуется, уже завершили первый, княжеский покос. В апреле Предслава разрешилась мальчиком, которого Ольга назвала Олегом, в честь былого хозяина княжества.

Березень (апрель) 959 года. С низовьев Днепра пришло сообщение, что с большой водой пороги пройдет великое посольство ромейского императора. Посол просит прислать к порогам охранное войско. Ольга в недоумении – с чем появится посольство? Давно такое посольство не посылали ромеи. Обычно ромейские купцы платили хану печенегов пошлину, чтобы не мешал пройти пороги. Но великий посол, вероятно, посчитал унизительным для себя платить за безопасность. Ольга отрядила к порогам все имевшиеся под руками дружины. Выехала к порогам и большая дружина Трюгви, назначенного общим руководителем войска. Свенельд не слишком хорошо чувствовал себя, не решился поехать.

Путь не близкий – три сотни миль. Шли только с одной остановкой на отдых, но все равно пришли к броду на Хортицу только через десять дней. И опять нужно следить и за левым берегом Днепра. Трюгви отправил туда отряд Добрыни, ведь он уже знаком и с Хортицей, и с бродом на левый берег. Но сейчас вода стоит высоко, промокли полностью, пришлось сушиться сразу же на высоком берегу Хортицы. Хорошо, что печенеги не появились. Но когда подошли к броду на левый берег, увидели сотни полторы печенегов. Добрыня долго присматривался – нет ли еще печенегов, вроде только этот отряд. Для того чтобы перехватить посольский караван, воинов достаточно. Но печенеги не спешат переправляться на остров. Может быть, ждут подкрепления?

Добрыня отправил донесение Трюгви, ждет указаний. Вместо указаний на дороге появилась дружина Трюгви, а за ней и остальные воины. Оказывается, Трюгви решил не дожидаться печенегов, атаковать самому. Ранним утром, когда до восхода солнца осталось еще не меньше часа, войско в полном составе в молчании начинает переправу. Впереди отряд Добрыни. Днем он высмотрел, где печенеги раскинули свой стан, ринулись к нему, даже не дожидаясь переправы дружины Трюгви. Может быть и зря, но холодно, нужно или сражаться, или устраиваться у костров согреваться. Атака полутора десятков конников на немалый лагерь – вещь по всем канонам безумная. Но поэтому печенеги и не подумали, что нападающих так мало. Предутренняя темень, на небе даже месяц не виден, гиканье ворвавшихся в лагерь конников Добрыни, ржанье лошадей – даже у сильных духом замрет сердце. А тут конники рассекают пологи палаток, натягивающие их веревки, рубят выскакивающих из палаток воинов. Многие печенеги в том месте, где ворвались конники Добрыни, думает только о спасении, бросаются к своим лошадям. Но лагерь большой, из других палаток выскакивают вооруженные люди, тоже бросаются к своим лошадям, ищут – кто напал на лагерь?

Плохо пришлось бы отряду Добрыни, но уже подошла дружина Трюгви, а следом за ней подтягиваются и остальные воины. Загорелись несколько палаток, стало еще страшнее. Лагерь бросился бежать. С трудом Трюгви остановил своих конников. Неясно, нет ли поблизости другого лагеря печенегов. Дал людям менее получаса на разграбление лагеря и скомандовал возвращение на Хортицу.

Действительно, печенегов было значительно больше, чем увидел вначале Добрыня. Но они не знают, что за отряд разгромил и разграбил передовой лагерь. Снова заняли левый берег, но не решаются перейти на остров. Простояли два дня и ушли в степь. Вероятно, это было не войско хана, а отряд какого-то рода. Хан вряд ли стал бы нападать на посла Басилевса. Трюгви вернул почти всех на правый берег, оставив на Хортице только сторожу. Когда вернулся и отряд Добрыни, Трюгви вызвал Добрыню, хотел отругать за чрезмерную самонадеянность, за то, что с одним своим отрядом ворвался в стан печенегов, но, расспросив подробно, махнул рукой. Только указал, чтобы не лез очертя голову на превосходящие силы врага.

Ольга и Святослав не сразу приняли посла, пришлось ему пять дней ждать на своей ладье на Почайне. Ольга посмеивается:

– Пусть подождет, успокоится с дороги.

Прием посла устроила в своем новом, не совсем еще достроенном каменном дворце. К этому времен подъехали некоторые из ближних князей, предупрежденных сразу же после получения известия о поездке посла Басилевса. Кто не смог приехать сам – прислал сыновей. За троном Ольги теснятся восемнадцать девушек, за троном Святослава князья. Посол осматривает парадный зал дворца – какое убожество! Пол по старому обычаю устлан камышом, даже плетеных половиков на полу нет, тем более ковров; стены почти голые, украшены только несколькими группами оружия, троны… Разве это троны? Простые дубовые седалища, только прикрыты бархатными покрывалами с орлами.

Но умудренный годами посол делает вид, что поражен видом парадного зала. После вручения и чтения грамоты, представляющей посла, и церемонного приветствия, включающего пышные титулы Басилевса и весьма скромный титул Святослава, названного архонтом и правителем руссов, посол показал всем присутствующим и передал стоявшему чуть в стороне приближенному боярину Ольги подарки Басилевса. Потом, обратившись к договору Игоря с империей, упомянул о жалобах греческих купцов, которых за разные провинности присуждали в киевских владениях к уплате виры. Напомнил, что, согласно договору, грек может быть наказан только правительством Басилевса или его представителями на местах. Впрочем, сразу отмахнулся от этого и напомнил, что Игорь не только обещал не воевать с империей и не нападать на ее владения, но и помогать в борьбе с врагами империи. Закончил неожиданно напыщенными словами:

– Правительство Басилевса надеется, что князь Святослав (теперь он назвал его князем) лично возглавит войско и явится с пятью тысячами воинов в Константинополь, чтобы вместе с армией Басилевса разгромить наглых мусульман, непрерывно нападающих на мирные земли империи.

Святослав слушал перевод речи посла невнимательно, но, когда услышал о большом походе на мусульман, встрепенулся, посмотрел на Ольгу. Та восприняла всю речь посла как наглость, но ответила весьма уклончиво:

– Князь Святослав и я уважаем великого Басилевса, его правительство и договор, заключенный моим мужем князем Игорем в 944 году. Но прошло много лет, к сожалению, правительство Басилевса не всегда выполняет некоторые пункты договора. Права киевских и новгородских купцов нарушаются как в Константинополе, так и в Корсуне, были также случаи запрета ловли рыбы в низовьях Днепра в урочное время. Кроме того, княжество со всех сторон вынуждено обороняться от врагов: с запада нам угрожают новый князь ляхов Мешко и ятвяги, с востока постоянно нападают на наши земли хазары и ясы, приходится постоянно ограждать низовые земли от набегов печенегов, хотя у нас с ними договор о ненападении. Княжество не сможет в настоящее время помочь империи.

И замолчала, ожидая, пока ее слова переведут послу. Посол выслушал перевод, почтительно улыбаясь, и сразу же начал говорить, что понимает проблемы княжества. Правительство Басилевса радо было бы помочь княжеству, и обязательно поможет в будущем. Но в настоящее время главная опасность исходит от мусульманских орд, нависших над цивилизованным миром. Походя признал, что претензии киевских купцов частично обоснованы, но тут же заметил, что все мешающие сотрудничеству препоны легко могут быть устранены. И неожиданно попросил княгиню Ольгу о личной аудиенции для того, чтобы спокойно обсудить все имеющиеся вопросы.

Улыбаясь, Ольга промолвила, что на этот вопрос она даст ответ через пару дней. Взглянула на того же боярина, тот пригласил слуг, несших солидные тюки пушнины. Ольга, все так же улыбаясь, заметила:

– Надеюсь, что наши подарки будут восприняты вами так же благожелательно, как и ваши подарки нами.

Посол удивленно посмотрел на пушнину. Трудно оценить на глаз, но подарок показался ему чуть ли не пренебрежительным. Несколько сороков шкурок соболя, пять сороков шкур бобров и ворохи беличьих шкурок. Это просто смешно. Но виду не подал.

Ольга добавила:

– Я буду рада побеседовать с уважаемым послом конфиденциально. О дате и времени вам сообщат.

И кивнула головой в знак того, что встреча завершена.

Когда Святослав удивленно спросил Ольгу, почему она так скудно отблагодарила посла, та ответила знаменитой фразой:

– Пусть посидит на Почайне столько, сколько я ждала встречи с Басилевсом в Константинополе. Тогда и я буду щедрой. А воинов отдавать просто так глупо. Они нам самим нужны.

Новая встреча с послом была назначена через три дня и обставлена чрезвычайно скромно. В небольшой комнате, где вдоль стен стояли закрытые на замок лари, было два покрытых бычьими шкурами табурета. Княгиня сидела на одном из них, не встала, когда в комнату ввели посла. Никем не замеченная, Малуша стояла в уголке, ничем стараясь не выдать своего присутствия. Княгиня сразу же прервала посла, когда он начал было официальные приветствия:

– Обойдемся без пустых слов. Так о чем ты хотел говорить со мной?

Не выходя из своего угла, Малуша перевела вопрос послу. Он оглянулся на нее, так как раньше не заметил. Послу, не очень-то молодому мужчине, было не очень удобно стоять перед сидящей княгиней. Но, вероятно, он был слишком заинтересован в результативности переговоров.

– Я снова прошу вас, глубокоуважаемая княгиня, направить в империю войска. Правительство Басилевса разрешило мне предложить вам в качестве дополнительного подарка по десять солидов за каждого направленного в Константинополь воина.

– Десять солидов? Да я столько буду должна дать легковооруженным воинам только на первое время. Думаю, что твое предложение совершенно несерьезно. К тому же, мне предстоит заменить привратные башни и часть стены на каменные. А это значит, что Град будет почти год беззащитный. Мне воины нужны здесь.

– Но для строительства вам, великая княгиня, потребуется много денег. Я готов добавить за каждого воина еще по пять солидов. Если вы направите в Константинополь хотя бы две тысячи воинов, вы отдельно получите десять тысяч солидов. А это полтора кентария золота. Достаточно, чтобы начать строительство.

– Начать можно, имея один солид. Но, начиная, нужно знать, как закончишь работу. О двух тысячах воинов нечего даже говорить. Мы с Святославом можем выделить пятьсот воинов: сотню тяжеловооруженных и четыре сотни легковооруженных. За легковооруженных достаточно пятнадцати солидов, но за сотню варягов и моих тяжеловооруженных дружинников необходимо получить по тридцать солидов. Всего мне нужен кентарий золота. И воинам девять тысяч солидов.

– Но даже по вашему счету, великая княгиня, за эти пятьсот воинов достаточно выделить восемь тысяч пятьсот солидов и в отдельный подарок полкентария золота.

Княгине ясно, что послу позарез нужны хоть какие-нибудь результаты поездки.

– Уважаемый друг, стоит ли нам, как мелким торгашам, считать и пересчитывать жалкие кучки монет? Мое слово простое и твердое: воинам – девять тысяч солидов, в подарок – кентарий золота. И после прибытия воинов в армию Басилевса их обеспечивает всем необходимым правительство Басилевса.

– Мудрейшая княгиня, с вами трудно спорить. Не знаю, как я оправдаюсь в Константинополе, но я вынужден принять ваше решение. Пойдет ли в поход Святослав?

– Нет, я не могу отпустить его в такой сложный для княжества момент. Во главе моих воинов пойдет очень опытный варяг. Войско будет готово через месяц. Мне нужно собрать воинов из разных дружин. Золото передашь по частям. Половину – завтра, другую половину – когда соберется здесь все мое войско.

Аванс был получен, но воинов собралось больше, чем предполагала Ольга. Оказывается, в Новгород приехала большая группа варягов, ищущих место службы. Все они готовы были ехать хоть к черту на рога, если там можно будет заработать славу, а заодно поживиться. А мужчины из ближних и не очень сел, услышав о «безумных» деньгах, которые княгиня дает желающим поехать воевать в дальние края, повалили группами и поодиночке к воротам Града.

Естественно, что Ольга не упустила возможность потребовать от посла дополнительное золото, тем более что оно у него было. Под руководством Трюгви в длительный поход к Константинополю отправились вместе с послом полторы сотни тяжеловооруженных варягов и славян, а также семьсот пятьдесят легковооруженных славян. Добрыню Трюгви взял руководителем полусотни тяжеловооруженных.

Посол получил для императорской казны достойные подарки: много хороших мехов, несколько молодых печенежских девушек, трех красивых мальчишек в хор. Самого посла тоже не обидели, вручили хорошие подарки. Ольга рассмеялась, мол, досидел на Почайне месяц, как я когда-то в Суде.

Посол уехал, а Ольга с недоумением смотрит на Малушу, которая как-то быстро стала поправляться. Знающая старуха, присматривающая у нее за молодежью, прямым текстом заявила, что Малуша тяжела. Вызванная не в срок к княгине, Малуша стоит, потупив глаза.

– Кто, кто тебя обрюхатил? Чего молчишь? Говори!

Бросилась ей в ноги:

– Матушка княгиня, прости, не погуби. Не виновата я!