Боец без правил. Роман

Глеб небрежно махнул рукой.

– Как – служба? Как – здоровье?.. Спрашивает… Мол, в институт поступила… И – все такое. Ничего – особенного!

В глазах Вована невольно зажглось любопытство: уж не скромничает ли его друг? Может быть, не хочет всего рассказывать?

– Ну, а она – тебе, как? Нравиться?

– Вот же пристал! – нахмурился Глеб. – Что толку-то, что нравится? Я – здесь, а она – там! Между нами – тысячи километров!

– Это ничего не значит! – высказал свое мнение Вован. – Если она отвечает на твои письма, значит, у ней пока что нет никого. И для тебя, приятель, не все потеряно! Если, конечно, сопли жевать не будешь. Ты, ведь, скоро в отпуск поедешь… Разве, забыл, что тренер обещал? Мол, бой проведешь и… Предложи ей встретиться!..

– Спасибо тебе, Вован, за добрый совет!

Глебу явно не хотелось продолжать этот разговор.

– Но я как-нибудь сам разберусь со своей личной жизнью!

Наконец, оставшись один, Горн достал из-под матраца на койке, где он спал, слегка примятую, но довольно толстую с плотными виниловыми обложками, тетрадь. В ней он хранил фотографию Инги, не опасаясь, что под тяжестью его собственного тела во время сна, она помнется тоже… Фотка была в идеальном состоянии, а глянец на ней ничуть не утратил первоначальный блеск… Инга смотрела с нее на Глеба, как живая!.. Русые волосы, смеющиеся глаза, едва приметная ямочка на подбородке…

Оглядевшись по сторонам, Глеб аккуратно положил фото в тетрадь, которую так, чтоб никто не видел, тотчас спрятал под матрац…

14

Когда до боя оставалось часа три, тренер нагрянул в спортроту.

– Ну, и – как? Как – твое настроение?

– Лучше не бывает! – коротко ответил Глеб.

– Это – хорошо! – сказал тренер. – Значит, как бы ни старался, я не смогу тебе его испортить!

Глеб подозрительно посмотрел на тренера. Но по его лицу ничего нельзя было определить.

– Послушай меня, Глеб!

Кивнув на кровать, он добавил:

– Давай присядем!

Такое предисловие не сулило Глебу ничего хорошего.

– Вы меня пугаете, тренер!

Достав платок из кармана, тот нервно промокнул пот на лбу, а потом на затылке, абсолютно лишенном волосяного покрова.

– Я и сам не меньше твоего напуган!

Глеб беспокойно заерзал на месте. Затем, привстав с кровати, опустился на нее вновь.

– Да, не тяните, Степаныч! Говорите, в чем – дело?

Степаныч поспешно сунул платок в карман.

– Бой с Чердынцевым отменяется!.. Но!.. Ты будешь драться с другим противником!

Глеб облегченно вздохнул.

– Чего ж вы тогда боитесь! Сами говорили, равного Чердынцеву во всей армии не сыскать!

В ответ тренер матерно выругался, чем немало удивил Глеба, поскольку мат он слышал из уст Степаныча впервые.

– Не в этом – дело!

– Тогда – в чем?

Глеб, казалось, прожигал взглядом тренера насквозь.

– Ты будешь драться с племянником генерала армии! Вот – в чем!

Горн равнодушно пожал плечами.

– Да, хоть – с самим чертом!

– Дурак ты, братец, или прикидываешься им! Черт – против генерала армии, знаешь, кто? Пустое место!

На лице Глеба мелькнуло сомнение. Кажется, он начинал догадываться, почем фунт лиха.

– Тебе придется…

Чтобы скрыть неловкость, Степаныч, сжал кисть в кулак и, поднеся его ко рту, кашлянул.

– Тебе… Лечь под него придется! Вот, что я хотел сказать!

– Лечь?! О чем – это, вы, тренер?!

Казалось, Глеб ушам своим не верил. Может, он и впрямь ослышался?

– А вот – о том! Что, глухой? Не слышал?

– Ну, это – дудки!

– Поговори мне еще, умник! – вспыхнул тренер. – В линейные войска пойдешь служить! Рядовым! До самого дембеля…

15

Племянник генерала, хоть и имел звание мастера спорта, драться не умел совсем. «Наверно привык, чтоб ему все поддавались!» – подумал Глеб, когда с левой долбанул его точно в челюсть. Тот едва удержался на ногах. На физии его появилась легкая досада и удивление. Что, не нравится? Это – тебе не боксерская груша, что сдачи не может дать! Уразумел?

Скосив глаза, за пределами ринга Глеб увидел бледное, почти испуганное лицо Степаныча. Наверно, боится, что, если этот хлыщ меня не отделает, без работы останется или того хуже… Неподалеку от него в первых рядах зрительского зала сидел дородный и очень высокомерный мужчина в генеральском мундире. Рядом с ним располагались другие высокие чины. Чуть поодаль – штабные офицеры. Было заметно, что они также недовольны началом боя.