Кара небесная

«Интересно! – подумал Игорь. – Кто же его так напугал?»

Присмотревшись к окружению, Прохоров мгновенно определил этих людей: его внимание привлекли двое здоровенных ребят, то ли таджиков, то ли узбеков, которые пытались на белобрысого «наехать».

Со стаканом в руке Прохоров подвинулся ближе к ним.

– Гони деньги! – прошептал один из них пареньку. – Ты что, по-русски не понимаешь? Деньги – или мы тебя порежем!

Тот стоял, молча, не зная, отдавать им деньги или нет.

– Гони деньги, иначе порежем, – снова прошептал таджик.

«Наверное, надо помочь, – решил Прохоров, – как-никак земляк».

Он поставил на стойку свой недопитый стакан с кофе и, вытерев рот бумажной салфеткой, направился в их сторону. Придав лицу полное безразличие, он подошел к таджикам.

– Слушай, что тебе нужно? – спросил его один из них. – Давай, проваливай, отсюда по-хорошему.

Не говоря ни слова, Игорь сильным ударом в печень заставил его со стоном опуститься на пол. Второй южанин вытащил из кармана нож с цветной наборной ручкой и, выставив его перед собой, попытался ударить Прохорова в лицо. Игорю удалось не только увернуться от удара, но и вырвать нож. Схватив таджика за горло, он своим массивным телом прижал его к стене.

– Верни деньги, – произнес он хрипло и еще сильнее сжал горло.

Южанин вытащил их из кармана и протянул Прохорову.

– Не мне, а ему, – Игорь посмотрел на паренька. – Чего стоишь, как замороженный, бери и вали отсюда быстрее.

Тот взял деньги и мгновенно растворился в толпе пассажиров. Прохоров отпустил руку и, как ни в чем не бывало, направился обратно к стойке буфета. Протянув деньги бармену, он заказал стакан кофе и два бутерброда с вареной колбасой. Допив кофе, он отправился на перрон, у которого уже стоял поезд до Тюмени. Игорь быстро подошел к своему вагону и, предъявив билет проводнику, вошел в него.

Купе, в котором ему предстояло ехать, находилось в середине вагона. Забросив свою спортивную сумку наверх, Прохоров сел и, достав из кармана куртки газету, начал читать.

На последней полосе «Московского комсомольца» его внимание привлекла рубрика криминальных новостей столицы. Быстро пробежав по ней глазами, он остановился на заметке, в которой сообщалось об очередных убийствах чеченских боевиков. Автор статьи обвинял представителей казанских группировок, которые, по его мнению, до сих пор не могут поделить между собой сферы влияния в Москве.

В той же заметке указывались приметы предполагаемых преступников, совершивших накануне убийство четверых чеченцев. Прохоров внимательно прочитал их, стараясь определить, под какие из них попадают он и его друзья. Но приметы были настолько размытыми, что по ним можно было свободно задерживать практически все молодое население Москвы. Он отложил газету в сторону и закрыл глаза. Перед ним вновь, словно в документальном фильме, стали прокручиваться события вчерашнего вечера.

Игорь хорошо помнил Бондаренко, который в упор расстреливал из автомата чеченцев. Однако, как он ни старался, никак не мог вспомнить, где в этот момент находился Лобода, и почему он не стрелял.

«Неужели струсил?» – подумал он.

Это было не похоже на Лободу, который всегда отличался боевитостью и дерзостью.

«Так почему же он не стрелял?» – вновь подумал Прохоров.

Чем больше он об этом думал, тем больше убеждался, что Лобода прятался за припаркованными у обочины машинами не только от чеченцев, но и от своих ребят.

«Ну и гад! Струсил! А если бы чеченцев оказалось не четверо, а больше? Они могли свободно покрошить их двоих, открыто стоявших на улице!» – от этой мысли Прохорову стало не по себе.

«Вот, надейся после этого на таких друзей!» – с горечью подумал он.

Игорь снова потянулся за газетой, но дверь купе резко открылась, и он увидел в дверях знакомого белобрысого паренька.

Оба от неожиданности застыли, не зная, что сказать друг другу. Первым пришел в себя Прохоров. Он поднялся с места и, давая ему, возможность положить вещи под сиденье, вышел из купе.

«Вот так встреча! – удивился Прохоров. – Да, интересно получается, две недели назад я с ним сводил личные счеты, сегодня ему же помог на вокзале, а теперь оказалось, что мы едем в Казань в одном поезде, в одном вагоне, и даже в одном купе. Мистика, можно сказать!»

Вагон дернулся, и поезд стал медленно набирать скорость. Через некоторое время в окне замелькали пригородные поселки.

«Прощай, Москва, не пить твое вино и клешами нам не утюжить мостовые», – вспомнил Прохоров слова некогда модной, а теперь забытой песни.

Минут через десять Игорь зашел в купе и увидел, что парень читает оставленную им на столе газету. На соседнем сиденье расположились пожилой мужчина с женой, которые, с явным испугом посмотрели на вошедшего Прохорова. Его фигура на какой-то миг полностью закрыла весь дверной проем.

– Молодой человек, – обратилась к нему женщина. – Вы не поменяетесь с моим мужем местами? Он болен и не сможет взобраться на верхнюю полку.

– Отчего же, не сделать приятное людям? Мне все равно, мамаша, где спать, главное, было бы место.

Он проснулся рано утром от шума, доносившегося с улицы. Поезд стоял на станции Канаш. Прохоров вышел из купе и увидел, что пассажиры уже стали занимать очередь в туалет. Он вернулся и, забрав с собой полотенце и зубную щетку, направился туда же. Поезд пришел в Казань без опоздания. Вагон медленно проследовал мимо красного кирпичного здания вокзала и, дернувшись в последний раз, остановился. Прохоров вышел из него и медленным шагом направился в сторону остановки второго трамвая. Его нагнал белобрысый паренек и, протянув руку, произнес:

– Спасибо тебе за все. Меня зовут Вадим. Ты знаешь, увидев тебя вчера на вокзале, я почему-то подумал, что ты мне обязательно поможешь. Так оно и вышло. Я рад нашему знакомству.

Прохоров оценивающе посмотрел на парня. Но эти слова были сказаны с такой искренностью и благодарностью, что он не удержался и тоже протянул руку.

– Меня зовут Игорь, – произнес он и пожал руку Вадима. – Мы завтра вечером с ребятами собираемся в «Грот-баре», если хочешь, можешь прийти.

Вадим кивнул в знак согласия. В его глазах мелькнул какой-то озорной огонек.

– Спасибо за приглашение. Я обязательно приду, – произнес он. – Ну, так что, значит, до завтра? Кстати, Игорь! Вот, возьми деньги, которые отдали таджики. Они не мои, я же еще не успел им отдать их.

– Ты хочешь сказать, что я совершил разбой? – изумился Прохоров.

– Получается, что так.

Постояв несколько минут, со смехом обсуждая события вчерашнего дня, они расстались, как расстаются хорошие друзья. Никто из них не знал, что эта встреча навсегда определит их дальнейшую судьбу.

***

Вечером ребята, как обычно, встретились у входа в «Грот-бар». Раздевшись, они всей группой направились к столику в дальний конец зала. Заказали пиво и соленые сухарики.

– Ну, как там Москва? – поинтересовался у Прохорова Орловский. – Я слышал краем уха, что вам пришлось участвовать в акции против чеченцев?

Прохоров, отодвинув в сторону кружку с пивом, удивленно взглянул на него.

– Леня, давай, не темни, скажи, от кого конкретно ты услышал эту чепуху? Это тебе, наверное, Лобода натрепал?

Игорь внимательно посмотрел на Лободу, с лица которого мгновенно исчезла улыбка. Взгляд Прохорова был настолько тяжелым, что тот невольно отвел глаза. Зная товарища, он понимал, что такой взгляд не сулит ему ничего хорошего.

– Что ты замолчал? – спросил его Игорь. – Если сказал «а», скажи и «б». Так от кого ты это узнал?

За столом повисла гробовая тишина. Цаплин и Бондаренко смотрели на Прохорова, стараясь понять, откуда взялась эта нескрываемая неприязнь к Лободе.

– Может, ты и с нами поделишься своим рассказом о московской акции? – спросил Прохоров Лободу. – Давай, расскажи нам, как ты прятался за машинами, когда твои друзья, рискуя жизнью, исполняли эту самую акцию? Чего молчишь?