Кара небесная

– Все, уходим! – крикнул Прохоров и бросился к «девятке».

Вслед за ним к машине побежали Бондаренко и Лобода. Прошло не более минуты, и они уже мчались на огромной скорости в сторону Кутузовского проспекта.

– Цаплин, нужно срочно сбросить машину, а лучше ее сжечь – она засвечена, – произнес Прохоров. – Давай, заезжай в какой-нибудь двор, там и запалим.

Они ехали еще минут пятнадцать, пока Прохоров не приметил арку дома и приказал Цаплину свернуть в нее. Машина оказалась во дворе большого жилого здания.

– Вот, здесь тормозни! – попросил Игорь, и машина остановилась у мусорных контейнеров.

Цаплин отвернул горловину топливного бака и сунул в него бинт, который мгновенно пропитался бензином.

– Семен, брось сумку с автоматом в машину, теперь он нам не нужен.

Бондаренко исполнил приказ и захлопнул дверцу автомобиля.

– Лобода, ствол у тебя? – спросил Игорь. – Дай его мне.

Тот достал из кармана пистолет Макарова и отдал Прохорову.

– Разбегаемся поодиночке. Идите, я сам запалю машину. Встретимся на квартире.

Ребята один за другим быстро исчезли в темноте двора. Прохоров достал спички и поджег свисающий из бака бинт. Огонь быстро устремился вверх. Игорь, что есть силы, бросился прочь. Прошло несколько секунд, и за его спиной раздался оглушительный взрыв.

Яркая вспышка осветила двор. Прохоров остановился и оглянулся назад. Он видел, как автомобиль взлетел на воздух и упал на припаркованные недалеко от него машины. Не обращая внимания на людей, бегущих к горящим автомашинам, он медленно направился в сторону ближайшей станции метро. Через час он уже был на квартире, где его поджидали друзья.

***

Прохоров вернулся на квартиру последним. Перед тем как войти, он несколько раз удостоверился, что во дворе, кроме бомжей, никого нет, и направился к подъезду дома. Открыл дверь и молча, прошел в квартиру. Пока ребята готовили ужин, он быстро принял ванну и, одевшись во все чистое, сел за стол.

– Вы все помылись? – спросил он у Бондаренко и, получив отрицательный ответ, погнал его вместе с Лободой в ванну.

– Вы что, бакланы, забыли, что нужно делать после подобной акции? Я же инструктировал вас. Представьте, что вы оба залетели в ментовку: у вас возьмут смывы с рук, заберут одежду на исследование и обнаружат наличие пороховой гари на них. А это значит, что вы приплыли, господа, к вышке. Поэтому всем в ванную – мыться, а одежду, в которой были на акции, срочно сжечь.

Ребята переглянулись и, недовольные этим нравоучением, отправились принять душ. Минут через сорок они, одетые в чистое белье, сидели за столом и пили чай.

– Цаплин, будь другом, собери все наши вещи в коробку и сожги их на улице, – попросил Прохоров.

Цаплин с неохотой оделся и вышел во двор. Оглядевшись по сторонам, он увидел недалеко от подъезда бомжей, которые грелись у небольшого костра.

– Ну что, доходяги? Запалим мировой пожар?

Он подошел к огню и, не говоря ни слова, бросил туда коробку. Искры от костра устремились вверх и стали медленно таять в ночном московском небе.

– Ты что, мужик, совсем офигел что ли? – произнес один из бомжей и, схватив коробку, вытащил ее из огня.

– Смотрите, какие классные тряпки, а он хочет их сжечь! – сказал второй бомж, доставая оттуда куртку.

Цаплин, молча, вырвал ее у него из рук и бросил в огонь.

– Пардон, господа бомжи, мне просто жалко вас. Понимаете, эти вещи с больного человека: у него неизлечимое кожное заболевание, – произнес Цаплин, наблюдая за тем, как догорала куртка. – Я думаю, что никто из вас не хочет подцепить подобную болезнь?

Он снова швырнул коробку с вещами в костер и, убедившись, что огонь полностью объял ее, направился в подъезд. Вернувшись в квартиру, он, молча, лег на кровать.

Цаплин лежал с закрытыми глазами, и перед ним вновь и вновь прокручивалась бойня. Пережитый три часа назад стресс до сих пор крепко держал его в своих руках. Раздался писк пейджера. Прохоров достал его из кармана брюк и про себя прочитал поступившее сообщение.

– Все, ребята, отбой, – радостно возвестил он. – Собирайтесь, возвращаемся в Казань. Добираться будем по отдельности, кому как удобно. Сейчас нам привезут деньги на дорогу, и мы срываемся.

Минут через тридцать раздался условный звонок в дверь. Прохоров взвел пистолет и осторожно открыл ее. На пороге квартиры стоял незнакомый паренек лет семнадцати.

– Ты кто, Прохор? – поинтересовался он и, получив утвердительный ответ, прошел в комнату.

– Вот, пацаны, деньги. Говорят, на дорогу и поесть, должно хватить.

Он протянул Прохорову конверт с деньгами. Тот взял и начал считать.

– Маловато, – отметил он. – Могли бы выдать и больше.

– Стволы сбросили? – спросил паренек у Игоря.

– Да. Два сбросили на месте, а автомат оставили в машине, которую сожгли. Передай ребятам, сейчас мы снимемся, ключи оставим, как всегда, под ковриком.

Тот кивнул, развернулся и исчез в темноте подъезда.

Прохоров поделил деньги на равные части и раздал друзьям.

– Ладно, мужики, встретимся в Казани, – попрощался он. – Расходимся по одному. Квартиру закроет Цаплин. До встречи.

Первыми из квартиры вышли Бондаренко и Лобода. Осмотревшись по сторонам, они направились к ближайшей станции метро.

Оставшись вдвоем с Прохоровым, Цаплин задал вопрос:

– Слушай, Игорь! Зачем тебе ствол? Нужно было отдать его, и тогда намного спокойнее добираться домой.

– У них стволы есть, это явно не последний. А нам в Казани он может пригодиться.

– Дело твое, но я бы не стал рисковать, вдруг он паленый, – предостерег Цаплин.

– Время покажет, – ответил Прохоров, надел куртку и вышел из квартиры.

Цаплин быстро навел порядок в комнате, закрыл входную дверь, ключ положил под коврик. Он вышел на улицу и, остановив попутную машину, поехал в аэропорт.

***

Прохоров уже минут тридцать стоял у стойки буфета на Казанском вокзале и маленькими глотками пил какой-то суррогат под названием «кофе». Единственное, что его устраивало в этом напитке, – он был горячим. Меховую куртку, что он надел перед поездкой в Москву, пришлось сжечь, и сейчас на нем была легкая курточка на синтепоне, которая практически не грела. Игоря от холода немного знобило, отчего руки, державшие стакан, мелко дрожали.

«Что это со мной? – подумал он. – Нервы сдают или заболел?»

Рассматривая мелькавшие перед ним лица пассажиров, Прохоров обратил внимание на худенького белобрысого паренька, стоявшего недалеко от него у киоска «Союзпечать». Его лицо показалось ему очень знакомым. Еще раз, взглянув на паренька, он вспомнил. Именно с ним ему пришлось схлестнуться в драке две недели назад в «Грот-баре». Паренек был необычайно бледен и все время оглядывался. Он был чем-то напуган и с нескрываемой надеждой смотрел на проходивших мимо пассажиров.