Однажды на Диком Западе

– Ну и что! Мне хорошо с ним, а всё остальное неважно.

Получилось, что всё свободное время девушка старалась бывать у нас, а мне все сложнее стало выдерживать дистанцию. Проблематично не затащить красивую девушку в постель, если она сама этого хочет, к тому же ещё и нравится мне.

Каждое воскресенье я выходил на бой против местных драчунов из других спортивных залов района. В поединках я давно не стоял на месте, обмениваясь ударами по принципу «у кого голова чугуннее, тот и победит». Великий Мохаммед Али сказал о своей манере боя: «Я порхаю, как бабочка, и жалю, как пчела». Именно этот принцип ведения боя исповедовал и я. Соперники – крепкие, молодые и не очень, парни, зачастую, просто не могли в меня попасть. Техничная защита локтями и руками, уклоны корпусом в сочетании с нокаутирующим ударом давали нужный результат. Подготовка спецназовца и мастерство чемпиона мира по боксу из 21-го века дали мне умение того, как надо побеждать. За такую манеру боя зрители прозвали меня «Летучим голландцем».

Боксировал я жёстко, вырубая своих оппонентов нокаутами или избивая так, что секунданты выбрасывали полотенце. Учитывая, что бойцы в это время дрались без перчаток, мои удары были очень болезненными и травмоопасными, зато валили с ног любого шустряка или "бегемота". Дрался я со всеми, кто хотел проверить себя. Кроме призовых за бой, основной заработок я получал с тотализатора. В этом виде спорта я был стариком, а значит, часто считался аутсайдером. Поначалу букмекеры ставили на мою победу коэффициенты от 1 к 2 до 1 к 5. А я, делая на себя ставки в 50 долларов, зарабатывал от трёх до пяти долларов на каждый поставленный мной. Вот и получалось, что мои призовые составляли двадцать долларов, а с тотализатора я снимал от сотни и больше долларов.

Паркс устроил мне поединок с приличным кулачным бойцом, являющимся бывшим чемпионом Квинса в тяжёлом весе Джеймсом Дюбуа. Ажиотаж вокруг боя был мощным. Но ставки были четыре к одному на победу Дюбуа.

– Паркс, займи сотню баксов.

– Зачем?

– Я поставлю их на свою победу.

– Ты так уверен в себе?

– А какой смысл выходить на бой, если думать о поражении? Займи денег.

– Хорошо, я тоже поставлю на тебя.

– Поставь, будем ковать деньги, пока горячо.

В моем углу стояли мой секундант Боб, рядом с ним Пит, Кора, Дженни и Паркс. Дюбуа оказался мощным французом, который довольно резко начал бой, постреливая кулаками по моей защите. Затем нарвался на апперкот, от которого свалился на доски ринга. С трудом поднявшись, он сразу получил в подбородок и в клинче повис на мне. Потом был гонг, а за перерыв парень немного оклемался. Во втором раунде он уже не шёл на меня так резво, как в первом, но пока ещё имел надежду побить меня. Я зажал его в углу ринга и обрабатывал сериями его лицо и живот. После очередного удара по лицу противника, я показал судье, что Дюбуа пребывает в лесах вечной охоты, и тот остановил бой.

Я заработал 50 долларов гонорара и порядка 600 долларов на тотализаторе, поставив на себя 150 баксов. Долг сразу же отдал промоутеру.

– Мы хорошо заработали, Мик. Главное, не разорить владельца букмекерской конторы и моего компаньона Йохана Крола.

Через пару недель за четыре раунда я побил чемпиона Квинса Шакила О'Лири. Ставки были 4 к 1 на победу Шакила, так что я поставил 500 и заработал 2 тысячи долларов.

Мои выступления собирали публику, даже появились болельщики из местных преуспевающих лавочников. Те, кто наблюдал за моими боями дольше и разбирался в драках лучше, делали хорошие деньги на тотализаторе. После боя все эти мелкие нувориши пожимали мне руку, хлопали по плечу, всем своим видом показывая, что отлично знают этого парня.

Знали меня и районные работяги, которые так же ходили смотреть развлекательное зрелище – бои гладиаторов 19-го века. Бывало, что после победного боя, а иных у меня за последние месяцы не было, знакомые с завода или соседи подходили ко мне с семьями или дамами, показывая своим барышням, с кем они водят знакомство. Одним словом, я стал знаменитостью среди мужского населения Джексон Хайтса.

Пользуясь моментом, я решил делать деньги на этом ажиотаже, зарабатывая на рекламе у местных торговцев. Сегодня разговаривал с бакалейщиком.

– Мистер Диллен, вы можете всем рассказывать, что я покупаю продукты только в вашем магазинчике, если вы сделаете мне скидку на покупки, скажем, процентов 50. Можете заплатить мне премию долларов в 100 в месяц, чтобы я покупал продукты у вас. В свою очередь я буду рекомендовать вашу лавку моим друзьям и знакомым.

– Нет, мистер Кирк, это несерьёзно.

– Хорошо, тогда ноги моей больше не будет в вашем магазине. Я буду покупать продукты у Хатчинсона и всем рекомендовать именно его магазин. Я хотел помочь вам, как своему соотечественнику, увеличить продажи, но раз вас это не интересует – до свидания, мистер Диллен.

– Мистер Кирк, вы меня не так поняли. Я хотел уточнить, как я могу использовать ваше имя? И могу ли я быть уверенным, что вы и ваша супруга будете продукты покупать только в моем магазине?

– Я и мои домочадцы, конечно, будут иметь возможность покупать то, чего нет у вас, или в случае острой необходимости, в других магазинах. Но я стану вашим постоянным клиентом и всем буду хвалить именно ваш магазин.

– Тогда это совсем другой разговор, мистер Кирк. Теперь я всё понял. С сегодняшнего дня ваша скидка на все покупки 45 процентов. Больше не могу, простите, сэр.

– По рукам, мистер Диллен. Мади, с сегодняшнего дня мы отовариваемся только в магазине мистера Диллена.

– Почему?

– Потому что у него замечательные цены для нас. Всем подругам так же говори, что тебе нравится именно этот магазин.

– А у других будет такая же скидка?

– Нет, Мади, она есть только у нас, но ты должна молчать об этом и рекомендовать минимаркет мистера Диллена всем подругам. Это условия нашего договора.

– Да, да, миссис Кирк, это наш договор.

– Хорошо, мистер Диллен, я поняла условия сделки.

Наступило воскресенье и мой бой в микрорайоне Джамайка с местной звездой, выходцем из Алабамы по прозвищу "Панчер". Ажиотаж был большой, ведь негры считались выносливыми парнями, крепкими физически и хорошо держащими удар. Местные букмекеры, обсуждая шансы бойцов, пришли к выводу, что молодой и крепкий негр побьёт ветерана. Реальность оказалась иной. Отсутствие боксёрской школы, несмотря на большую физическую силу, не дали того преимущества, на которое рассчитывал парень. Избитый он упал в седьмом раунде. Я заработал сто баксов на бое и полторы тысячи на ставках. День прошёл очень удачно.

В связи с этим Паркс стал договариваться с хозяевами боксёрских клубов в других районах города: Стейтон-Айленде, Бруклине и Бронксе, забрасывая удочки даже на Манхэттене. Я так же был готов встретиться с более серьёзными соперниками. Так что в последующие месяцы я побывал не только в других микрорайонах Квинса, включая весьма колоритные, типа Джамайки, где проживали негры и латиносы, выходцы из Карибского региона, и Флашинг-Норд-Исте с индусами, арабами и китайцами, но и на рингах Бруклина, Статен-Айленда и даже Манхэттена.

Везде я дрался. Вначале меня проверяли на местных бойцах, а когда я их бил, выводили на чемпиона. Бывало, что в поединках я пропускал тяжёлые удары, но поднимался и возвращал их сторицей, вышибая из противников дух. Теперь мои чемпионские гонорары составляли две-три сотни долларов за бой, а прибыли от тотализатора, особенно, после первых боёв в новом районе, превышали три тысячи баксов. Местные болельщики ставили на своего бойца, отчего на первый бой ставки доходили до 7 к 1, так что на поставленную сотню долларов я мог заработать целых семь. Правда, после первого боя местные букмекеры резко опускали котировки ставок, но всё равно, я считался более слабым претендентом. А когда бил чемпиона, уже было поздно менять правила ставок.

Отметелив четыре десятка молодых и очень перспективных бойцов из пятнадцати микрорайонов Квинса, собиравшихся до встречи со мной стать местными чемпионами, я получил имидж боксёра, на котором делались деньги. Мой промоутер Стивен Паркс не мог нарадоваться на прибыли, которые стал получать от боев, зарабатывая, в первую очередь, на тотализаторе. Однако всё хорошее заканчивается, и наступил момент, когда андердогом любого боя стал не я, а мой противник. Соответственно, коэффициенты ставок на меня упали, отчего пришло время выходить на новый уровень.

Прошло десять месяцев с моего вселения в тело Мика Кирка. Мы шли с Бобом и Питом в магазин, когда нам дорогу заступили восемь взрослых парней от 20 до 25 лет. Я спросил у Боба.

– Кто это?

– Это банда Лесли Койота.

– А твоя банда большого Джо кто?

– Мы молодняк, а это взрослые парни.

– Понятно, Боб. Слушаю вас, господа?

– На боксе ты хорошо зарабатываешь.

– Верно. Только вам что с того?

– Надо делиться.

– Боксируй, тогда будешь иметь хорошие бабки. Кормить всяких уродов я не собираюсь. Хочешь деньги, попробуй взять.

– Старик, ты, видать, бессмертный? Гони 50 процентов с боя и живи спокойно.

– Вы – шакалы. Вас проще убить, чем платить.

Меня стали окружать. Отступая, я сказал детям: «Парни, отойдите и не мешайте. Предупредите, если кто-то обойдёт меня сзади». Мальчишки отступили, а я шагнул навстречу бандитам. Первая сшибка и ближайший юноша упал, получив удар в горло. Второй попался на захват руки, и, держась за сломанную руку, подвывая, выбыл из боя.

Я всё время двигался, нанося удары и толкая молодых мужчин, пытающихся меня свалить, друг на друга. Щёлкнул один выкидной нож, затем второй. Ближайший уголовник махнул рукой с ножом в мою сторону. Я блокировал замах парня, прихватив его руку на болевой приём. Затем резко развернул его к главарю, подставив под удар. В это время Лесли наносил удар ножом «от бедра», поэтому чётко вогнал лезвие напарнику в живот. Парень кхекнул, а я, продолжая держать его за кисть с ножом, махнул ею и разрезал Лесли щеку. Койот схватился за лицо, а я, нанеся удар ребром ладони по шее, свалил главаря на землю. Ещё один парень прыгнул на меня ногами, но врезался в раненого, которого я откинул тому навстречу. Зато когда прыгун попытался встать, получил кулаком в нос, после чего стал поливать брызнувшей кровью подбородок и одежду. У оставшихся троих койотов желание побить меня поубавилось. Отступая, один проговорил: «Дядя, мы ещё встретимся!»