Однажды на Диком Западе

– Свалю, Стив, не переживай.

В углу ирландца тренер парня жевал смолу и цедил сквозь зубы.

– Куинн, соберись, это же старик. Он сдохнет к пятому раунду, потеряет скорость и тогда все эти штучки и уклоны ему не помогут. Убей его тогда.

– Достоять бы до пятого раунда, коуч. Он бьёт, словно гвозди заколачивает.

– Куинн, ты и не таких бил. Ты должен выиграть этот бой любой ценой! Сломай его.

– Сломаю, коуч.

Снова гонг и драка. Рыжий поджимает меня к канатам и, прихватив рукой, второй бьёт в затылок. Я пропустил удар, отчего в голове раздался колокольный звон. Ещё один такой удар и я свалюсь. Я клинчую, придавливая его руки и, будто случайно бью его лбом в нос, а затем сбрасываю свои руки с его предплечий и провожу серию боковых, завершая апперкотом. Парень все принимает на свою голову, отступая и пытаясь разорвать дистанцию. Я подскакиваю, вдогонку засадив ему прямой в челюсть. Рыжий падает, но снова встаёт на счёт девять, который соответствует пятнадцати.

Зал ревёт в зверином экстазе. Рыжий бросается в размен ударами, я уклоняюсь, отвечая, но иногда и мне перепадают плюхи. Снова гонг. Третий, четвёртый раунды. Кровь из разбитых бровей, губ или скул заливает наши лица. Я устал постоянно бороться в клинчах, когда на мне виснул этот 120-килограммовый кабан, отчего мои удары стали слабее. Ирландец кажется семижильным – он падает, но снова встаёт, и бросается в бой. Я провожу серии по лицу и груди. Он останавливается, собирается с силами и снова прёт на меня. Все-таки возраст своё берет. Скинуть бы лет десять, было бы легче выдерживать темп. Если бы не мои тренировки, я бы точно в первых раундах был нокаутирован этим танком.

Идёт размен ударов, я уклоняюсь, но недостаточно быстро. Из глаз посыпались искры, и вот я наблюдаю потолок зала. Вставать совсем не хочется. Я чуть поворачиваю голову и вижу свой угол. Паркс кричит, Боб сжал кулаки, в глазах Дженни слезы, Док стоит с белым полотенцем.

– Пять, шесть…

«Надо вставать», – говорю я себе и быстро вскакиваю, поднимая руки в защитной стойке. Разда      ётся команда рефери.

– Бокс!

Рыжий атакует и получает прямой кросс. Теперь он лежит на полу, изучая потолок. Гонг спасает парня от нокаута. В моём углу Паркс задаёт вопросы.

– Ты как, Мик?

– Перегорел до боя, посчитав, что стал самым сильным. Рыжий больно ударил – на миг я даже сознание потерял. Сейчас соберусь. Пора заканчивать, с этим кабаном, иначе сил на удар не останется.

В противоположном углу так же идёт накачка.

– Рыжий, добей его. Ты видел, как он завалился, а ведь ты лишь чиркнул его по физиономии.

– Коуч, я не чиркнул, а засадил ему вразрез отличный кросс. Думал, ему кранты, но он встал. Чую, что в этом раунде всё решится.

Несмотря на пять раундов, в каждом из которых Рыжий улетал в нокдаун, парень махал кулаками, будто бой только начался. Мы сошлись снова, он атаковал, но мазал, махая кулаками по воздуху. Я поднырнул под его рукой и врезал по печени.

– Не хочешь падать от ударов по лицу, посмотрим, как крепок твой ливер!

Ирландец сделал пару шагов назад и упал вперёд лицом, держась за бок. На счёт 10 он встать не смог и рефери объявил меня победителем, подняв вверх мою руку.

– Нокаут! Победу одержал "Летучий голландец".

Паркс так подпрыгнул от радости, что чуть не перелетел в ринг, зацепившись за канат.

Я поклонился публике, подошёл, пожал руку тренеру противника, который суетился вокруг лежащего на настиле ирландца. Позже я узнал, что парня увезли в больницу. Я не сожалел о том, что он получил травму – это грязный профессиональный бокс, где ценность имеет только победа, причём, любой ценой. Тем более, сейчас была эра становления этого вида спорта, и чем больше крови, тем было лучше.

– Ты классно вырубил Рыжего. Боюсь, теперь он долго не выйдет на ринг.

– Если вообще выйдет, Стив. Похоже, что я его покалечил. Хотя, всё может быть, и он будет драться уже в следующую субботу.

Док протёр моё лицо от крови, я накинул халат и с Парксом поднялся к местам, где сидели заправилы местного спортивного бизнеса. Со мной стал разговаривать суровый мужик, упакованный в золотые цацки: перстни, цепь на шее, и золотые часы, висящие на золотой цепочке, толщиной напоминающий корабельный канат.

– Ты неплохо дрался. Не ожидал от тебя такой прыти.

– Я недооценил Рыжего, иначе, уложил бы его раньше.

– Нет, раньше не надо! В следующем бою потяни раундов десять, а лучше все пятнадцать.

– Это как получится, бой есть бой.

– У тебя непривычная манера боя, все эти уклоны… Хотя смотрится очень эффектно, когда твой противник выглядит дураком, махая кулаками по воздуху. Ты понравился публике, уклоняйся и дальше. Похоже, поэтому тебя прозвали "Летучим"?

– Да, босс, поэтому. Я не люблю подставлять свою голову под удары, мне мозги самому нужны.

– Паркс, получи расчёт за этот бой, и подпишем контракт на бой с Бешеным. Если побьёшь его, тогда выйдешь на Гризли. Именно Гризли побил Рыжего, забрав у того титул чемпиона Нью-Йорка.

– Я побью Бешеного.

– Хе-хе, говорят, ты берёшь 70 процентов прибыли от боя?

– Да.

– Это много. Соперник тоже должен заработать и на что-то лечиться. 60 на 40% тебя устроит?

– Да, босс.

– Читай и подписывай – здесь всё стандартно. Ваш бой ожидается в конце июля, потому что у Бешеного свои контракты.

Тут же сидел «Бешеный» Робинсон, который, не читая, поставил свою закорючку там, куда ему ткнули пальцем. Затем, цокнув языком, с издёвкой обратился ко мне.

– Балерин я ем на ужин. Голландец, продержись шесть раундов, и тогда я не стану плевать на твоё тело, лежащее на настиле.

– Мальчик, пока ты просто сотрясаешь воздух. Бой покажет, кто кому плюнет в лицо.

Он вскочил и схватил меня за грудки. Я оказался очень рад такому подарку до боя. Применив приём из системы рукопашного боя, уложил Бешеного на пол, наступив ногой на шею.

– Поглядим, чего ты стоишь в ринге, Коко!

По знаку мистера Миллса, так звали этого бизнесмена, я отпустил боксёра, и, забрав свой экземпляр контракта, ушёл с Парксом вниз. Паркс потирал руки и, смеясь, спросил меня.

– Чего ты его назвал цыплёнком?

– Да так, навеяло из прошлого. Пусть злится, ведь ярость – плохой помощник в бою.

Мы хорошо заработали. За победу я получил триста долларов, столько же Паркс, пятьдесят баксов из своего гонорара я отдал доку и тридцатку Бобу. Но основной доход мне принёс тотализатор – пять тысяч зелёных, которые дала поставленная мной тысяча. Сколько заработал Паркс – я не знал, это его дело.

После боя я скорректировал своё отношение к соперникам. За этот год я побил многих сильных ребят, но Рыжий отличался от них тем, что по-звериному держал удар, при этом обладая большой ударной мощью. Хотя, тяжёлые бои были с неграми, тех тоже хрен просто так завалишь – подбородок крепкий. А вот печень у любого человека слабее держит удар, главное, в неё хорошо попасть.