Под старыми клёнами

– А вы умеете? – обрадовалась Настя.

– Да.

– Ой, как хорошо! А то я совсем не держала вас в голове. В ней Алёшка за всех.

Куда уходит лето?

Вера Михайловна успела протопить с утра печку берёзовыми дровами. На кухне теперь тепло. А за окном в чистом поле разошлась пурга. Оголённые ветви клёнов на фоне свинцового неба кажутся чужими и неприветливыми.

Настя смотрит в окошко и вздыхает:

– Бабушка Вера, а где всё-таки зимует лето?

Вера Михайловна строго посмотрела на неё и спросила:

– Ты опять что-нибудь надумала?

– Ничего я не надумала, – отвечает Настя. – Просто так спрашиваю.

– Смотри у меня! Не натвори опять. Месяц декабрь не сродни августу. Замёрзнешь…

Я вопросительно посмотрел на Настину бабушку. И она рассказала о летнем происшествии.

Оказывается, однажды после нашего отъезда Настя ушла за порхающей бабочкой в лес. Её нашли на поляне за километр от дома в цветущем разнотравье, среди пчёл и бабочек.

– Ей скучно было без вас, она и подалась в лес, – закончила Вера Михайловна свой рассказ.

– Бабочка за летом гналась, а я – за бабочкой. Вот и вышло так, – деловито пояснила Настя.

– Вышло так, – уточняет Вера Михайловна, – что искали мы её всей улицей.

– Мне так хочется, чтобы лето вернулось… – не унимается Настя. – Ландышей насобирать бы. Чтобы только от них прохладно было. Не от снега.

Пельмени с мороза

Гости приехали в субботу из райцентра в одном автобусе. Так получилось на радость всем. Морозное утро стало от весёлых глаз ещё искристее. Глядя на розовощёких и подросших Алёшку и Дениса, Вера Михайловна приговаривала:

– Крепенькие-то какие! Словно пельмешки с мороза. Надо же, подросли как! Дайте я вас расцелую.

– Ага, – веселится Настя, – а если бы приехали летом, то были бы варениками с вишней, да?

Всем было и так весело, а тут ещё такие Настины слова!

В полдень Чураевы пригласили всех на пельмени. Не зря Вера Михайловна говорила про них.

После обеда вместо того, чтобы угомониться и отдохнуть немного, Денис вспомнил о зарубках на дверном косяке. Их делал в последний раз Сергей Иванович. Пошли делать замеры и проверять, кто на сколько подрос. Сергей Иванович ставил каждого под жёлтую пластмассовую линейку. Её он держал строго горизонтально, ткнув одним концом в косяк. Шариковой авторучкой делал жирную отметину. Таких отметин с цифрами, датами и именами от прошлых замеров там уже было с десяток.

Насте не терпелось узнать, кто больше всех вырос. Она торопила деда. А он, скосив глаза поверх новых очков, поглядел на неё строго и сказал:

– Погоди немножко. Пока я с ними вожусь, ты за это время ещё подрастёшь!

Настя на время успокоилась. Но потом недовольно посмотрела на Дениса и проговорила:

– Нечестно так, Денис в толстых шерстяных носках. А я почти в никаких, тонюсеньких. Он хитрый.

Когда Сергей Иванович всё посчитал, оказалось, что больше всех вырос Денис. Аж на семь сантиметров, Алёша – на пять, а Настя – на четыре.

– Жаль, Ромка не приехал, может, он чемпион по росту, – улыбаясь, сказал Сергей Иванович.

Настю нисколько даже не расстроили такие результаты. У неё в голове было уже другое:

– Деда, ты летом учителем был у нас. Уроки вёл. А теперь будешь?

– Больно времени мало. Неделя до Нового года и неделя – после. Но, если хотите, давайте завтра первый урок проведём о зиме. Интересно, кто больше знает о ней. Согласны?

Никто не возражал. А у Насти новое предложение:

– Я вам не сказала главную новость, – она поочерёдно посмотрела на Алёшку и Дениса, – я про козу Маришу говорю. После того, как она проглотила поролон и заболела, все думали, что не вырастет. А она стала большой красавицей! Пойдёмте её смотреть! Не коза, а козище какое-то! Посмотрим! И с горки покатаемся! Её дядя Саша сделал. У меня не получается кататься. Я на половинке горы вылетаю из санок. Потом ищу их.

Денису и Алёше стало смешно от её слов. Они стали толкаться. С охватившей их весёлостью места в доме стало не хватать. Мы вышли во двор, в морозный ясный день. И направились к речке, которая, залубенев от холода, стала казаться намного меньше.

Неразлучницы

– В конце огорода стояли две красивые берёзы. Где они? – спохватился вечером Алёшка.

И я заметил, что чего-то не хватает, но не догадался. Алёшка опередил.

– У одной на белой коре было пятнышко такое особенное, как глаз, – говорит он, – мне всегда казалось, что она на меня смотрит, когда бабушка за луком посылала. Берёзе было интересно, что делаю на грядках.

– А я уж отпечалилась о них, – вздыхает Настя, по-взрослому подперев кулачком подбородок. – Теперь почти забыла.

– Деда, расскажи, что с ними? – просит Алёшка.

И Сергей Иванович рассказал.

Прошлым летом застала его на реке непогода. Заметив, как быстро с севера надвигаются тучи, он собрал рыбацкие снасти и поплыл к берегу.

– Дождика большого не случилось – ураган прошёл сильный, – говорит Сергей Иванович. – Я не видел, чтобы ломало деревья. А тут, утром пошёл в огород: лежит берёзка на земле, одна. Вывернуло её с корнем. Метрах в пяти от неё такая же берёзка – целёхонькая. И ветельник кругом целёхонький. Будто ей одной только и судьба такая. С неделю я её не трогал. Рука не поднималась. Так она и лежала поперёк огорода. Зелёная и нарядная. Будто споткнулась девица. Сейчас подымется, подберет сарафан…

Вера Михайловна, увидев, какие грустные стали лица Насти и Алёшки, проронила:

– У каждого своя судьба, что ж теперь?.. Сам говоришь…

Я слушаю, не решаясь вставить слово. Такой разговор…

– И куда она делась? – спрашивает Алёша.

– Сучки обрубил и отнёс за сарай, где оглобельник. В углу теперь стоит. Без дела.