Изгнание Александроса

Ноги у меня гудели. Я действительно устал. Юзи тоже уморилась. А эти Свободные будто и не ходили никуда сегодня. Из Луиса на геликоптере прилетели. Разделись и побежали купаться.

Отобедали остатками вчерашнего роскошного ужина, легли загорать. Потом мы с Юзи, (частично для того, чтобы показать, что мы тоже не совсем устали), под удивленные взгляды Чуки, Фла и Флу достали лук со стрелами, мишени, и принялись, как говорила Юзи, тренироваться. Точнее, Юзи начала. Я стоял рядом.

Наши знакомые завороженно смотрели, как Юзи, прицелившись, мягко отпускала тетиву, и стрела, чуть звеня, вонзалась в середину круга или в ближайшее к нему кольцо.

Я поймал жадный взгляд Чуки, которого уже не интересовала точность попадания. Он не сводил взгляда с гибкой фигуры Юзи в одной повязке на бёдрах. Мне стало неприятно.

Юзи тоже поймала этот взляд. Маленький робот-помощник полетел собирать стрелы. Юзи накинула на себя майку, и легла рядом на траву, положив мне голову на грудь.

– Это очень красиво и здорово! -через некоторое время произнёс Чука.-Только зачем это?

Его девушки-неразлучницы закивали головами, присоединяясь к вопросу.

– Мне как будущей Хранительнице Языка и Уклада, -нехотя ответила Юзи, – это надо знать. Спартанские девушки всегда отличались ловкостью и умением стрелять.

– Так ведь можно и в человека выстрелить!

– Нельзя не только стрелять в человека, – медленно, но уверенно произнесла Юзи, – но и наводить на него оружие.

– Да и сюэкль остановит… -с испугом проговорила кто-то из сестёр.

– Не важно, остановит сюэкль или нет, – медленнее и более твёрдо повторила Юзи, – ни в коем случае нельзя даже целиться в человека или живое существо. Закон.

– Это спорт! -я попытался перевести разговор в более легкое русло.

– Что?

– Когда-то давно, -добавил я, -в допотопные времена, люди всю жизнь посвящали тому, чтобы как можно дальше кинуть копье или точнее попасть в центр круга. Сначала делали это сами, а затем учили других. Их почитали, это тоже старое слово такое. Оно обозначало, что их знали и радовались, что эти люди живут рядом с ними.

– Странная радость, – ухмыльнулся Чука, – помнится, мама родная, которая, вроде, точно мне мать, когда я был маленьким, тоже со мной в детстве играла. Прут воткнула в землю, и учила меня бросить кольцо так, чтобы прут оказался внутри венка. Но другие Свободные сказали ей: «Лучше научи его, как с женщиной обращаться, хо-ха, а не забивай ему голову всяким мусором!»

– По-моему, вы уже произносили это слово, – сказала Юзи в дреме, не открывая глаз.

– А, мусор? Ну как сказать, ну, отходы там, остатки еды, там, мелочь разная, песок в доме, пыль, которую роботы- уборщики вдувают в себя, это маленький мусор. Даже и не мусор, а так, мелкий сор. А раньше мусором называлось то, что не могли пустить в переработку. Одежду, например, которую уже не хотелось одевать, детские игрушки, предметы быта. Да и упаковки всякие. Вот, например, консервируемые продукты, которые астронавты с собой берут, если корабль небольшой, теплиц и садов нет. Откроешь банку, и она автоматически сама собой разложится за неделю. Сейчас наберешь ненужных вещей, одежды, вызовешь робота, тот прилетит, заберет-и на переработку. Да что одежда, геликоптер увезут. Да не то что геликоптер-дом разберут и новый построят, если старый надоел. Или, деды рассказывали, были такие принтеры громоздкие, бросишь ненужную вещь, программу поставишь, и вот, новая вещь из старых из дверцы выезжает. А сейчас вещи десятилетиями служат, и как новые. А раньше перерабатывающих заводов не было. И копились вещи годами. И эти ненужные вещи и назывались мусором. Мусор в некоторых местам горами лежал десятилетиями, разлагаясь. Некоторую часть сжигали. А еще в моря сбрасывали, реки и озёра. Канализацию сливали туда же, химические отходы. В океане плавали огромные пластиковые острова этого ненужного мусора.

– Ужас какой! – возмутилась Юзи.

– Допотопье, что ты хочешь, -вздохнул Чука, -и когда вода сошла, весь этот так называемый мусор лежал вперемежку с трупами. Потом еще долго решали, как его утилизировать.

Некоторое время мы лежали молча. Мы с Юзи пропускали через себя эту незнакомую нам страницу прошлого нашей планеты, а Чука, Фла, и Флу переживали её заново.

– Мусора в океанах давным-давно нет, но у нас это слово осталось в обиходе. Означает даже не ненужные вещи, а неправильные и нехорошие мысли с поступками. У нас даже сказка есть про Мусорного Человечка, не слышали?

Мы с Юзи не слышали.

– Я не могла заснуть после этой сказки, когда ты первый раз нам ее рассказал! – сказала Фла.

– И я тоже! – сказал Флу.

– Ну вот, приручил по ночам не спать! – пошутил Чука, и продолжал.-Жил был ребёнок непослушный. Мысли и поступки у него были мусорные. В том смысле, что нехорошие. Он не слушал близких, не кушал вовремя, обижал животных, говорил дурное, хо-ха. И еще плохо соблюдал самую великую нашу заповедь: «Возлюби ближнего своего как самого себя».

– Ох, смотри, -качали головой близкие, -поступки твои мусорные соберёт Мусорный Человечек, и придёт к тебе!

– Врёте вы, -смеялся непослушный ребёнок, -нет никакого Мусорного Человечка!

И еще меньше любил близких своих. И всё больше обижал животных. И поступки с мыслями его были всё мусорнее и мусорнее.

И вот однажды пришёл к ребенку Мусорный Человечек. Всё тело его было сделано из нехороших поступков ребёнка. Он очень нехорошо пах. Он был крайне неприятен и отталкивающий на вид.

– Кто ты? – испуганно прошептал ребёнок.

– Я-Мусорный Человечек! – говорит ему Мусорный Человечек.-Ты сам сделал меня из своего мусора! И я пришёл, чтобы уже навсегда поглотить тебя, чтобы мы сделались одним целым!

– Но я не хочу быть с тобой одним целым! – закричал ребёнок.

– Как же так? -засмеялся Мусорный Человечек, и ребёнок, вдруг понял, что Человечек смеется его смехом. – Ты сам к этому стремился! Да и к чему тебе жить с таким мусором? Кому ты нужен?

– Я нужен своим близким!

– Так ты же их не любишь и говорил, что они тебе только мешают!

– Я нужен самому себе!

– Как же ты нужен самому себе, если сам говорил, что не любишь себя! Ты никому не нужен, кроме меня! Иди ко мне! Станем сплошным мусором! А-а-а-а!!!

И Мусорный Человечек, раскинув руки и открыв рот, пошёл на ребёнка…

Мы молчали. Трещали цикады. Вдалеке в проливе проплывал геликоптер с сидящими на нем людьми, которые помахали нам. Мы тоже молча помахали им.

– А что дальше? – спросил я.

– Ну, тут по разному, -Чука зевнул, – обычно в этом месте ребёнок очень пугался, даже плакал, и ему тут же говорил, что никакого Мусорного Человечка нет, но на ребёнка сказка производила впечатление, и он исправлялся, и переставал делать мусорные поступки. Еще говорили, когда Мусорный Человечек бросился на ребёнка, ребёнок успел вскрикнуть: «Я люблю всех!», и Мусорный Человечек развалился на части, которые тут же исчезли, растворившись в воздухе. А еще по одной версии…

– Что?! -прошептала Юзи.

– Ну как что? Мусорный Человечек поглотил ребёнка, и они оба стали мусором!

– Не говори так! -резко сказала Фла. – Этого не может быть!

– Плохой конец! Неправильный! – закричала Флу.-Он просто не может быть таким! С ребёнком все было хорошо!

– Это сказки! -оправдывался Чука.– Просто сказки!

– А сказкам разрешается иметь только хороший конец!

– Нельзя так говорить, что ребёнок стал мусором, просто нельзя!

Первый раз я видел, как сестры возмущаются и проявляют сильно эмоции. Обычно они о чем-то тихо или на ухо говорили друг другу, время от времени похихикивая.