Ошибка чёрного мага

Отрок не на шутку торопился: по его мнению, после эффектной расправы над гусеницами и их поводырями – зелеными гоблинами – рати Журчуна могли просто разбежаться. Микайле же страсть как хотелось продолжить испытания "вундерваффе". Пока есть на ком испытывать. Благо Журчуну, как претенденту, запрещалось неумолимыми Законами Магического Поединка уйти с поля боя через Портал, и тем самым безнаказанно избежать возмездия хозяина отчуждаемого имущества. Это на нанятых им солдат запрет на использование Порталов не распространялся. Но артефакты созидания Порталов были дороги, и срабатывали, увы, не в единый миг. Да и Кодекс Наемников уходить от нанимателя посреди сражения не приветствовал.

Впрочем, оставшиеся до сих пор в живых ратники Журчуна о бегстве и не помышляли. Помыслишь тут, когда хитрый Маг Воды поставил позади войска заградительный отряд Ледяных Бродяг, с которыми связываться себе дороже будет.

Полубезумный Карлсон тем временем уже вовсю загружал из поданных отроком мешков в медное ведерко-жерло на Бамбуковой трубе новые компоненты заряда оружия взамен израсходованного. Те же капли застывшего сока Магического Одуванчика. Опять таки ржавое железо из кузницы. Но вместо кусков тыквы в загрузочное жерло чудо-оружия на этот было насыпано с где-то с четверть мешка кукурузных зерен.

Маг Воды Журчун принял выпущенные из "чудо-оружия" четыре оранжевые "тыковки" за некие редчайшие, а значит безумно дорогие артефакты невиданной разрушительной силы. Таких артефактов, по разумению Журчуна, из-за дороговизны в одних руках не может быть много. Тем более, у такого нищеброда как черный маг Клопоморт. И, когда Михайла прекратил стрельбу для перезарядки "вундерваффе", Маг Воды решил, что все – Клопоморт (он-то не знал еще, что хозяин у Башни сменился) выложил последние козыри. Что говорить, Журчун даже не стал приказывать мастеру Зубилону перенацелить требушеты на крышу Башни. Свой резон в этом был: пока Микайла разбирался с гусеницами, гномам удалось таки валунами разбить в щепу ворота Магической Башни. Путь внутрь Клопомортовской твердыни был открыт. Маг Воды отмел все сомнения и бросил оставшихся в его распоряжении наемников, включая последний резерв – Ледяных Бродяг, на штурм.

Чем невольно сыграл на руку Микайле. Чтобы противник сам скучковался перед воротами на относительно небольшом пространстве – да об этом можно было только мечтать!

Россыпи желтых, похожих на кукурузные зерна, мелких снарядов ударили по сплотившимся ратям Мага Воды.

Продолжительным вращением рукоятки от пыточного приспособления Микайла добился более-менее прямолинейного полета снарядов "вундерваффе". Сок Магического Одуванчика окутывал шарики тонкой пленкой, не давая рассыпаться до попадания в цель. Крошечные снаряды впивались в тела врагов и, обладая известной способностью кукурузных зерен, мигом единым разбухали в причудливой формы хлопья. Сущность же металла придавала рваным краям хлопьев необычайную прочность и остроту.

Адская кукуруза рвала врагов буквально в клочья…

Даже увешанным защитными амулетами Ледяным Бродягам не удалось избежать гибели. Что уж говорить об остальных бедолагах-наемниках. Через каких-то пять минут с войсками Журчуна было покончено. Уцелели разве что гномы из расчетов требушетов. (Бросив машины, подгорные жители, не разбирая дороги устремились в спасительный лес неподалеку.)

И, конечно, же остался невредим сам Маг Воды Журчун. Уж у него-то Защита поставлена была что надо. Один блескучий синий костюм чего стоил. Про жезл и говорить нечего. А вот его оркам-телохранителям так не повезло: всех троих разметало на части хлопьями адской кукурузы.

Мало того, Журчун еще нашел в себе силы ударить заклятием "Соседи сверху топят" по крыше Башни. Но единственный выстрел Микайлы по запущенному Журчуном Магическому Пузырю с кипящей отравой цвета ржавчины внутри свел труды Мага Воды на нет. Лишь зря извел последнюю ману: заклятие рассыпалось мелкими безвредными брызгами…

Увы, боги сегодня были не на стороне мага Воды . Попытка молниеносного захвата Магической Башни Клопоморта обернулась бесславным поражением. И теперь судьба Журчуна целиком и полностью в руках Микайлы – молодого парня не без станностей в поведении с берегов Снежного моря. Волей обстоятельств ставшим на стезю черного мага.

30.

– Презренный Журчун! Ответствуй немедля, желаешь ты смерти героя или жизни за выкуп?! – раздался с крыши Башни громогласный голос Микайлы.

Так подученный генералом Чимпом 22 отрок произнес ритуальную фразу, которой благородный маг-нобльман дает побежденному врагу шанс на спасение. (А чтобы зря не драть глотку, парень воспользовался хитро присоединенным к "вундерваффе" коллекционным симпла-механизмом с вращающимся дырчатым диском.)

– Ты еще кто такой? Где Клопоморт? – напрочь забыв о приличиях, растерянно произнес маг Воды. Удивлению его не было предела. Вместо старика Клопоморта ему противостоял румяный отрок, который разбрасывался направо и налево редчайшими боевыми заклятиями, будто мусором каким. Неимоверная убойная сила оранжевых шаров и адской кукурузы навела Журчуна на единственное возможное объяснение происходящему:

– Неужели… Ритуал Перерождения?..

– Попутал ты, водяная душа! Не Клопоморт я подмоложенный отнюдь… – с негодованием отверг предположение мага Воды отрок. – Я – черный маг Микайла – ныне законный владелец этой Башни. Но ответствуй же на вопрос, маг, клеща тебе в ухо, пока я не велел слугам за невежество облить тебя смолой и вывалять в перьях!

– Желаю смерти героя! – неготовый принять позорное наказание, зачастую назначаемое кабацким дебоширам, теперь уже в полном согласии с Кодексом Магического Поединка ответил Журчун.

Это означало, что Микайла мог в течении ближайших пяти минут нанести по неподвижному оппоненту один удар любым оружием или заклинанием. В случае если Журчун выдержит испытание, все претензии к нему будут сняты. И он сможет беспрепятственно покинуть место Магического Поединка. (Хоть бы даже и ползком без некоторых частей тела. В этом деле главное – остаться в живых.)

Расчет мага Воды был прост: если адской кукурузе его блескучий костюм вкупе с жезлом до сих пор успешно противостояли, то еще один выстрел уж как-нибудь отразят. Не выкуп же платить, в самом деле, невесть откуда взявшемуся молодому нахалу.

– Да будет так! – проорал Микайла в ответ так громко, что ему даже ответило Эхо с далекой каменоломни.

После чего навел чудо-оружие на замершего с жезлом в вытянутой руке Журчуна.

Во время ритуальных вопросов Карлсон по приказу отрока зарядил "вундерваффе" помимо обязательных шариков застывшего сока Магического Одуванчика ранее не используемыми им ингредиентами. А именно – кусками свеклы и небольшим молотом, случайно положенным кадавром-кузнецом Вакулой в мешок со ржавым скобяным хламом.

На этот раз Микайла не торопился крутить запускающую снаряды рукоятку. Дал оружию погудеть вволю. Да так, что от зубодробительной вибрации досталось всем. И его собственных кадавров проняло до гнилых печенок. У многих из них от адского гудения поотваливались языки или повыпадывали глазные яблоки. Немногим же из выживших смертельно раненых бойцов Журчуна пришлось еще хуже. Их буквально выворачивало наизнанку. А тела наемников с ледяной сущностью так вообще крошило не хуже ледоруба. Бедняги даже начали взывать с мольбами к врагам, чтобы их поскорее уже прикончили, тем самым избавив от мучений.

Заунывный вой раненых вызвал у Мага Воды страшное предчувствие. В единый миг утратив мужество, Журчун что есть мочи закричал:

– Жизни! Жизни за выкуп желаю!

Но вовремя подученный Чимпом 22 отрок в ответ и ухом не повел.

– Жизни за Великий Выкуп желаю! Нерушимую Клятву в том даю! Пощади! – потеряв остатки самообладания, взмолился Журчун.

И был на этот раз милостиво услышан.

– Да будет так! – пророкотал с крыши Магической Башни усиленный голос Микайлы. Но утихомирить изготовленное к выстрелу "вундерваффе" отрок не соизволил. Задрал Бамбуковую трубу к затянутому тучами полуденному небу. И несколько раз резко крутанул запускающую снаряды рукоятку…

Назойливое гудение усилилось. И вот из Бамбуковой трубы, наконец, вылетел снаряд – сверкающая багрянцем свеклина размером с новорожденного мамонтенка. С низким гулом рассекая морозный воздух, невиданный снаряд устремился в сторону Китежа…

Понаблюдав за адской свеклиной, пока та не скрылась за горизонтом, Микайла, Чимп 22 и Бэррим снова обратили внимание на притихшего Мага Воды. Оказалось, что внушительный вид снаряда произвел на него воистину неизгладимое впечатление. Блескучий синий костюм Журчуна украсился выросшей на причинном месте недвусмысленного происхождения здоровенной желтой сосулькой.

– Ха! Теперь я понимаю, почему тебя прозвали Журчуном! – прогорланил Микайла на всю округу. И разразился неистовым смехом, причудливо совмещенным с истерическим плачем и яростным биением кулаками по Бамбуковой трубе "вундерваффе". Вслед за повелителем захохотали на разный лад находящиеся поблизости Чимп 22, Бэррим и Карлсон.

Но веселье продолжалось недолго.

Башню вдруг ни с того, ни с сего затрясло так, что посыпались вниз отломившиеся куски ограждения крыши. Микайла воспринял это как знак богов, гневающихся на него за глумление над поверженным врагом. Отрок устыдился и прекратил гоготать над побежденным магом глупому гусю подобно. Коротким "Довольно!" Микайла пресек разгул эмоций у подданных в силу своих урезанных чувств столпотрясения и не заметивших даже. Затем усиленным чудо-оружием голосом сказал магу Воды:

– Журчун! Стой где стоишь! Сейчас к тебе прибудет мой посланник, знающий, как сполна получить с тебя Великий Выкуп. И без проволочки справит дело. А ты пока приведи себя в приличный вид!

Чуть подумав, к вышесказанному Микайла добавил еще одну из своих многочисленных присказок: "Репей тебе в курево". Да вот только громогласность голоса отрока пропала после "Репей тебе в…" Так что Журчун так и не узнал, куда ему деть вышеупомянутую колючку-прилипалу.

Микайла озадаченно почесал в затылке, глянул в сундучок на Бамбуковой трубе оружия и бутыль-Ловушку с "мертвым" апейроном и душой Клопоморта внутри. И, к ужасу своему понял, что сила "вундерваффе" иссякла. И появись сейчас из-за холма еще какие-нибудь враги – отбиться от них будет абсолютно нечем. Глянув на согбенную фигурку Журчуна, который уже избавился от позорной желтой сосульки на штанах, отрок крикнул в сторону домика Карлсона:

– Скороход! Малгранда Муко!

На зов повелителя из домика Карлсона немедленно выскочил гонец Малгранда Муко – невысокий кадавр в чалме, разноцветном халате и специальных полосатых туфлях для бега с подошвами из застывшего сока Магического Одуванчика. Набегавшись по поручениям Михайлы, он отъедался самим же им принесенными вздувшимися консервами для мертвяков. (Ибо у Карлсона в домике из еды были только мухи в туесах и банках из под варенья. А их поди еще поймай. Хорошо еще, что накопителями апейрона отрок изначально снабдил гонца с превеликим запасом.)

– Гонец! Сейчас я скажу несколько слов генералу Чимпу 22, после чего ты как можно быстрее отнесешь его к ожидающему перед Башней магу Воды Журчуну.

Малгранда Муко (или по-простому – Маленький Мук) поклонился и замер в ожидании.

Затем чуть построже Микайла обратился к бывшему владыке народа шимпанзе:

– Генерал Чимп 22! Ваше стремление спасти повелителя, конечно, похвально. Тем паче, что я дал Нерушимую Клятву забрать вас с собой, если вдруг я, бросив все, чем недавно завладел, подамся в бега. Вы не очень-то верили, что у меня получится сотворить "вундерваффе"? Не так ли, сударь мой?

– Не вели казнить, великий государь! У! – повинился бывший обезьяний владыка, уразумев, наконец, что Микайла не такой уж и дурак, как сначала ему показалось. – Но меня, старика, тоже поймите: виданное ли дело – сотворить такое чудо… У-у… Каюсь, не уверовал… Будь у меня руки – или хотя бы ноги! – я рвал бы сейчас со стыда волосы на моей бедной седой голове!.. А потом бы в скорби великой посыпал голову пеплом из Алтаря для приношения в жертву охотников на обезьян и миссионеров… У-у!

Раскаяние эффектно завершили хлынувшие из глаз шимпанзе крупные слезы.

Что тут скажешь, лицедеем Чимп 22, как и подобает власть имущим, был великолепным.

Даже бесстрастный кадавр-дворецкий Бэррим пожалел бывшего обезьяньего владыку и, тихонько всхлипнув, промокнул глаза платочком. Гонец Малгранда Муко тоже состроил печальную мину. Что говорить, если бесшабашный Карлсон, прекратив дурачиться, и то жалобно произнес:

– Не горюй, Малыш!