История одного профессора

Владимир Семенович пропал из их поля зрения, но сам при этом не терял из виду своих врагов. Он продолжал собирать информацию, изучать оккультные науки и уничтожать демонов и ангелов всеми доступными ему способами. Молодость осталась далеко позади, зрелость уже была на излете. Профессор чувствовал приближение старости и задумался о последователях, но для того, чтобы убедить кого-то в своей правоте, нужны были неопровержимые доказательства!

Вышеславский вышел на небольшую полянку, окруженную высокими березами – посреди поляны, припав на одно колено, стоял немолодой полноватый мужчина. Покрытая испариной лысина блестела от пота, толстяк тяжело дышал и порывался встать, но силы явно покинули его.

Вышеславский тяжелой походкой подошел к мужчине.

– Ты не ведаешь, что творишь! – взвизгнул мужчина и попытался вскочить, но Владимир легко поймал его за потрепанное ангельское крыло, второе крыло отсутствовало и, как показывал окровавленный обрубок кости, потерял его владелец не в давке в общественном транспорте.

– Я все ведаю, – мягко проговорил седой профессор. – Мне нужен ключ, вот и все. Отдай мне его, и можешь быть свободен!

– Правда? – толстяк с мольбой посмотрел в холодные глаза Владимира.

– Честное слово! Мне нужен только ключ! – Вышеславский требовательно протянул руку.

Ангел, стеная и плача, запустил толстые, короткие пальцы под грязную рубаху и извлек на солнечный свет серебряную цепочку, к которой был привязан старомодный медный ключ с четырьмя бороздками.

Владимир сорвал ключ с шеи ангела и спрятал в карман.

– Ваш архив, все записи, наконец, я добуду доказательства ваших делишек! – профессор, наконец, позволил себе улыбнуться.

– Ты обещал, что я буду свободен! Ты получил, что хотел! – заныл толстяк.

– Эй! Я свое слово держу! Не то, что вы! – прикрикнул на него Владимир Семенович. – Ты свободен!

Ангел встал и, прихрамывая, направился прочь с полянки. Владимир устало посмотрел ему в спину, вскинул руку и поймал проплывавшее мимо него крыло за длинные маховые перья.

Толстяк завизжал и попытался освободиться, но тщетно. Блеснула сталь, и на траву брызнула кровь. В руках Владимира Семеновича осталось ангельское крыло.

– Ты сказал, что отпустишь меня! – завыл толстяк.

– Ты свободен! – сказал Вышеславский, вгоняя лезвие в глаз ангела. – Все равно вернешься через время.

Профессор протер нож о траву, хлопнул себя по карману, проверив, что ключ на месте, и легкой походкой зашагал прочь с поляны.

Библиотека располагалась в здании, которое построили еще до коммунизма, и занимала весь первый этаж. Рядом текла бурная жизнь: сменялись магазинчики вокруг, перестилался асфальт, происходили разборки бандитских группировок, а библиотека работала в штатном режиме – с девяти до шести по будням, и с полудня до пяти в субботу и воскресенье. Казалось, время не властно над этим зданием. Не властно оно также было и над библиотекаршей: немолодая, но еще бодрая женщина Зинаида Петровна отпирала библиотеку каждое утро и запирала каждый вечер – так было всегда. Старожилы района и постоянные посетители храма книг не задавались вопросом, как давно сидит за канцелярской стойкой эта женщина.

Зинаиде Петровне на вид было около пятидесяти лет, одевалась она соответственно занимаемой должности – строгая юбка в пол, свитер под горло, каштановые волосы с проседью собраны в тугой узел на затылке, на носу очки, от дужек которых вилась тонкая цепочка.

Владимир Семенович ходил в эту библиотеку уже около пяти лет. Ровно в одиннадцать часов утра он, облаченный в потертое серое пальто, входил в деревянные двери библиотечного зала с неизменной авоськой книг в руках.

Первое время Зинаида Петровна настороженно относилась к незнакомому посетителю, на вопросы отвечала односложно и на контакт не шла, но со временем сердце ее оттаяло, и двое пожилых людей часто засиживались в библиотеке после закрытия, попивая чай, вспоминая былые времена и рассуждая о литературе.

Зинаида Петровна оказалась кладезем информации о старинных книгах, и Владимир Семенович пользовался энциклопедическими познаниями женщины в области древней литературы, мифов и преданий.

На ангельские крылья за спиной работницы библиотеки Вышеславский не обращал внимания – так было нужно для дела. Долгие кропотливые поиски, допросы и сидение над книгами дали-таки результат! Старый профессор наткнулся на сведения об ангельском архиве, крылатые жители небес, в отличие от своих адских коллег, педантично протоколировали свое присутствие в мире людей, занося каждый поступок в книги бытия, и хранили весь этот архив в одном месте.

Старый профессор долго выяснял местонахождение архива и еще дольше выяснял, как в него попасть. Нужно было разрешение библиотекаря и ключ архивариуса.

С ключом было просто – выследить толстого архивариуса было делом техники, добыть ключ – делом умения и мастерства, а вот получить разрешение библиотекаря – это была задачка посложнее! Силой вырвать такое разрешение нельзя, требовалось действовать тонко и умно.

Владимир Семенович пару раз посетил библиотеку под видом праздношатающегося горожанина, оценил обстановку и строгость Зинаиды Петровны. Легко и просто попасть в архив не получится, штурмом эту крепость не взять, требовалась методичная осада.

Вышеславский снял квартиру неподалеку от библиотеки, все чин по чину – прописка у него была местная, он выправил себе документы, даже устроился на неполный день в одну из местных школ дворником и зачастил в библиотеку. Читать он любил с детства, а годы академических изысканий научили его не только проглатывать информацию, но и систематизировать ее, отбрасывая ненужное, оставлять саму суть книги.

В первый год осады Владимир Семенович почти не говорил с Зинаидой Петровной, обмениваясь сухими общими фразами, но читал он при этом просто в огромных количествах. Сотрудница библиотеки поначалу с подозрением отнеслась к посетителю, бравшему в день по две-три книги и возвращавшему их буквально через пару суток. Зинаида Петровна устроила для Вышеславского целый экзамен по содержанию прочитанных книг, и, к ее полному удивлению, Владимир Семенович легко и непринужденно пересказывал романы Достоевского и Толстого, наизусть читал отрывки из греческих поэм, а уж стихов в его памяти хранилось столько, что можно было просидеть всю ночь, слушая, как он декламирует Бродского или Пастернака.

По итогам долгой беседы между пожилыми людьми установились теплые приятельские отношения. Владимир Семенович часто просил библиотекаршу отложить для него некоторые редкие тома, а Зинаида Петровна часто прибегала к мужской помощи Вышеславского при разгрузке книг.

Сегодня Владимир Семенович вошел в библиотечный зал с пустыми руками, вернее, в руках его не было книг, зато красовался шикарный букет белых лилий, которые так любила Зинаида Петровна. Пожилая библиотекарша смущенно опустила глаза, когда Владимир протянул ей букет и в витиеватой форме отвесил ей трехэтажный комплимент, явно заученный накануне. От смущения Владимир Семенович путался в словах и мило стеснялся, чем привел Зинаиду Петровну в совершенно романтическое состояние духа.

– Ах, Володя! Право, не стоило! – с ходу перешла Зинаида Петровна на чеховский язык. Женщина театрально понюхала цветы, затем прижала их к груди. – Нужно их в воду поставить!

Владимир Семенович, довольный произведенным эффектом, улыбался в усы.

– А что за повод такой? – игриво поинтересовалась библиотекарша.

– Я нашел то, что так долго искал, – сказал Владимир Семенович и снова усмехнулся.

Зинаида Петровна нашла в недрах библиотеки огромную старомодную вазу с безвкусным рисунком и торжественно поставила в нее букет.

– Как вам? – спросила она

– На мой вкус чересчур вычурно, – честно ответил мужчина.

Библиотекарша рассмеялась

– Что поделать, такие вкусы у учредителей этой библиотеки!

– Зинаида Петровна, у меня к вам небольшая просьба, – смущенно пробормотал Владимир. – Не сочтите за дерзость, я пойму, если вы мне откажете, и нисколько не обижусь…

– Да говорите уже, – кокетливо ударила Владимира по ладони женщина. – Право, ваше смущение мило, но уже надоедает!

– Прошу прощения, – Владимир Семенович вдохнул в грудь побольше воздуха и выпалил. – Я бы хотел пригласить вас на свидание!

Зинаида Петровна зарделась, Вышеславский даже оторопел немного – он не мог поверить, что эта строгая женщина способна на такие проявления чувств.

– Долго же вы собирались! – смеясь, сказала женщина, и, выйдя из-за стойки, обняла Владимира.

Вышеславский обнял библиотекаршу и почувствовала давно позабытый жар женского тела. Их губы встретились, и Владимир Семенович чуть было не позабыл об истинной цели своего визита. Зинаида настойчиво потащила мужчину в лабиринт книжных полок.

– Право, неудобно же! Мне не разрешено проходить в архив, – пробормотал Вышеславский.

– Володя, прекрати! Я здесь главная, я даю тебе разрешение входить в любое помещение в моей библиотеке! – тяжело дыша, сказала Зинаида Петровна.

– Ну наконец-то! – Владимир остановился, как вкопанный.

Женщина недоуменно уставилась на своего кавалера.

– Я что-то не то сказала? – Зинаида Петровна отпустила руку Вышеславского.