Лифт на луну. Сборник рассказов

Лифт на луну. Сборник рассказов
Александр Рожковский

Когда поднимаешься на лифте, этажи меняются стремительно.Каждая остановка, при всей своей похожести на остальные, наполнена иной жизнью и дыханием. Так и эти рассказы – открытие нового и неожиданного при встречах с людьми, которые «входят и выходят».Осторожно! Двери открываются…

Лифт на луну

Сборник рассказов

Александр Рожковский

© Александр Рожковский, 2023

ISBN 978-5-0059-3870-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

МАСКА

Причина первая

«В Сенегале, братцы, в Сенегале, я такие видел чудеса…».

Почти забытая песенка про посла, всеми любимая нами в брежневские студенческие времена, всплыла без характерного булькающего всплеска, ненавязчиво напомнив о себе.

Двенадцать лет авантюрно-перестроечной жизни и, оказывается, можно вот так, по-простому, вальяжно и неторопливо, с неведомым ранее, зарождающимся достоинством, пусть еще, совсем зачаточным, и слегка хромающим, сходить на берег нового континента.

Кокон, маразматического прошлого настойчиво разгрызался массовым туристическим прорывом, хотя такой вид туризма как «круиз», назвать массовым можно с большой натяжкой.

Михалыч прервал мой меланхоличный настрой призывом, ставшим привычным и почти обязательным в нашем двадцатидневном мореходном укладе:

– До часу – нет, а после – сил нет, разливай! Впереди обед.

Мишка, мой одноклассник, бок о бок с ним лет двадцать. А человека так и не знаю до конца. Только отмечаю его внешние перемены.

Да и как их не отметишь. Все девяти- и десятиклассницы бегали за этим высоким длинноволосым красавцем. Сейчас же в Михалыче килограмм 120 веса и бритая под ноль голова. Только улыбка, прежняя.

Сейчас – время нашего предобеденного ритуала: два воровато унесенных с завтрака йогурта, два апельсина и два стаканчика с «Ред Лейблом».

Это наше все. В запертой каюте, без нудящего женского пола и постоянно мельтешащих рядом детей.

– Долго швартуются, черти. Помог бы им кто.– Михалыч, высунув по плечи голову в иллюминатор, с интересом всматривался в разношерстную толпу торговцев на пирсе.

– Дай глянуть-то. – Я крутился вокруг него, тоже пытаясь полюбопытствовать. Мишка же, как могучий утес, в своих придурошных канареечных шортах не давал такой возможности.

«А вот случись чего с нами в море, так он же и в иллюминатор не пролезет», – любовно злорадствовал я, живо представляя такую вполне голливудскую картинку.

Шторм. Я в волнах. Герой весь из себя. Борюсь с девятым валом. Остервенело сплевываю соленую пену, да руками круто загребаю. А Михалыч в роли Винни-Пуха – бесславно застрял в стандартном круглом проеме.

Только Мишка совсем не стандартный. И я буду его за этот крепкий череп вытягивать. Тяжело придется. Но я справлюсь. Кого ж еще спасать, кроме родных да Мишки…

– Сань, ну что ты мечешься? Не суетись, блин, давай-ка еще в тару расплескаем. – Михалыч, освободив проход в каюту знойному воздуху, сбежавшему из Сахары, плюхнулся на кровать и потер случайно зацепленное иллюминаторным стопором ухо.

– Мих, слушай, а может, мы не поедем сегодня на обзорную экскурсию. Чет, жарко, – тщательно разжевывая апельсиновую корочку, я представил очередную заорганизованную поездку в душный город и решил вынести на обсуждение свой вариант двухдневного пребывания в Африке.

– Может, возьмем с собой наших мелких, да по берегу к какой-нибудь бухте дойдем, крабиков поищем, а вечером их с пивком? Да и малые в океане порезвятся, – я понимал, что предложение достаточно тривиально, но мной уже всецело завладела идея пляжного расслабона.

– Я не против. Сам знаешь.

Вот так. Без обиняков. Где бы мне, неугомонному, такой покладистости набраться?

Так и решили. Усадив жен – Юльку с Лёкой в экскурсионный автобус с бортовой надписью «Африкан Пёрл» (Африканская Жемчужина), мы неторопливо направились из порта к пологому серо-желтому мысу, виднеющемуся в некотором отдалении.

Михалыч вышагивал впереди, а за ним, в случайно выстроенном возрастном порядке, наши дети – Настя, Тема, Антон и я – замыкающий и наблюдающий. Отпрыски – с масками для снорклинга в руках, отцы – с пластиковыми пакетами, заполненными нехитрым содержимым, цокающим стеклянной бутылочной трелью о ноги.

От порта вдоль берега уже прошагали, похоже, больше часа, а мыс как был символом и атрибутикой берегового пейзажа, так им и остался.

Белесый асфальт перешел в серый гравий, вдоль дороги лачуги с выглядывающими из-за перекошенных оград облезлыми козами и иссиня-черными сенегальцами.

И нам навстречу все что-то тащат. Кто с мешком за плечами, женщины – детей, кто-то деревянную тележку с фиолетовой капустой, или фруктами невиданными. Проходят мимо, пристально вглядываются в нашу процессию. Некоторые останавливаются и приветствуют, дерзким – «Кадо!» (Дай что-нибудь!).

Да…, это вам не ласкающее слух кенийское «Джамбо!». (Привет!) или «Акуна Матата!» (Всего тебе хорошего!).

– Ну, вы как, живые? – Мишка останавливается, поворачивается и теперь демонстрирует нам вместо своей насквозь промокшей спины обильные ручьи, стекающие с лица на грудь. В тени по ощущениям градусов 45, полуденное время – самое пекло.

– Мишань, давай здесь попробуем к воде поискать спуск. До мыса, похоже, еще километров десять. Детей жалко, им эти крабы и не в радость уже, – я смотрю вниз крутого отвесного склона на дурманящий прохладой прибой и мысленно прикидываю возможный спуск к берегу без травматических приключений.

Пока я оценивал альпинистские способности нашей группы, на песчаной полоске у воды из-за камней появилась фигурка сына.

– Па! Здесь супер! Спускайтесь! – надрываясь, выпалил Антон и, разбежавшись, тараном врезался в набегающие волны, изрядно истосковавшись по ним в судовом бассейне. За его спортивное плавание я не переживал, и все-таки…

Рядом надо быть. Инстинкт папский.

…………………………..

В это же самое время экскурсионный автобус остановился на центральном городском рынке.

Плановый осмотр местных художественных промыслов. К слову и без прикрас – высокохудожественных и самобытных. Сенегальские песчаные картины— ну, это видеть надо, как они слой к слою, за секунды появляются на свет. Рукотворное чудо, воплощенное в незамысловатую деревянную рамку. Собранный со всей страны разноцветный песок прямо на глазах превращается в причудливое изображение бытовых сценок, портретов и пейзажей.

Юлька, сразу зацепилась за это песчаное изобразительное шоу, а моя жена Лёка, чуть замешкавшись, не смогла пройти мимо разбросанного метров на сто развала с африканскими масками. Что-то, совсем неуловимое, заставило её замедлить шаг и остановиться.

Стоящий прямо перед ней почти полутораметровый «краснодревый» лик мистического идола молча привораживал и умолял: «Купи, ну, купи меня…».

Свершившийся акт перелома женской покупательской стойкости. Последующий короткий, но обязательный торг. С начальной озвученной четырехзначной цифры обреченно в небытие слетает нолик, и бумажный портрет Франклина перекочевал в черные пальцы с розовыми ногтями уличного торговца.

……………………..…………

Спуск по каменистому склону, на удивление, оказался очень простым. Стоя с Михалычем у воды на плотном песке, мы недоуменно рассматриваем необычные ниши в скалистом обрыве, прикрытые пересохшими на солнце прутьями и мутными кусками полиэтиленовой пленки.

Сверху эти чьи-то «архитектурные» изыски были совершенно незаметны и прятались под каменными выступами от сторонних взглядов. Вид этих «береговых скворечников» почему-то вызывал у меня аналогию со свитыми птеродактилями гнездами на скалах в период мезозоя.