Эволюция силы. Первая книга о силовом спорте

После этого досадного поражения Власов уйдет из спорта. Но не навсегда 15 апреля 1967 года он вновь взойдёт на тяжелоатлетическую арену. Да еще как взойдет! Свое возвращение Юрий отметит рекордом – выжмет 199 килограммов. Он планировал подготовится к IV Спартакиаде Народов СССР. Но его настрой угас после того, как Жаботинский на его новый рекорд ответил четырьмя высшими достижениями и превзошёл Власова в сумме троеборья на 10 килограммов.

Спустя год, в одном из интервью Власов скажет:

– Я до сих пор испытываю большую душевную боль, когда говорят о штанге. Ведь я способен был выйти на помост и показать высокие результаты. Но для этого, чтобы двигаться дальше и быть достойным конкурентом, нужно было полностью отдать себя спорту. А в мою жизнь вошла литература…

Пройдут годы, но в истории советской и мировой тяжелой атлетики не потускнеет имя Юрия Власова, пионера тяжелоатлетического космоса. Нет, не зря герой Римской олимпиады трудился в поте лица, поднимая десятки тонн металла за тренировку.

Это добило Власова, и он ушёл из спорта в этот раз навсегда.

После головокружительного триумфа в Токио, советские спортсмены и тренера были полны оптимизма и уверены в новых победах. Но всему когда-то приходит конец, так и наша сборная, не могла лидировать вечно. Уже на следующем Чемпионате Мира первое командное место возьмет Польша. Начнут «наступать на пятки» спортсмены Венгрии, Японии, Кореи, ГДР и Великобритании.

«Мы сильнее всех. У нас все учатся, а нам учиться не у кого», – примерно так рассуждали некоторые наши тренеры и продолжали работать по старинке, опираясь на свой опыт. Совсем иначе действовал Аркадий Воробьев. После Токио он опубликовал статью «И сильным – учиться!», в которой писал: «Подготовку к Мехико нам следует начинать с подготовки специалистов». Он призывал своих коллег по тренерской профессии отказаться от чрезмерного оптимизма и консервативных методов воспитания атлетов, настаивал на внедрении научных выводов в практику тяжелоатлетического спорта.

Так через четыре года на Олимпиаде в Мехико наша команда с огромным трудом, сможет вернуть первое место в командном зачете. Это будет двенадцатая победа советских тяжелоатлетов.

Наши бывшие заокеанские соперники – тяжелоатлеты США – довольствовались лишь одной бронзовой наградой и седьмым место в командном зачете.

Приближался 1970 год. Леонид Жаботинский не давал о себе знать, а у нас не видно было богатыря, который мог бы заменить его в команде, чтобы на предстоящем чемпионате мира в американском городе Колумбусе самым сильным атлетом был провозглашен советский штангист. Но такой спортсмен уже был…

Мало кому известный Василий Алексеев (гг.) громко заявил о себе на чемпионате страны в городе Великие Луки. Атлет из города Шахты Ростовской области, 28-летний Алексеев за один вечер установил четыре мировых рекорда. Это было 24 января 1970 года. Все ли было по правилам? Кто судил?

– Колоссальный атлет! – восторженно пропел Константин Артемьев, судья международной категории, отвечая на мой вопрос. – Вася вполне мог набрать шестьсот… Силища! Жим! Представляешь – начал с двухсот и во второй попытке, как пушинку, поднял 210,5. Рекорд Дьюба прихлопнул. И рывок что надо! Выхватил 155, потом 160 и 165. Но особенно Алексеев силен в последнем упражнении: толкнул 210, потом 217,5 и получилась мировая сумма – 592,5. У Жаботинского было, как ты знаешь, 590. Для третьего подхода ему на 220-килограммовую штангу добавили полтора килограмма, чтобы сразу убить двух зайцев: превысить рекорд Беднарского в толчке и только что установленный свой в троеборье. И как поднял! Ты бы видел – ахнул! Там края силище нет. Было бы на штанге 225 – поднял бы и их!

…Его незабываемая весна, весна 1970 года, только начиналась. Василий основательно готовился к выходу на большой помост. В середине марта в Минске он должен был участвовать в традиционных международных соревнованиях Кубок дружбы.

По улицам столицы Белоруссии бежали ручейки, но на газонах возле Дворца спорта еще толстым слоем лежал потемневший снег. Со всех концов страны и из-за рубежа приехали сюда спортивные журналисты.

Представителю Федерации тяжёлой атлетики СССР было легко удовлетворить любознательность корреспондентов, потому что все они в основном интересовались одним: будет ли участвовать Алексеев и сколько он собирается поднять.

– Да, Алексеев выступит. Его, правда, пока нет в Минске, но вот-вот прилетит. Рединг? Бельгиец уже здесь. Тоже собирается набрать 600 килограммов.

Вечером в фойе гостиницы появился Василий. Ему нездоровилось: перенес тяжелый грипп. Поэтому Алексеев не был таким могучим, как два месяца назад в Великих Луках. Но отступать не хотел…

Атмосфера за тяжелым занавесом, который отделял спортсменов от зрителей, была спокойной. Никакого ажиотажа. Будто начиналась обычная тренировка. Василий останавливался то у одного помоста, то у другого, обратил внимание на гостя из Бельгии, застенчивого Сержа Рединга, серебряного призера Мексиканской олимпиады, который, разминаясь, буквально играл 190-килограммовой штангой.

– Мне бы такую силу, – позавидовал вслух Алексеев. Но оказалось, что в тот вечер не было человека сильнее Василия. Алексеев в двух упражнениях – жиме и рывке – выполнил программу-максимум, и теперь ему достаточно было толкнуть штангу весом 217,5 килограмма, чтобы открыть в истории мировой тяжелой атлетики новый клуб – шестисотников. И это он решил сделать с первой попытки. На трибунах появился самодельный транспарант с призывом: «Даёшь шестьсот!».

– Протрите-ка мне плечи, лопатки… Крылья протрите, – попросил атлет, будто и в самом деле почувствовал себя крылатым.

Тяжело ступая, окруженный плотной толпой тренеров, атлетов, судей, он направился к сцене.

Шесть ступенек вели Алексеева на помост, где находилась штанга, та самая штанга, которую никто до него не рисковал поднимать с первой попытки. В распоряжении Василия оставалось три минуты, но он, казалось, забыл об этом строгом регламенте, стоял и стоял возле штанги, как будто ждал чего-то. Ждали и зрители.

– Пора, толкай! – с мольбой выкрикнул кто-то, видя, как неумолимо секундная стрелка судейских часов движется к нулю. Десять, восемь, пять секунд… И тут Алексеев решительно склонился над штангой. В последнюю секунду он медленно оторвал снаряд от помоста. Потом, предельно напрягаясь, выпрямился во весь рост и тянул, тянул штангу все выше и выше. И вдруг, никто и глазом не успел моргнуть, как Алексеев мощным толчком послал снаряд вверх.

Так в 21 час 14 минут 18 марта 1970 года родился рекорд, который не имел себе равных. Свершилось то, чего любители тяжёлой атлетики ждали более шести лет. И наконец дождались. Алексеев открыл новую «эру» – 600-килограммовую!

С минуту Василий стоял возле покоренной штанги, приветливо вскинув руки. Зрители ликовали, кричали «ура». В этот вечер никто из публики не спешил уходить из Дворца спорта. Поклонники «железной игры» снова и снова вызывали на арену Алексеева…

Триумф советского богатыря был встречен с ликованием. Очень лестно о Василии Алексееве и его рекорде отозвался Михаил Михайлович Громов, первый чемпион СССР в тяжёлой категории, почетный председатель Федерации.

– Переходить рубеж трудно всегда и во всем. Трудно и психологически, и физически. Алексеев шёл к победе точным путем, не отклоняясь, не допуская случайных срывов. Эта стабильность даёт нам повод ждать от него новых достижений.

Откликнулись на успех Алексеева и зарубежные специалисты. Французская газета «Еquip» назвала рекорд Василия «самым большим спортивным подвигом последнего времени».

Из всех откликов Алексеев особенно ценил отзыв Михаила Михайловича Громова. Ему хотелось как можно скорее подтвердить правильность характеристики, которую ему дал покоритель голубых далей. Покорив 600-килограммовый пик, Василий не позволил себе отвлечься от тренировок даже на неделю. И вот спустя месяц он превзошел минские достижения. На чемпионате СССР в Вильнюсе Алексеев поднял главный рекорд до 607,5 килограмма, а в июне, соревнуясь на чемпионате Европы в Сомбатхее, он записал уже в свой актив 612,5 килограмма.

Уже пора было собираться на чемпионат мира за океан, а он, будто испытывая терпение тренеров и спортивных руководителей, продолжал тренироваться один на берегу Дона. В Обнинск Василий приехал лишь за неделю до вылета в США. Не любил он сборов, даже коротких. То ли дело дома: вечером с сыновьями можно заняться – крепыши растут. А тут – гостиница – зал штанги – гостиница… Скучища!

Настал час тренировки. Вперевалочку богатыри направились в спортзал. Самый сильный – позади всех. Вошел Василий в помещение, окинул его хозяйским взглядом, проверил прочность подсобных снарядов. Ушёл. Вернулся с плотницким ящиком и доской. Целый час затратил, зато такой станок для «качки» спины и живота смастерил, что износу ему не будет. Сам поупражнялся и другим предложил. Всем понравилось.

На окне лежал дневник Алексеева. Хотел было я заглянуть в него, но атлет решительно прикрыл тетрадь ладонью.

– Простите! Чрезвычайно секретно!

– Может, объём мускулатуры измерим?

– Это, пожалуйста! Только без фокусов, – с напускной строгостью ответил Василий и, не выдержав этой тональности, улыбнулся.

Его атлетические данные оказались весьма внушительными, чего я, признаться, не ожидал. При росте 186 сантиметров и 136-килограммовом весе окружность груди была больше 140 сантиметров, шеи – 52, бицепсов – 52, бедра – 86 сантиметров. Замечу, что Жаботинский, несмотря на значительное превосходство в весе, имел почти такие же показатели, только в груди был пошире.

Три дня, проведенные в стане силачей, укрепили мою уверенность в том, что наши лучшие штангисты готовы сражаться в Колумбусе за четырнадцатую командную победу. Им оставалось лишь сохранить боевое настроение, не растерять его в дальней дороге…

Мы было обрадовались солнышку, когда сходили с трапа самолета после 14-часового броска через океан (чистое летное время от Москвы до Колумбуса), но нас тут же разочаровала переводчица Светлана, сказав, что в Колумбусе дышать трудно: слишком большая влажность воздуха, и к тому же он изрядно загрязнен.

На чемпионат мира собрались сильнейшие штангисты 33 стран. Наша сборная сразу же оказалась в центре внимания. Пресса публиковала огромные фотографии Василия Алексеева, Джозефа Дьюба, Кена Патеры, Сержа Рединга, Рудольфа Манга… В «Спорт Иллюстрейтед» во всю страницу со штангой на груди был представлен первый шестисотник. Так же крупно красовался Дьюб, который, как сообщалось, дрожит от «патриотического рвения».

Сообщалось, что этот 145-килограммовый «беби» за один раз поднимает четверть тонны и в день глотает около ста пилюль – и что именно он, а не Алексеев, самый сильный на земном шаре.

Американская пресса превозносила и Кена Патеру: «Если кому-то и удастся толкнуть штангу в 500 фунтов (около 227,5 килограмма. – примечание автора), то это будет Патера. Он обещал набрать в сумме 612,5 килограмма и победить самого Алексеева».

Словом, пресса США вела психологическую атаку. Алексеев же улыбался. Особенно его позабавил рассказ о последних приключениях Рединга. Корреспондент «Спорт Иллюстрейтед» писал, что Серж после злоключений, происшедших с ним в мае, готов к битве гигантов. А случилось с ним вот что: брюссельские студенты, стараясь привлечь внимание властей к своим требованиям, похитили «первую величину бельгийского спорта». Против такого плена добродушный атлет не возражал: его кормили отменно, и он даже имел возможность тренироваться.

Еще до начала чемпионата кое-кто поздравил американцев с первой золотой медалью. Руководители тяжёлой атлетики США завоевали её… на заседании Конгресса.

Неприличный фарс был разыгран после обеда в честь гостей чемпионата. На этот обед были приглашены все чемпионы, в том числе и Яан Тальтс. Его представляли, ему аплодировали. А через полтора часа по инициативе хозяев был поднят беспрецедентный вопрос о том, что звание чемпиона мира 1969 года должен носить не Тальтс, а Роберт Беднарский. Комедия была разыграна как по нотам. Видна была опытная рука дирижёра.

Оскар Стейт и президент Федерации Кларенс Джонсон, покаявшись в своих судейских «грехах», утвердили результат Беднарского в качестве мирового рекорда.

Вот как был поставлен вопрос: не за Беднарского или за решение жюри, а за США или СССР. Машина сработала безотказно. 18 голосами против 13 Беднарский был назван чемпионом.

Это можно назвать отправной точкой в полной обмана и противоречий мировой тяжёлой атлетики.

Чемпионат начался, и сразу же от фарса хозяева турнира перешли к форменному гангстеризму. Наша сборная догадывалась, что наши бывшие друзья-соперники не остановятся ни перед чем, чтобы вывести команду США на первое место. Так и случилось. Фарс с чемпионством Беднарского был лишь прелюдией к новым, неслыханным в истории мирового спорта провокационным актам.

На четвертый день чемпионата принимается решение о дисквалификации атлетов Польши, Венгрии и СССР, призеров в наилегчайшем весе, о лишении их наград, завоёванных в честной спортивной борьбе. А мотивировалось это решение тем, что атлеты, якобы, принимали допинг швейцарского производства. Вместо венгра Хольцрейтера в наилегчайшем весе победителем объявили филиппинца дель Розарио, занявшего четвертое место. А это уже первый антидопинговый скандал Мирового уровня.

Затем отобраны были награды у победителей в легчайшем весе – Фёльди и Требицкого. На этом не остановились – дисквалифицировали выдающихся полулегковесов – Новака, Войновского, Иосиюки Миякэ.