Эволюция силы. Первая книга о силовом спорте

При вмешательстве полиции, хулиганы покинули гостиницу. Утром выяснилось, что дирижёром недостойной выходки был земляк Боба Хофмана – пенсильванец Барри Брениан. Любопытно, что молодчики жили в гостинице бесплатно. Кто-то, значит, платил, кому-то очень хотелось вывести нашего атлета из равновесия.

Ночь для Алексеева оказалась тревожной. К счастью, это его не обескуражило.

Американцы выставили против нашего тяжеловеса двоих – Дьюба и Патеру. Первый весил 144,4 килограмма, второй – 140,2. Алексеев на этот раз набрал 136,2 килограмма, финн Лахденранта – 138, Рединг – 128,4, Манг – 126.

Состязания начались драматически. После того как Алексеев осторожно выжал 205-килограмовую штангу, к этому весу подошёл Рудольф Манг. Подойти-то подошёл, а уйти не смог: у западногерманского силача подвернулась ступня, и его увезли с соревнований на «скорой помощи». Такая же участь постигла и гиганта Патеру – 212,5 килограмма опрокинули атлета на помост. Пятеро парней уложили его на носилки и унесли за кулисы.

Что и говорить – зрелище не из приятных. Василий все это видел. Хуже того – он остывал, состязания остановились минут на десять. Мы опасались, что 215 килограммов атлет не поднимет. Поднял! А вот на 220 – застопорило, штанга упала за спину. Победителем в жиме стал Рединг, который тоже сумел осилить 215 килограммов.

Бельгиец изнемогал от несносной жары, пот лил с него ручьями. Второе полотенце подали и Василию, который готовился к рывку. Как ни старался Серж, больше 160 килограммов поднять не смог, а наш атлет в решающем подходе взял 170.

Чемпионом в рывке стал могучий финн Калеви Лахденранта. Он покорил 172,5 килограмма. Алексеев в этом упражнении оказался вторым, но по сумме первым. Серж отставал на 10 килограммов.

Судили, рядили, сколько нужно толкнуть Алексееву, чтобы с первого подхода была гарантия победы. Решили, что 230 бельгиец не поднимет. Значит, 220 – победные.

Наше внимание привлекал большой позолоченный кубок. На нем было написано, что он предназначен для того, кто первым в мире поднимет штангу весом в 500 американских фунтов (I фунт – 453 грамма), то есть 227,5 килограмма.

– Попробую забрать и этот приз, – сказал Василий. Как в тумане, заканчивали борьбу супертяжеловесы, у всех подкашивались ноги от усталости, дышали с трудом. В этой ситуации Дьюб толкнул лишь 205 килограммов. Дважды валила с ног 215-килограммовая штанга Рединга. Справился он с весом только в последней попытке.

Василий остался хозяином положения. Мы уже не сомневались, что он одолеет 220. И все же просили его начать с 217,5.

– Уговорили, – пробасил Алексеев. – Пусть будет, по-вашему.

Он расправился с громадой металла, вернулся к нам абсолютным чемпионом мира и поздравил всех с командной победой. Да, только первое место Алексеева давало нашей сборной перевес над командой Польши на одно очко. Вот какие тяжёлые настали времена – пять чемпионов из девяти, а победа команды была под вопросом.

– Теперь, Василий, поднимай, сколько хочешь, воля твоя, – сказали ему.

– Пусть поставят 227,5 килограмма.

Что было две минуты спустя – трудно передать словами. Торжествуя победу, русский исполин стоял на сцене с поднятыми руками, у его ног лежала поверженная рекордная штанга. Зал охватило такое ликование, какого мы никогда и нигде не видели: четыре тысячи зрителей встали с мест, они аплодировали минут десять. Звучала «Богатырская симфония» Бородина. Американцы кричали: «Это тебе, Василий!» У многих на глазах были слёзы радости и восторга, будто каждый тоже поднял 500-фунтовую штангу.

Всеобщее ликование достигло апогея, когда на сцену вышла хрупкая, словно хрустальная, девушка и вручила Алексееву золотой кубок. Василий принял приз и поцелуй, а потом под гул одобрения долго стоял перед зрителями, держа в левой руке кубок, а на вытянутой правой – «хрустальную» девушку.

7 января 1971 года Алексееву исполнилось 29 лет. В этом критическом для спортсменов возрасте Власов и Жаботинский достигли максимальных результатов, после чего прогрессировать уже не могли. Василий же, вступив в свое тридцатилетие, не охладел к тренировкам. Наоборот, он действовал по принципу хорошего кузнеца – «Куй железо, пока горячо!».

Советские штангисты продолжали во всем задавать тон. И если после Мехико можно было услышать пессимистические нотки в разговорах о будущем: в Риме завоевали пять золотых медалей, в Токио четыре, в Мехико три… то перед Играми XX Олимпиады все были настроены по-иному. От чемпионата к чемпионату повышался авторитет сборной СССР. В Варшаве наши атлеты удостоились трех золотых наград, в Колумбусе – пяти, в Перу – шести. Из 310 мировых рекордов, установленных после Мексиканской олимпиады, 220 приходилось на долю советских богатырей.

Рекордный бум охватил все страны, культивирующие тяжёлую атлетику. Этому в значительной мере способствовало решение Международной федерации увеличить число весовых категорий с семи до девяти.

В Советском Союзе к 1972 году насчитывалось около 400 тысяч штангистов. Увеличился приток талантливых атлетов в сборную команду СССР. В некоторых категориях мы имели по нескольку атлетов, готовых на равных бороться за звание олимпийского чемпиона. Только за 1971 год наши штангисты обновили 78 рекордов мира – это был самый высокий «урожай» за всю историю отечественной тяжёлой атлетики!

Когда я собирался в Мюнхен на Игры XX Олимпиады в качестве специального корреспондента газеты «Советский спорт», коллеги-журналисты мне не без зависти говорили:

– Счастливчик! Кто-кто, а штангисты не подведут! Будет о чем писать.

Впрочем, вряд ли кто из любителей спорта сомневался в том, что на мюнхенском помосте наши славные богатыри в который раз докажут превосходство советской тяжелоатлетической школы – завоюют большую часть золотых медалей, украсят свои олимпийские победы мировыми рекордами и, уж конечно, наберут такое количество очков, которых с лихвой хватит для выигрыша первого командного приза чемпионата мира. Одним словом, силачи ехали за громкой победой.

Но что-то пошло не так, и четыре штангиста из девяти выбыли из соревнований, и сильнейшая команда оказалась на втором месте.

Наши спортсмены заняли следующие места: Геннадий Четин – третье место; Дито Шанидзе – второе место; Мухарбий Киржанов – первое место; Каныгин, Павлов, Шарий и Ригерт – вышли из борьбы досрочно; Яан Тальтс и Василий Алексеев – золото.

Хоть в нашей сборной с 1952 года, с XV Олимпийских игр и действовало правило: первый подход – за команду (вес снаряда на 10—12,5 килограмма ниже предельного), второй – для закрепления успеха, а третий – к рекордному весу. Но, олимпийские игры в Мехико обернулись полным провалом сразу из-за четырёх «баранок».

Хочется отметить выступление Василия Алексеева.

Когда Юрий Власов взошёл на трон абсолютного чемпиона, времена были намного спокойнее: ему почти четыре года не угрожал сильный соперник – таковых не было. Около пяти лет «царствовал» спокойно и Леонид Жаботинский.

Алексеев же, несмотря на свои фантастические достижения, которые обновлял чуть ли не каждый месяц, постоянно испытывал неудобства. Его рекорды как бы воодушевляли соперников. Сначала его догонял Серж Рединг, затем Рудольф Манг, из-за океана грозился Кен Патера. Но больше всего неприятностей следовало ждать от Манга, который, выступая в западногерманском городе Ульме, набрал в троеборье 625 килограммов, а главное – побил в жиме рекорд Алексеева. И это в решающий год – год Мюнхенской олимпиады.

Каждый силач готов был, как говорится, горы своротить, но… нервы, нервы…

Прошел Василий мимо Патеры, окинул его пристальным взглядом, и вижу: как-то сник американский гигант. Часто-часто замигал глазами бочкообразный Рединг, когда Алексеев подошел к нему и сказал:

– До чего же ты сильный, Серж!

Огнем заполыхали пухлые щеки Манга после того, как Василий ему улыбнулся и сказал:

– Держись, дружище!

У каждого силача был свой Санчо Панса. За Алексеевым вызвался «походить» его верный друг, олимпийский чемпион Яан Тальтс, который двумя днями раньше изучил все «шероховатости» мюнхенского помоста. Рединга, как всегда, опекал Андре Дюпон, тренер бельгийских штангистов. За Мангом по пятам следовал Томми Коно. Возле Патеры находился розовощекий Рассел Нипп – штангист и «по совместительству» распространитель религиозной литературы на русском языке.

Я потому называю секундантов, что знаю: от их находчивости, умения трезво оценить обстановку, вовремя подсказать что-то дельное во многом зависит успех соревнующихся. И обстоятельный, деловитый Тальтс справился с этой необычной для него ролью блестяще.

Еще все было в тумане, когда Алексеев, не без труда надев штангетки (заметная полнота мешала ему наклоняться), сказал Яану:

– Пора за дело!

Он вышел из «засады», чтобы приступить к разминке, и увидел потеющих соперников, которые легко играли 100-килограммовыми снарядами.

И тут началось! «Патера выжал 212,5 килограмма, не спеша вернулся в зал разминки и стал ждать, чем ответят Рединг, Манг, Алексеев. Бельгиец и немец, будто сговорившись, начали с 222,5 килограмма. Это уже была серьезная заявка – раньше они так много для начала не заказывали. И штанга наказала обоих за дерзость: Рединг не сумел поднять ее на грудь, а Манг не выжал снаряд с груди. Неудачными оказались и вторые попытки. Запахло «баранками», как говорят штангисты. Но вот Манг и Рединг просят увеличить вес штанги на 2,5 килограмма.

225! Первым, согласно правилам, приглашается Алексеев. Зрители восторженно зашумели, когда он легко выпрямил руки с громадой металла.

На ослепительно яркой сцене – Рединг. Но 225-килограммовый снаряд вырвался из его ослабевших рук, не пожелав лечь на грудь атлета.

Идет на помост Манг. Тяжело, но все же покоряет Рудольф штангу. Однако больше у него подходов нет. Алексеев остался без конкурентов. Он вполне мог попытаться поднять сразу 235 килограммов и даже атаковать рекорд мира – выжал бы непременно, но отказался от этого соблазна. Спокойно, как на показательном выступлении, Василий продолжал укреплять свое лидирующее положение: поднял 230, затем и 235 килограммов.

Ему бы перед рывком выйти в парк продышаться, полежать немного, помассировать натруженные жимом мышцы рук, спины, но некогда: шесть атлетов осталось – вот-вот пригласят к штанге.

Да, олимпийский турнир супертяжеловесов выдался весьма потогонным. Заблестели от влаги загорелые плечи Алексеева. Василий спешит размяться.

Шестеро соревнуются, а Рединг, грустный, сидит рядом с Дюпоном: слишком многое он поставил на карту, и все пошло прахом…

– Жаль Сержа, – говорит Алексеев, удивляя, что в столь напряженный момент всех видит, все замечает.

– Пойдем, Вася. Пора! – торопит Яан.

Василий долго стоит перед штангой весом 170 килограммов. Он, как всегда, предельно собран, значит – рывок получится. Так и есть! Разогнулся, как мощная пружина, и штанга устремилась вверх.