Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 2

62.3. Судебная система

Судебник устанавливал следующие виды судебных органов: государственные, духовные, вотчинные и помещичьи. Государственные судебные органы делились на центральные и местные. Центральными государственными судебными органами были: великий князь, боярская дума, путные бояре, чины, ведавшие отдельными отраслями дворцового управления, и приказы. Центральные судебные органы были высшей инстанцией для суда наместников и волостелей. Дела могли переходить из низшей инстанции в высшую по докладу суда низшей инстанции или по жалобе стороны (пересуд).

Великий князь рассматривал дела в качестве суда первой инстанции по отношению к жителям своего домена, особо важные дела или дела, совершенные лицами, имеющими привилегию на суд князя, к которым обычно относились обладатели тарханных грамот и служилые люди (начиная с чина стольника), а также дела, поданные лично на имя великого князя. Помимо этого, князь рассматривал дела, направляемые ему «по докладу» из нижестоящего суда для утверждения или отмены принятого судом решения. Он являлся также высшей апелляционной инстанцией по делам, решенным нижестоящими судами, осуществляя так называемый «пересуд». Наряду с самостоятельным рассмотрением дел, великий князь мог поручить разбор дела различным судебным органам или специально назначенным князем лицам – путным боярам и другим чинам, ведавшим отдельными отраслями дворцового управления.

Связующим звеном между судом Великого князя и остальными судебными инстанциями была Боярская дума. Вопросами суда и управления ведали высшие чины Боярской думы – бояре и окольничие. Однако дворянство, стремясь ограничить права бояр, добились того, что судопроизводство проводилось в присутствии его представителей – дьяков. Боярская дума в качестве суда первой инстанции судила своих собственных членов, должностных лиц приказов и местных судей, разбирала споры о местничестве и иски служилых людей, не пользовавшихся привилегией великокняжеского суда. Боярская дума была высшей инстанцией по отношению к решениям местного суда. В нее переходили «по докладу» дела, изъятые из самостоятельного рассмотрения наместнического суда. В Боярскую думу также переходили дела от приказных судей, обычно в двух случаях: когда между приказными судьями при решении дела не было единогласия, или когда отсутствовали точные указания в законе.

На местах судебная власть принадлежала наместникам и волостелям. Наместник ставился «на место князя» для осуществления управления и суда обычно на территории города с уездом. В волостях (то есть в частях уезда) функции управления и суда осуществляли волостели. Наместники и волостели назначались князем из бояр на определенный срок, обычно на год, и находились на содержании населения, которое предоставляло им так называемый «корм».

Помимо наместников и волостелей в Москве и Московских волостях были тиуны государевы, также пользовавшиеся правом суда и управления и собиравшие доход с наместничьего и своего суда в пользу государя, а в других местностях – тиуны боярские, передававшие доход с суда своему боярину.

Духовные суды подразделялись, в свою очередь, на суды епископов, где судьей был епископ или назначенные им наместники, и суды монастырские, где судьей был игумен или назначенные им «приказчики». Также как и кормленщики, епископы и игумены получали вознаграждение с подсудного им населения. Ведению духовных судов подлежало белое и черное духовенство, крестьяне, находящиеся в распоряжении церковных и монастырских землевладельцев, а также люди, «питавшиеся за счет церкви» (ст. 59). Церковному суду были подсудны обыватели, совершившие преступления против Церкви. К ведению духовных судов относился также разбор брачных и семейных дел, отношений между родителями и детьми, дел о наследстве. Из подсудности духовных судов изымались: во-первых, наиболее важные уголовные дела – «душегубство» и «разбой с поличным», даже совершенные лицами, подсудными духовному суду, так как рассмотрение этих дел являлось исключительной компетенцией государственных органов. Во-вторых, дела, совершенные лицами, подлежащими разной подсудности, например, споры между крестьянами и слугами духовных и светских землевладельцев, или крестьянами и слугами, принадлежащими разным вотчинникам, разбирались так называемым «сместным» судом.

Судебник 1497 года «знает» целый штат судебных работников, помогающих суду и сторонам привлекать обвиняемых к суду, разыскивать и доставлять их в суд, сообщать сторонам о месте и времени рассмотрения дела, добывать доказательства и добиваться признания обвиняемых. Эти лица назывались недельщиками или ездоками в Москве и доводчиками – в провинции.

Судебник 1497 года впервые установил правило, обязывающее судью «…жалобников от себе не отсылати, а давати всемь жалобникам управа в всемь, которымь пригоже» (ст. 2), а также запрещает судье брать посулы (взятки) и решать дела, исходя из личных выгод судей: «А судом не мстити, ни дружити никому». Требование Судебника «давать суд всем жалобникам» основывается на стремлении господствующего класса сосредоточить разбор всех дел именно в органах государственного суда, стоящего на страже интересов господствующего класса, и не допустить разбор дела по старинным обычаям или путём передачи дела выборному третейскому суду.

Обращение в суд было весьма дорогим мероприятием. Стороны облагались различными пошлинами. Например, существовала так называемая полевая пошлина, которую стороны должны были платить даже в том случае, если они помирились и отказались от «поля», т.е. поединка. Статья 30 Судебника определяла пошлины, получаемые судебными приставами за исполнение ими своих обязанностей.

Судебник 1497 года содержит много черт, сходных с судопроизводством, установленным еще во времена Русской Правды, носившем состязательный характер. В Судебнике наряду со старой формой суда – состязательного процесса зафиксирована и новая форма судопроизводства – розыск. При обвинении в наиболее серьезных преступлениях применялась следственная, или инквизиционная, форма процесса, которая носила тогда название сыска или розыска. Следственная, или инквизиционная, форма процесса (розыск) в отличие от состязательной формы не предполагала обязательного участия сторон в суде и наличия жалобы для возбуждения дела. Подсудимый был скорее объектом процесса. При этой форме процесса расследование того или иного дела и привлечение к ответственности виновного или подозреваемого могло начинаться по инициативе самого суда. Розыск отличался от состязательного процесса тем, что суд сам возбуждал, вел и завершал дело по собственной инициативе и исключительно по своему усмотрению, т.е. суд являлся истцом от имени государства. Главным способом «выяснения истины» при розыске являлась пытка.

Были введены наказания – смертная и торговая казнь, причем эти меры применялись за большинство преступлений. Закон не определял виды смертной казни. Торговая казнь состояла в битье кнутом на торговой площади и часто влекла за собой смерть наказуемого. Помимо указанных в Судебнике 1497 года, практика знала и такие меры наказания, как лишение свободы и членовредительство (ослепление, отрезание языка и т. д.).

ГЛАВА 63. Процессы и тенденции становления и развития Центральных органов государственной власти и управления. Формирование аппарата государственного управления

63.1. Центральные органы государственной власти и управления

В первой половине XV века московская администрация представляла собой соединение двух различных систем, базировавшихся на разных принципах. Одну из двух ветвей можно назвать государственным управлением в прямом смысле этого термина; другую – «манориальным», или «дворцовым» управлением. К государственному управлению относились следующие направления: сбор налогов (прежде собираемых ханами), система призыва на военную службу и судопроизводство. Дворцовая администрация отвечала за содержание войск великокняжеской гвардии; управляла владениями великого князя. Также в ее ведении находились различные специальные службы, такие как: сокольничий, конюшенный, охотничий; а также служба снабжения великокняжеского дворца.

Когда власть великого князя московского распространилась на всю Великороссию, и он превратился в правителя национального государства, дворцовая администрация тоже приобрела национальное значение. Две системы – государственная и дворцовая – не слились, однако, продолжали сосуществовать. Каждая имела собственные органы и чиновников. Представительства обеих ветвей постепенно были учреждены на всех присоединенных территориях.

Дворцово-вотчинная система управления не отвечала потребностям единого государства, но она явилась основой формирования новых органов центрального управления. В дворцовом ведомстве, находившемся под руководством дворецкого и его тиунов, казначеев, дьяков, выделились поначалу особые хозяйственные комплексы (или пути). В числе этих путей были: сокольничий, конюший, стольничий, чашничий, ловчий, постельничий, судный. Их возглавляли путные бояре. Естественно, они распространяли свои властные полномочия и за пределы дворца.

Кроме «путей» уже в XV веке стали выделяться особые отрасли управления (дела), которые в каждом конкретном случае поручались (приказывались) какому-либо дьяку или боярину, и те самостоятельно, независимо от путных бояр, исполняли поручение (приказ), привлекая к делу других людей, создавая свою канцелярию и делопроизводство. Так возникли приказы – новые органы государственного управления.

По мере усложнения хозяйственных и административных функций особые дьячьи избы (новые отделы) выделяются и в системе дворцового управления. Они тоже получили название «приказов». Казенный – ведавший личным имуществом великого князя, его казной; Дворцовый; Конюшенный; Посольский – ведомство иностранных дел и прочие.

Распространение великокняжеской политической власти на прежде независимые великорусские государства являлось лишь первым шагом на пути приведения государственного управления и органов администрации к единообразию. Оно установило новую форму национального великорусского государства, но эта форма еще должна была быть наполнена новым содержанием.

63.2. Боярская дума – место и роль в политической системе

Боярская дума, выросшая из княжеского совета, являлась важным органом государственной власти и управления. Это был постоянно действующий административный орган. Практическая политика великого князя, а затем и государя вырабатывалась на основе ее согласования с аристократическими кругами общества – удельными князьями и боярством. Дмитрий Донской, умирая, давал такой наказ своим детям: «Бояря своя любите, честь им достойную воздавайте противу служений их, без воли их ничто же не творити».

С X и до XVIII века Боярская дума стояла во главе древнерусской администрации, была ключевым фактором, приводившим в движение весь правительственный механизм, она же в значительной мере и создавала этот механизм. Дума законодательствовала, давала ответы на вопросы, обращенные к правительству, формировала государственный и общественный порядок и им руководила.

Вместо временных боярских советов, собиравшихся в удельных княжествах, при великом князе Иване III стал собираться высший совещательный орган Московского государства – Боярская дума. Все важнейшие государственные акты вырабатывались и совершались по согласованию с боярами. Так, женитьбу на Софье Палеолог он предпринял, «подумав о сем с митрополитом, матерью своей и бояры». Решение воевать с Новгородом было принято: «разослав по всю братию свою, и по все епископы земли своем, и по князи и по бояре свои… и мысливше о том немало». Править единовластно, без Думы, пытался Василий III, про которого С. Герберштейн писал, что он «встречи против себя не любит, кто ему встречу говорит, на того он опаляется».

Боярская дума была аристократическим учреждением. Такой его характер определялся тем, что большинство его членов почти до конца XVII века принадлежало к известному кругу знатных фамилий, и которые назначались в думу государем по известной очереди местнического старшинства. Постоянной опорой устройства и значимости Боярской думы был обычай, в силу которого государь призывал в управление людей боярского класса в известном иерархическом порядке. Особую роль местничество – занятие должностей по знатности рода, и по происхождению, играло в период в правления Ивана III.

Боярская дума состояла из служилых чинов: бояр, окольничих, думных дьяков. В ее состав входили «введенные бояре» – люди, введенные во дворец в качестве постоянных помощников великого князя в управлении, из бывших удельных князей, возведенных в чин думского боярина, и окольничие – лица, занимавшие высшие придворные должности. Численность членов Думы была невелика – до 20 человек. Получение думного чина зависело от воли государя. Членство в ней давалось за особые заслуги перед государством и являлось пожизненным. Члены Думы назначались великим князем в строгом соответствии с правилами местничества, по степени родовитости, а не по делам и способностям, отчего бояре постоянно враждовали между собой за должности. Высокопородные князья могли сразу получить высший чин – боярина, менее знатные начинали с окольничего, прочие, из «худородных» служилых людей, получали чин думного дворянина, введенный для них при Василии III.

Права Боярской думы никаким законом не определялись, здесь действовало обычное право. Боярская дума должна была ежедневно заниматься текущими внутренними и внешними делами страны, решать споры и конфликты. Как орган государственной власти она обладала правом назначения центральных и местных начальников (воевод, судей, приказных чипов и др.). Боярская дума руководила приказами и другими органами управления, она определяла, кому осуществлять непосредственное руководство приказами – специальными учреждениями, которые ведали военными, финансовыми, иностранными делами. В Боярской думе сосредоточивались судебные дела (по Докладу и по апелляции). Принадлежала ей и законодательная инициатива, как и право принимать и утверждать законы. В XV веке был оформлен юридический статус Думы. Судебник 1497 года отводит Думе такую роль в процессе законотворчества: «А которые будут дела новые, а в сем Судебнике не написаны, и как те дела с государева докладу и со всех бояр приговору вершатся, и те дела в сем Судебнике приписывати».

63.3. Приказная система исполнительной власти и управления

Возникновение приказов большинство историков относит к концу XV века, связывая их происхождение с разросшимися функциями «Казны», ростом значимости в деле управления Боярской думы, и переводом в Москву органов управления присоединенных княжеств. В период правления Ивана III стали создаваться специальные учреждения для руководства различными хозяйственными, финансовыми, оборонными делами в масштабе страны. Великий князь «приказывал» тому или иному лицу ведать каким-либо «делом» или отраслью управления. Царь приказал, царь приказал. Так возникли новые органы управления, которые назывались приказами (от «приказать», «поручить»), эти учреждения разбирали большинство дел. Новые органы центрального управления – приказы – возникали без законодательной основы, спонтанно, по мере надобности. Одни, возникнув, исчезали, когда отпадала в них надобность, другие дробились на отделы, превращавшиеся в самостоятельные приказы.

Осуществление отдельных государственных функций в XV веке поручалось боярам, а также неродовитым, но грамотным служилым людям – дьякам. Постепенно эти нерегулярные поручения («приказы») получали более постоянный характер. Появились такие должности, как казначей, печатник, разрядный и ямской дьяки. Первоначально в XV веке эти должностные лица осуществляли свои функции без вспомогательного аппарата. Но с усложнением задач им давались «для письма» с начала XVI века чиновники помельче – подьячие, которые собирались в особом помещении – «избе», «дворе», т.е. своего рода канцелярии. Процесс образования «изб», «дворов» – канцелярий растянулся на несколько десятилетий с конца XV и до середины XVI века. Должностные лица, не имевшие своих канцелярий – «изб», вели делопроизводство в уже сложившихся «избах», «дворах». Так, в первом из возникших «дворов» – Казенном впредь до образования соответствующих «изб» велись разрядные, поместные, разбойные, ямские и другие дела. Уже Судебник 1497 года, говоря об особых людях, которым «люди приказаны ведати», свидетельствует об их существовании.

Приказы осуществляли разбор споров и дел, связанных с определенной отраслью, вопрос о назначении судьи для разбора того или иного дела каждый раз решался, «приказывался» великим князем. Все приказы являлись не только административными учреждениями, но и судебными, а потому приказных людей называли судьями. Во главе приказа стоял боярин или думный дворянин, руководивший штатом чиновников, состоявшим из дьяков, подьячих и других должностных лиц. Подьячие возглавляли канцелярию приказа, делившуюся, в свою очередь, на столы и повытъя по ветвям управления. Приказы подчинялись царю и Боярской думе, имея, в свою очередь, в подчинении местное управление. Не существовало и строгого разграничения функций между приказами, к примеру, в Посольском приказе, пытали участников восстаний, брали у них «расспросные» и «пыточные» речи.

Одним из первых «приказов», превратившихся в постоянное учреждение, было центральное финансовое ведомство – Казна. Казенный приказ был не только дворцовым, но и общегосударственным учреждением. Первое упоминание о Казенном дворе относится к 1493 году (опальный князь Андрей Васильевич Большой сидел в «тюрьме на Казенном дворе»), но следы существования этого учреждения встречаются гораздо раньше. Само наименование Казенный приказ впервые упоминается в 1512 году. В организации этого приказа заметную роль сыграл византийский финансист и купец Петр Ховрин-Головин, потомки которого были казначеями на протяжении нескольких поколений. Казначеи ведали Денежным двором, собирали государеву подать в Москве и «дань» в Новгороде, оплачивали военные расходы и пр. Со временем из состава Казны выделились узкофинансовые ведомства вроде Большого прихода. Поземельные дела стал вершить Поместный приказ, военные дела – Разрядный приказ, суд – Разбойный приказ.

Впервые слово «казначей» можно встретить в «штатном расписании» Казенного приказа – учреждения, которое в период от Ивана III до Петра I заведовало царской казной. Там хранились: золото, серебро, посуда, бархат, шелк и другие драгоценности. Для хранения сборов и податей специальных касс тогда не было, каждый приказ хранил собираемые им доходы самостоятельно. Системной организации государственных финансов до Петра I не существовало.

Являясь главой Казенного приказа – важнейшего дворцового ведомства, сложившегося как общегосударственное учреждение ранее многих других ведомств, казначей уже со второй половины XV в. осуществлял и общегосударственные задачи: он ведал дипломатическими сношениями, ямскими, поместными, холопьими и другими делами. Здесь же на Казенном дворе находился и печатник – хранитель «большой государственной печати», прилагаемой к важнейшим общегосударственным документам (и прежде всего документам дипломатического характера).

С образованием Русского централизованного государства возросли и его международные связи. Это повлекло за собой появление должности посольского дьяка (1486). Все важнейшие решения по вопросам внешней политики по-прежнему принимал царь, «поговорив с братьею и бояры», т.е. местом общего руководства внешней политикой была Боярская дума. Переговоры с послами вела специальная думская комиссия из бояр и посольского дьяка, который вскоре стал думным дьяком. Посольский дьяк выступал посредником между Боярской думой и послами. Он вел дипломатическую переписку и присутствовал на заседаниях Боярской думы. Для переписки первоначально использовался канцелярский аппарат Казенного двора, где происходили заседания думской комиссии и посольского дьяка с послами.

Созданием централизованной приказной системы, в деятельности которой главную роль играло служилое дворянство, государство ограничило роль боярско-вотчинной верхушки и свело на нет систему вотчинного управления. Эта же тенденция – увеличение роли государства с опорой на формирующееся третье сословие – прослеживается и в реформе местного управления.

63.4. Военное дело в Московском государстве

В Московском государстве существовали два рода войск: народное ополчение (пехота) и служилое войско из дворян и детей боярских (конница). С введением сошного письма отправление военной повинности населением было упорядочено, и введена, так называемая, посоха. По мере необходимости с каждой сохи бралось то или иное число воинов: по человеку и коню с 4 сох, по человеку и коню с 10 сох. Иногда воинская повинность распределялась по дворам: по коннику с 3 или с 5 дворов, которые доставляли также снаряжение и вооружение ратников. Но уже в XV веке дворянские полки стали вытеснять посоху, которая не отвечала новым требованиям, связанным с применением пороха, совершенствованием военного искусства. В XVI веке вводятся постоянные дворянские войска, служба в которых вознаграждается поместьями. В особых слободах при Москве, а затем и других городов размещается также стрелецкое войско. Стрельцы совмещали военную службу с хозяйственной деятельностью, получая жалованье за службу и землю для ведения хозяйства, занимались промыслами и торговлей. В конце XVI века по некоторым свидетельствам дворянское войско в России (рейтарские, пушкарские, конные, городовые казачьи полки, полки «литовского списка» и др.) составляло 80 тысяч ратников.

Политика Ивана III привела к созданию единого Российского государства, обладающего суверенными правами на всей своей территории. Этот факт решающим образом повлиял на военную систему Русской земли. Совокупность княжеских ополчений превратилась в единое российское войско под единым командованием и централизованным руководством. Существенное влияние на военное дело повлияло и то, что во второй половине XV века Россия втянулась в процессы, связанные с военной (или «пороховой») революцией, результатом которой стало увеличение численности армий.

Василий II Темный на закате своего правления мог выставить в поле без особых проблем рать, насчитывающую несколько тысяч всадников. Ивану III, в распоряжении которого после покорения Новгорода и Твери и подчинения Рязани и Пскова оказались ресурсы практически всей Русской земли, было вполне по силам послать на своих неприятелей 15–20-тысячную рать (имея при этом еще и значительный резерв).

По мере роста численности воинства все более остро ставится проблема материально-технического обеспечения армии, продовольственного обеспечения личного состава и фуражирования конницы. То, что работало в тех условиях, когда войско в походе насчитывало несколько сот или тысяч человек, в случае с армией, имевшей десятки тысяч «едоков», двуногих и четвероногих, работать переставало. Ведь если посчитать требуемый припас даже по минимальной норме, то обоз войска, насчитывающего десятки тысяч ратных, обозных служителей и коней – строевых, вьючных и обозных, – вырастал до фантастических размеров.

Подготовки войск в мирное время не было, недостаток заблаговременной выучки искупался практически непрерывным боевым опытом. Русское воинство отличалось преданностью князьям, неприхотливостью в быту, выносливостью в походах, трудах и лишениях, мужеством и храбростью в бою, смелостью в открытом поле, упорством в обороне за городскими стенами. Военное дело в Восточной Руси шло по пути совершенствования, что явилось главным образом следствием единения Руси под эгидой княжеской власти.

ГЛАВА 64. Процессы и тенденции становления и развития местного управления. Формирование органов государственной власти и управления на местах

64.1. Местная администрация. Представители государственной власти на местах

Административное деление Московского княжества на уезды, станы и волости было перенесено и на все Московское государство. Административной единицей территориального деления был уезд – округ, приписанный к какому-либо городу, откуда его судили и собирали с него дань. Части уезда назывались волостями. Основной хозяйственной единицей была волость. Иногда наряду с делением на волости встречается и деление на станы. Деление это было крайне неравномерно.

С распространением власти великого князя московского на более обширные территории появилась необходимость точнее определить обязательства местных жителей по отношению к великокняжеским представителям, особенно во вновь присоединенных регионах, где люди не были знакомы с московской административной системой. Первые списки обязательств народа по отношению к кормленщикам относятся к середине XV века.

Управление на местах находилось в ведении великокняжеских наместников, которые назначались в каждый крупный город, и в уезды, а также волостелей, назначавшихся в каждый сельский район – волость. Назначение на эти должности называлось княжеским пожалованием. Представители княжеской власти на местах назначались из числа бояр. Волостели не всегда были подчинены наместникам, а иногда, особенно в больших волостях, сносились непосредственно с князем.

Наместники и волостели были наделены обширными судебно-административными полномочиями для управления местными делами. Наместник отправлялся в назначенную ему область с одним или двумя дьяками, которые заведовали всеми приказными делами по управлению областью. Областные правители и дьяки назначались по царскому указу и через год обыкновенно сменялись.

Наместники и волостели ведали «судом и данью», то есть сбором податей и пошлин в государственную казну, выполняли полицейские функции, распоряжались военными силами, снаряжали войско и т.п. Основной их функцией был суд – чинили суд и расправу. Грамоты и судебники предписывали им и их тиунам «без соцких и без добрых людей не судити суд». При них действовал особый штат помощников: тиуны, ведавшие хозяйством, судьи, доводчики (лица, осуществлявшие вызов в суд), праветчики (судебные исполнители), недельщики, пошлинники, пятенщики и пр., число которых определялось уставными грамотами. Все эти должностные лица являлись, как правило, дворовыми слугами наместников и волостелей. В своей деятельности наместники и волостели опирались на помощь органов местного самоуправления: сотских, старост, собиравших для них корм.

В связи с военными нуждами и укреплением обороноспособности государства во второй половине XV века в городах появляются особые должностные лица местного управления – городовые приказчики. Сферой деятельности городничего (так стали называться бывшие городчики), по существу, военного коменданта города является «городовое дело», т.е. забота о строительстве и укреплении города. В его обязанности входил надзор за состоянием городских укреплений, за выполнением местным населением повинностей, связанных с обороной. Постепенно они оттесняют наместников-кормленщиков вначале от военно-административного, а затем от ряда отраслей земского, финансового и даже судебного управления.