Тайна скорбящего ангела

После фильма ребята по домам обычно не спешили. Здесь в закрытом со всех сторон гарнизоне, в кругу друзей и однокашников было безопасно и родители не испытывали никаких опасений. Парни приносили с собой магнитофоны и устраивали импровизированные дискотеки. Здесь играла музыка, а бутылка вина ходила по кругу до полного опустошения. Рядом на гранитном постаменте, словно бессменный часовой, стоял брутальный образ вождя мирового пролетариата, который стал единственной достопримечательностью, пользующийся спросом у местных фотолюбителей.

Слегка подогретые вином пацаны и девчонки, под звуки принесенной из дома аппаратуры устраивали танцы. Своими телодвижениями они заводили остальных, и уже через несколько минут публика погружалась в омут всеобщего ликования.

– А новенькие будут прописываться, или как, – кричал кто—то с лавочки. —Хоть бы рассказали, что- нибудь о себе.

Новенькие оглядывались между собой, стараясь откосить, чтобы не стать объектом дотошного изучения.

– А, что рассказывать, —спросил Русаков, беря инициативу в свои руки. —Мы же каждый день в школе видимся.

– Школа ребята – это одно, а здесь совсем другое, – сказала Ирочка Монина. —В школе мы ученики, а на улице —на улице мы мальчики и девочки. Вот к примеру у тебя Саша, есть девушка, или ты у нас еще не целованный мальчик?

– Откуда у этого тюленя девушка, —сказала недавняя знакомая. —Он вряд ли с кем—то встречался, наверное, еще с мишкой плюшевым спит, —сказала Ленка. Девчонки после её слов дружно засмеялись.

– А это барышня, не ваше дело с кем я сплю, —сказал Русаков. —Я не должен ни перед кем отчитываться. Возможно, у меня впереди большое и светлое будущее, – сказал раздраженно Русаков, еще больше возненавидев Ленку.

– Скучно с вами! Хоть бы кто анекдот рассказал свежий, —сказала девушка Ира, поправляя на переносице очки.

– Вы ребята недавно приехали из Союза —нам ведь интересно, как там без нас поживает наша необъятная и любимая Родина.

– А что Союзу сделается!? В Союзе началась полная задница. Генсеки мрут, как будто эпидемия! Горбачев объявил о борьбе с алкоголем. На Кавказке, в Крыму и Украине в Молдавии вырубают виноградники. Спиртное только с 14—00 и то в одном двух магазинах. Свадьбы комсомольские —все безалкогольные. В народе начали поговаривать, что вся эта перестройка обязательно переродится в перестрелку, – сказал Русаков слова соседа, обсуждающего с его отцом за бутылочкой «Радеберга» международную обстановку.

– А анекдот свеженький, кто может рассказать, —спросил кто-то из девчонок.

Виталий достал сигарету, закурил и выпустив дым —сказал:

– Ну, желание дамы —это желание бога! Задумал Миша Горбачев поменять гимн, герб и флаг СССР. Собрал он значит, ученых историков и говорит им: —Товарищи, пришло время нам изменить флаг, герб и гимн СССР. Хватит нам кошмарить весь мир красным цветом. Давайте отразим на нашем флаге и гербе, что—то более глазу приятное. Вот вам неделя срока. За неделю нарисуйте. Проходит неделя, а результат никакой. Ученые ничего придумать лучше герба СССР не могут. Звонит Горбачев Рональду Рейгану:

– Рональд, мы тут в СССР решили герб поменять, может ты подскажешь концепцию.

– О, Михаил—это очень просто. Поменяйте цвет флага на розовый —типа клубника со сливками, А на нем нарисуйте ангела Купидона с луком и стрелами, —сказал Рональд Рейган.

– А смысл какой —говорит Горбачев. —Я Рональд, не вижу смысла.

– Как не видишь, Горби —это так просто. Ангел Купидон – это ваш СССР после перестройки. Вооружен до зубов, а самое главное голожопый и ко всем со своей любовью пристаете.

Молодежь засмеялась. С разных сторон послышались другие анекдоты.

– А вот еще, —сказал Русаков.

Встреча в верхах, в Москве. Горбачев встречает в аэропорту Рейгана. Рональд выходит в крутом костюме, на рукавах —3 кнопки. Горбачев терпит – терпит, потом спрашивает:

– Рональд, а что это у вас за кнопки? Рейган объясняет:

– Это Горби, новейшая разработка американских инженеров. Когда мне становится жарко, я нажимаю эту кнопку. Мой костюм начинает меня охлаждать. Когда мне становится холодно, я нажимаю другую кнопку, и костюм начинает меня греть. А когда в конце рабочего дня я устаю, я нажимаю третью кнопку, и костюм мне делает массаж.

Горбачев замолчал. Через год —ответный визит. Рейган встречает в аэропорту Горбачева. Горбачев выходит из самолета, а к его спине дверь привязана.

Рональд немало изумился, спрашивает:

– О, Дорогой Майкл, а что это у тебя?

Горбачев отвечает:

– Это —новейшая разработка наших инженеров.

Когда мне становится жарко, я открываю дверь. Когда мне становится холодно, я дверь закрываю, а когда в конце рабочего дня я устаю —я ее отвязываю, —рассказал Русаков, и вновь девушки залились веселым смехом.

Долго ждать следующий анекдот не пришлось, Крюков подхватил эстафету. Он слушал до тех пор, рока не возникла пауза, которую он решил заполнить:

– Я тоже хочу рассказать анекдот: —Бог вызвал самых важных политиков текущего момента: Горбачева, Рейгана и Хонеккера. Бог выразил недовольство тем, как идут дела на Земле, и сообщил, что за это уничтожит ее. Все трое должны сообщить об этом своему населению.

– Горбачев в ЦК: Дорогие товарищи, у меня для вас две плохие новости. Первая – Бог существует!!! Вторая – гласность и перестройка не могут быть осуществлены, так как Земля погибнет.

– Рейган перед Конгрессом: Леди и джентльмены, у меня две новости, одна хорошая, одна плохая. Хорошая в том, что Бог существует!!! Плохая – что Земля погибнет.

– Хонеккер перед ЦК: Дорогие камрады! У меня две хорошие новости. Во —первых, Бог признал ГДР. Во—вторых, в ГДР завтра начинается новогодняя распродажа пиротехники. Нам плевать на конец света, и мы на новый год устроим в Европе маленький прощальный фейерверк.

– «Ура—а—а» —заверещала молодежь, хором, очнувшись от странного ступора навеянного концовкой фильма.

– Так что у нас завра распродажа, —спросил Вовка Карпов по кличке Фиделя. —Почему все молчат, и ни кто не предлагает место в очереди?

– О, проснулся, ядрен —батон, —сказал Крюков. —Магазины открывают в девять, а значит, очередь надо занять —крайний случай в семь.

– А можно поподробней, —спросил Русаков. —Мы в этом муравейнике новенькие, и что—то очень важное пропустили. Куда это вы, все завтра намыливаетесь?

Крюков положил по-дружески руку на плечо Русакову, и вкрадчивым полным таинственности голосом, сказал:

– Понимаешь Санек, послезавтра по плану всей планеты Земля намечается новый год!

– Я знаю, —ответил Русаков.

– Вся Восточная Германия уже завтра в девять ноль—ноль будет стоять в очередях в магазины, которые будут торговать праздничной пиротехникой. Всего два дня отведены государством, чтобы ты мог накупить всякого рода стреляющего, взрывающегося и летающего дерьма, которое будет взорвано в ноль часов в ноль минут нового тысяча девятьсот восемьдесят девятого года.

– А зачем занимать так рано очередь, —спросил Демидов.– Здесь же заграница, и она нам поможет.

– А затем, чтобы успеть купить самое интересное, —ответил Крюков закуривая.—Мы будем там не одни. Не скидывай со счетов камрадов которые первые на этом празднике жизни. Они ведь тоже хотят хлеба и зрелищ. Стоять ведь придется часа два три. Так что пацаны, запасайтесь средством выживания в экстремальных условиях.

– А как бы нам приобщиться к европейской культуре, —спросил Виталий.– Мы тоже хотим зрелищ и водки…

– Очень просто, —ответил Крюк. —Находишь в карманах родителей триста марок, садишься на велосипед, и катишь в соседний Цоссен на улицу с названием «Маркетштрассе». Там на базарной площади несколько магазинов будут торговать пиротехникой. Бутерброды и кофе взять не забудь – стоять придется долго.

– Там рядом кафе, – есть сказал Фиделя.

Для вновь прибывших из Союза подобное предновогоднее мероприятие было в новинку. Каждому очень хотелось приобщиться к западной культуре, но на сегодняшний день их финансы «пели романсы», и желание стать счастливым обладателем заветной петарды, шутихи или ракеты сводились к полному нулю.

Компания молодежи в третьем городке отличалась своей многочисленностью, и многолетними устоявшимися традициями, который воспринимались как свод не писаных законов. Здесь, среди молодежи было не принято хамить, или выставлять напоказ свое внутренне эго, которое иногда пробивалось у некоторых особ из генеральских семей. Ни кто никогда не противопоставлял себя дружной «тусовке». Всякая разумная идея, подхватывалась единогласно и поддерживалась молодыми людьми до её полной реализации. Так было и в тот вечер.

Русаков и Виталий по подсказке бывалых, через бутылку сухого вина с названием «Домино», влились в эту команду. Однокашникам было неведомо, что именно с их появлением, в гарнизоне третьего городка, начнут развиваться те события, которые ждали все, кто по воле министерства обороны СССР был вынужден временно проживать на территории Германии.