Война рас

На улице стало светать. Олизар пошел в сарай, где стояла его кобыла. Друзья сидели уже на своих конях, когда Олизар выехал со двора к ним. Они повернули в сторону леса, не спеша поскакав в конец улицы.

***

У Горазда конь имел рыжий окрас. Он так и назвал его – Рыжий или, как любила называть его ласково жена Дарья, Рыжик. Это был умный, хоть и недостаточно высокий и недостаточно быстрый для охоты конь. Зато он был незаменимым помощником и другом по хозяйству: хорошо на нем и возить, и пахать. Чего не скажешь о любимчике Витони Буране. Полная противоположность Рыжику: высокий и могучий, как его хозяин, не всегда покорный, так как не давал себя запрячь ни в воз, ни в соху. Однако, чувствуя сильную руку и голос хозяина, все-таки делал работу и дома. Только Витоня мог его усмирить. Сам Буран был вороного, черного цвета, что полностью соответствовало его характеру.

У Олизара же под седлом кобыла. Приобрел ее на ярмарке совсем еще маленькой. Она была очень слаба от рождения. Бывший хозяин пожалел убивать животное, пытался продать за символическую цену или обменять на какой-нибудь товар. Но никто не хотел приобрести слабое животное. Все думали, что скоро сдохнет. И тут появился Олизар, который, увидев маленькую, захудалую лошадь, сжалился над ней. Он хоть и охотник, но очень любил все живое. Всегда благодарил богов за добычу и просил прощения у этой добычи за убийство.

Охотник привел кое-как кобылку домой и долгое время с ней возился. Ничего не жалел для нее: постоянно сухая подстилка, корм самый лучший, приводил лекаря. Прикипел к ней Олизар, как к родному человеку, всем сердцем дорожил. А назвал просто – Бурушка. Шло время, Бурушка росла и, на диво всем, все крепчала. Да выросла и окрепла так, что далеко за округой не могли по силе и по росту коня сыскать. Даже Буран, сын ее, не мог по силе превзойти мать. В отличие от него, Бурушка носила белоснежный окрас, вводя некоторых людей в недолгий ступор своей красотой, особенно это касалось приезжих. А ум Бурушки поражал не меньше: она понимала человеческую речь. Люди удивлялись и спрашивали у Олизара, как ему удалось не только спасти кобылу, но и сделать из нее умного, послушного и доброго друга. В ответ охотник ласково улыбался да приговаривал: «Любовь и внимание дороже и лучше всего на свете». Бурушку очень полюбили все жители Урая от мала до велика. И она отвечала им взаимностью.

***

Оказавшись за Ураем, Горазд спросил у Олизара:

– Как думаешь, настанут ли трудные времена, как пророчат волхвы и ведуны?

Олизар направил свою кобылу поближе к Горазду и, положив руку на плечо, сказал:

– Не знаю, какие там времена придут, но то, что мы люди, нужно помнить всегда, даже в тяжелое время.

Олизар похлопал друга по плечу и отвел Бурушку обратно.

– А я думаю, – нарушив недолгую паузу, продолжил Витоня, – мы вместе, весь наш народ Рассении, справимся с любыми трудностями, как справлялись с ними наши предки.

– Да, я тоже в это верю и надеюсь, что все обойдется, – как-то печально ответил Олизар.

Друзья заметили грусть в его словах и поняли, что Олизара что-то беспокоит. Горазд не сдержался. Он сильно дорожил этим человеком, сильно любил как друга. Поэтому хотел хоть чем-то помочь.

– Что случилось, расскажи? Мы ведь видим, как у тебя неспокойно внутри.

Олизар молчал, поглядывая на друзей.

– Ну, не молчи, легче станет, – продолжал наседать Витоня.

– Хорошо, друзья мои, может, вы и правы, – начал говорить Олизар. – Как-то ко мне домой пришел наш волхв Гаян. Это было еще до беременности Русаны…

Охотник замолчал на мгновение и, уставившись куда-то вдаль, будто хотел вспомнить все подробности разговора с волхвом Перуна, стал снова говорить:

– Гаян уверял меня, что эти времена не за горами. Он сказал мне: «Темные силы жаждут полностью уничтожить всю Явь, наш прекрасный мир, мир людей. Много страданий и ужаса упадет тогда на плечи народа страны Асов, Великой Рассении. Будет казаться, что боги оставили нас и нет спасения, но это не так».

Тут Олизар вновь замолчал, поднял голову в небо и некоторое время рассматривал его, пока Горазд вновь не потревожил безмолвие.

– Что значит «не так»? Все же будет путь к спасению? – удивленно спросил он.

Олизар опустил голову обратно и обратился к другу:

– Не торопись, просто хочу не упустить каждое слово волхва, вспомнить все.

– Прости, Олизар, – поспешил произнести Горазд.

– В Ночь Сварога богам тоже будет нелегко. Явь окажется на территории темных сил, которые не упустят возможности высвободить Чернобога и уничтожить нас, людей, чьи молитвы и храмы питают силу светлых богов.

– Ты думаешь, будет война? – полюбопытствовал Горазд, почесывая затылок.

– Думаю, да. Только кто победит, не знают ни волхвы, ни ведуны. Все смутно в будущем, и исход не решен. Гаян постоянно твердил про пророчества со своими видениями, в которых говорилось, что мир вздрогнет от тьмы и вечного холода.

– Будет война?! Конечно, будет! Холод породит голод. Империя ослабнет, и потянутся к ней всякие шакалы! – сердито проговорил Витоня.

– Да-а, уж скорее всего, – добавил Горазд. – А почему Гаян пришел именно к тебе?

– Да потому, что вы еще не все услышали. Терпение, мои друзья, терпение, – спокойно ответил Олизар. – Волхв Гаян продолжал говорить: «Я знаю больше, чем другие, потому как ко мне во сне явился сам Перун. Бог поведал, что настигнет земли наши долгая стужа, которая не даст собирать урожай, нечем станет кормить себя и скотину. Люди начнут покидать свои дома, и многие уйдут. Затем с неба обрушатся языки пламени, но не землю согреть, а людей выжечь, дома их, все близкое и родное сердцу…»

– Да, но… Почему он именно тебе это поведал? – снова от любопытства не удержался Горазд.

Олизар замолчал, посмотрел на Горазда, который по взгляду друга все понял.

– Ну, прости меня и теперь. Ничего не могу с собой поделать. Так уж я устроен: с ног до головы одно неудержимое любопытство, – пытался оправдаться охотник, видя, что лес совсем рядом. Ведь в лесу будет не до откровенных разговоров.

– Ладно, друзья, слушайте дальше, немного осталось. В конце Гаян добавил, что сам Перун ему указал на меня. Почему? Даже волхв мне не ответил. Точнее, ответил, но какими-то загадочными словами: «Выбор у людей всегда есть. Они вправе сами творить свою судьбу, а боги могут помочь направить ее на путь истинный, правильный. Боги не оставляют нас никогда, как бы нам ни казалось в трудные времена, особенно сейчас. Перун, повелитель неба, молний, покровитель воинов, снизойдет на тебя, Олизар, своим духом, оставит частицу силы своей в тебе, чтобы мир наш не исчез». После чего волхв ушел. С тех пор я стал видеть странные сны, да и Русана вскоре забеременела. Хотя с Русаной тут и так все понятно, – добавил Олизар, и все трое дружно засмеялись.

– А вот мы и на месте! – прокричал Витоня, первым въехавший в лес.

Охота

Наступал рассвет, когда охотники оказались в лесу. Лиловое солнце верхним краем показалось из-за горизонта, будто подсматривало за ними. Разноголосое прекрасное пение птиц встречало его восхождение над землей. Вековые деревья, тянувшиеся высоко в небо, наполняли лес величием, древностью. Создавалось ощущение, что они держат в себе память о предках, о тех далеких событиях. Чем сильнее становился рассвет, тем сильнее в лесу начинала бурлить жизнь: голоса птиц становились все громче, воздух наполнил гул диких пчел и шмелей, где-то постукивал дятел, а по деревьям прыгали рыжие белки. Утренняя прохлада пронизывала тела охотников, пытаясь вызвать маленькую дрожь, которая превращалась всего лишь в приятную бодрящую прохладу.

– Как хорошо в лесу, особенно сейчас, в это прекрасное летнее утро, – вдыхая полной грудью, сказал Горазд.

– Да уж, настоящее блаженство! – поддержал Витоня.

Охотники углублялись все дальше в лес, который полностью проснулся. Друзья передвигались не спеша, чтобы меньше был слышен топот лошадей, старались говорить тихо. Общались в основном жестами, размахивая и показывая руками в разные стороны, прислушивались к каждому шороху. Но сегодня почему-то не везло. Много верст прошли по лесу, а не встретили ни зайца, ни уток на болоте.

– Куда все разбежались? А мы хотим еще поймать крупного зверя, да тут и с мелким не совладаем! – рассерженно произнес здоровяк Витоня.

– М-да, странно, – пробормотал Олизар. – Ни оленя, ни медведя. Хоть что-то за полдня должно было нам попасться на глаза.

– Может, дальше вглубь Лукоморья ушли? – спросил Горазд. – С пустыми руками домой возвращаться не собираюсь, а то Дарья в следующий раз не отпустит, – шутливо добавил охотник.

– А давайте в Чернолесье рванем! – не успокаивался Витоня. – Там точно добыча будет.

Друзья мгновенно взглянули на него так, что тот аж вожжи потянул, и конь посунулся назад.

– А что такого?! – опомнился Витоня.

– Там очень опасно, – ответил Олизар. – Много в нем охотников полегло, а простых людей – и не счесть. Живности много, не спорю, но опасностей еще больше. Лес заколдован, неизвестно, что нас там поджидает. Поговаривают о странных существах, жаждущих убить любого незваного гостя.

– А если рядом поохотимся? – настаивал Витоня.

– Нет, – твердо ответил Олизар. – Если сегодня не удалось с охотой, наверное, так решил бог лесов Святобор. Выйдем из леса, поблагодарим за гостеприимство, а когда вернемся домой, помолимся ему. Тогда в другой раз точно повезет.