Знаменосец

Впрочем, данное обстоятельство можно представить и в ином свете. Стоит мне отправиться что-нибудь по делам или на прогулку, неважно, я непроизвольно выбираю тот именно маршрут, где встречу своего подопечного.

На сей счет беседовал с коллегами – не со мной одним происходят подобное. Объяснить или обосновать это обстоятельство не представляется возможным.

Изначально мне показалось, что моя встреча с Куликом – очередной такой случай. Оказалось, что это не так. Совсем не так.

Часы не ношу. Мешают.

Ощущение инородного тела.

Питер

Кулик сказал:

– Питер: мышиные уголки с мутными окнами, прозрачными домочадцами, духом керосина, желтыми фотокарточками. Живыми выглядят только эти фотокарточки, пусть и тлеющие. Некоторые стенают. Пучат глаза, стенают. Иные замолчали навсегда… Так что блокада – не случайность. Только в Петербурге пространство умеет замереть. Замерли, потому и выжили многие. Не все, конечно… И надежда, конечно. Много надежды… Жаль, в Северной столице не был никогда. Но во сне видел. В подробностях… Как-нибудь меня свозите. Хочу проверить кое-что, да по Васильевскому побродить. Недолго… Слушайте, а я ведь что-то его побаиваюсь, этого вашего Питера. Напрасно?

Знаменосец утверждал, что может оказаться в любом месте в любое время, стоит закрыть глаза:

– И даже в деталях… Все равно не то. Надобно ножками потопать, ручками пощупать, покурить на углу.

Бездна

Кулик сказал.

– Порой сердце прихватывает. Но справа. Как будто курочка клюет. Это же не значит, что болит не сердце?.. Вероятнее всего, сердце у меня справа. Да точно справа. А рентген всегда врет… Вообще, все зависит от угла зрения. Например, ничто не сравнится с ощущениями, которые испытываешь, лежа в носилках. Когда тебя выносят из подъезда, и мир опрокидывается вверх дном… Путешествие в носилках – генеральная репетиция падения в бездну. Есть такой угол зрения, при котором жизнь – не что иное, как затяжное падение в бездну. Куда же я устремился в таком разе? Куда намерен воспарить? Что меня ждет в такой-то экспедиции?.. Вам всем – забава и радость, конечно, а мне каково?.. Если бездна – небо, что там под землей в таком случае?.. Вас еще не катали в носилках?.. Старайтесь не болеть – больные люди никому не нужны, если не лукавить… Гоните прочь дурные мысли – и не заболеете… Размышления о бездне – не дурные мысли, скорее любопытство. Нам – бездна, а кому-то милый дом.

Ихтис

Кулик сказал:

– Уж скольких оппонентов встречал я на своем веку! Сколькие пытались мне перечить, предлагали контраргументы. Порой до драки дело доходило. А в конечном итоге я всегда оказывался прав. Ибо истину глаголю. Непроизвольно. Оно само как-то получается.

– Странное дело, – принялся я развивать тему. – О себе могу сказать то же самое. Иногда ловлю себя на мысли…

– О себе не нужно пока, – оборвал меня Кулик. – Чуть позже.

– Извините.

– Не нужно извиняться. Я вас понимаю. Тема зажигательная, непременно хочется участвовать в беседе. И мы обязательно побеседуем. Чуть позже… Итак, продолжаю. Ваш покорный слуга родился с определенным набором знаний, что в природе встречается крайне редко. Уже в раннем возрасте, когда многие только учатся говорить, удивлял и себя, и многих порой парадоксальными, но меткими умозаключениями… Думаете, легко так-то?.. А посчитайте, сколько у меня врагов? Несть числа. Зависть, как правило… Вот ведь все понимаю, но от этого не легче… Умею при необходимости нырнуть, заглянуть и даже представиться кому следует. Это, на самом деле, несложно… Возможно, передам вам часть своих знаний. Это уже когда выпьем. Не обязательно на брудершафт. Я этого не люблю, брезгую… Я ведь в положенный срок родился. Доношенным, стало быть. И как видите, большим человеком стал… Социальный портрет не имеет значения. Диоген всю жизнь в бочке просидел. Нагим и босым. Мы с Диогеном в известной степени братья… Волка и по помету узнать можно. И от суслика, к слову, отличить… Величие – вот главная примета. В величии моем вы вскоре убедитесь. Это уже когда выпьем. А мы с вами обязательно выпьем. Но не сию минуту, чуть позже… Или вам уже невмоготу?

– Нет, нет, я никуда не спешу, – соврал я. Зачем?

И выпить не терпелось, и малодушная мыслишка ретироваться, не скрою, копошилась во мне.

– Не хотите же вы явиться ко мне на именины пьяным в дым?

– Ни в коем случае, – ужаснулся я, как будто вполне натурально.

– Это как папиросную бумагу перелистывать, – продолжал знаменосец. – Помните, в старинных книгах иллюстрации были папиросной бумагой переложены? Доводилось держать фолианты в руках? Держишь в руках этакую диковину, а про себя думаешь – вот-вот откроется, сейчас откроется. И что вы думаете? И открывается. Дрожь волшебного мира. Так всегда было и будет. На драконов, нарвалов, великанов, разных там слепых уродцев, виселицы, орудия пыток обращать внимания не следует. Это ловушки. Если явленная в фигурах и событиях мерзость зацепит коготком – птичке пропасть… Кстати, всеобщая история, зримая и незримая, не только птичек касается. Хотя птички немаловажную роль играют. Они же повсюду. В особенности вороны. Еще воробьи. Я вам о своей любви к воробьям уже докладывал. Сии пичуги малые – не просто так. Для них и целковый – событие, и лужа – событие. Они не просто крошками да корешками тешатся – они таким образом наше внимание к деталям привлекают. К самым мелким деталям. Без пернатых этих трудов – прошли бы мимо и не заметили. А ну, как среди мусора мета нам и знак, перст указующий?.. А вот скажите, для вас позабытые события или события невидимого будущего имеют значение?

– Не знаю, не думал об этом.

– Так подумайте.

– Откровенно говоря, не хватает времени.

– Если решитесь делить со мной тяготы и радости, время у вас появится. Много времени появится. Другая жизнь начнется – осмысленная… Осмысленная жизнь. Один скажет «наконец-то», другой – «какая тоска»… Так или не так?.. Вы-то себя к какой категории отнесли бы?.. Нет единого ответа. И тот, и этот годится… Назидаю? Простите великодушно. Сам назиданий терпеть не могу. А, с другой стороны, без них никак. Своего рода кукан. Или кокон… Как лучше, «кукан» или «кокон»?.. Что есть осмысленная жизнь? Жизнь на марше. Не путать с жизнью на Марсе… Так называемая свобода – петля. Затягивается, затягивается. Самопроизвольно. А бежать, изволите видеть, некуда… Вижу, вы не согласны? Спорьте со мной, спорьте, я люблю…

– Осмыслить нужно.

– Построились, честь отдают.

– Кто?

– Не знаю. Не обязательно военные. Граждане, гражданки, академики даже. А как вы хотели?

– Никак не хотел.

– Вот именно. Вообще, в вашем возрасте некоторые представления должны были бы уже оформиться.

– Я человек сомневающийся.

– Большой ребенок?

– Не знаю, наверное.

– Славно.

– Трудно сказать.

– Славно, славно… Ничего не бойтесь. И себя не стесняйтесь. Говорите легко, свободно. Вы же свободный человек?

– Это – навряд ли.

– Напрасно. Мысль должна играть, речь литься… Пришел, увидел, победил. Я так люблю.

– Когда такое было бы возможно!

– Возможно, все возможно… Наши беседы ни к чему не обязывают. Я от вас кровавых подписей не требую, и переделывать вас не намерен… Сами себя обманываем. Всегда… Так что, изволите видеть, особой нужды не испытываю. Это – к предыдущему разговору. Кроме того, щедро подают. Вот вы и другие… Ну что? Впечатлений много?

– О да!

– То ли еще будет… Как она хвостом-то ударила!

– Кто?

– Ихтис. Рыба Ихтис. Уверен, вас тоже оторопь взяла.

– Не знаю.