Дети сакморов

Оно, конечно, колдовской силой можно и не такие вещи сделать, но и колдовству предел есть. Бабушка, может, последние заклинании на такой вот стол потратила, а он, здоровый мужик, и отблагодарить её как следует не может.

Не предложишь же волшебной старушке свою помощь мытье посуды? Или уборке? У неё вон, вроде само собой…

– Это потому, милый, – услышав ненароком мысли его, ответила Клотильда, – что человек хороший в гостях. Когда человек хороший, то само всё и делается. Нам, духам, для волшебства люди нужны. Без вас ничего хорошего не выходит, скука одна. А как кто-нибудь светлый рядом появится, так сразу всё выходит.

«Слишком ж хорошо они обо мне думают» удивился Сергей. «И рыцарь я им, и светлый… Загоржусь, неровен час, и глупость какую-нибудь сотворю. Непременно сотворю! Хотя вот ещё простодушным меня назвали. Это верно, тут не поспоришь. Мне вот и жена говорила…»

Тут ему грустно стало. Ночь на дворе, уже…

Он посмотрел на часы.

…и полночь скоро. Если точнее, то ровно через двадцать две минуты.

Жена, небось, волнуется. Да нет, волнуется – не то слово. С ума сходит.

Уж в чём, а простодушии Сергея она никогда не сомневался, потому навоображала, наверное, всяких ужасов: и что под забором благоверный лежит с пробитой головой и вывернутыми карманами (хотя выворачивай эти карманы или не выворачивай, а всё едино ничего в них не найдёшь), или что на речном дне он с боку на бок перекатывается, уносимый течением в сторону матушки-Волги, или лежит на железнодорожной насыпи со свёрнутой шей, остановившимся стеклянным взглядом провожая идущие мимо поезда.

Непременно навоображала!

И невдомёк глупой женщине, что всё у него в порядке, что сидит где-то на окраине подмосковного города в компании добрых духов и уплетает их духову пищу, а там, наверное, его на какую-нибудь волшебную перину перенесут, чтобы отошёл он к глубокому, освежающему сну, чтобы потом, с утра пораньше, проснуться да приступить к заданию…

Кстати, к кому заданию?

Разузнать бы, да жене сразу позвонить и успокоить. Спокойно спи… Нет, не так! Засыпай и ни о чём не беспокойся, вот выполню то-то и то-то и сразу домой. С золотой цепочкой! Или с двумя.

Кстати, а сколько стоит золотая цепочка? Надо бы и это узнать, то совершено не понятно, по какому курсу с Апофиуса оплату принимать.

Да, ещё одна закавыка. У духов с таксофонами, судя по всему, напряжёнка. То есть, нет их вообще. Сколько головой ни крути, а ни одного не видно.

Друг с другом-то они, может, через астрал общаются, а с Катериной этот номер не пройдёт. Начнёшь с ней через астрал общаться, та окончательно напугаешь. Точно решит, что Кондратий к мужу подкрался да обнял, и общается любимый теперь исключительно через потусторонние каналы связи.

Совсем расстроится.

Да, незадача…

Сергей заёрзал беспокойно, затеребил край скатерти.

– Поздно уже, – как бы невзначай сказал он.

И посмотрел выразительно на хозяйку.

– Позвонить хочешь? – тут же спросила она.

«А догадлива волшебница!» подумал Сергей с искренним восхищением и благодарностью.

– Так это запросто! – успокоила его Клотильда. – Что в руках держишь?

Сергей с удивлением уставился в оседающую пену сидра.

– Напиток допей да в чашу и говори, – пояснила несмышлёному Клотильда.

Сергей заморгал растеряно.

– Чего непонятного? – подал голос и Апофиус. – Клотильда дело говорит. Тут и мысли твои читать не надо. И так видно, как ты ёрзаешь да на часы смотришь. Самое время семье позвонить. Семья – дело святое, это я тебе как дух говорю!

– А соединят? – слабым голосом спросил Сергей.

– Пусть только попробуют не соединить! – грозным тоном произнесла Клотильда. – Я не посмотрю, что старая да больная, а лично к их старшему пойду. Так нажалуюсь, что живо их взгреют! Даром я, что ли, по три цветка папоротника каждый месяц за связь плачу! Звони, милый, не сомневайся!

Сергей, разом чашу осушив, откашлялся и, край чаши приблизив к губам, произнёс неуверенно и тихо:

– Алло…

– Громче давай! – подбодрил его Апофиус. – Тут связь плохая, в Белоомуте у домовых канал получше…

– Да ладно тебе! – возмутилась Клотильда. – У этих паршивцев лучше, чем у меня? Ты когда у них был в последний раз? Да там, может, отключили всё давно!

– Всё же, столица домовых, – степенно возразил Апофиус.

– Только и славы, что столица! – не уступала Клотильда.

И не известно, сколько бы они препирались, если бы не послышался вдруг (как показалось Сергею, откуда-то сверху) женский голос.

– Алло, кто там? Кто это?

Сергей подпрыгнул радостно и завопил:

– Я это, я! Катенька, лапуля, это я!

– Совесть у тебя есть?!

Женский голос прозвучал так грозно, что Апофиус невольно зажмурился и пригнул голову.

– Пропал, семью бросил! Позвонил, наболтал всякой чепухи непонятной и пропал куда-то! Весь день его нет, вечер, а его – всё нет. Ночь на дворе, а от него ни слуху, ни духу! Ребёнок не спит, капризничает! Где тебя искать?! Я уже чуть с ума не сошла, по моргам собралась звонить!

– Ой, не надо по моргам, – поспешил успокоить жену Сергей.

«Скажи, что всё в порядке» шепнул Апофиус, придвинувшись вплотную. «Работаем, дескать… Ну и так далее…»

Связь у Клотильды и впрямь оказалась хорошей. Катерина этот тихий шёпот услышала.

– Кто там с тобой? – забеспокоилась она. – Что за разговоры там слышу? Ты с кем на этот раз связался, горе луковое?

– Да всё хорошо у нас! – с нарочитой беспечностью воскликнул Сергей. – Работаем, все дела… Ты не волнуйся, тут хороший народ собрался: и Апофиус, и старушка Клотильда. Как дело сделаем, я к тебе с золотыми цепочками вернусь, честное слово! Мне сам Апофиус обещал, а он слово держит…

– Идиот! – зазвенела чаша.

И раздались короткие гудки.