«Злой» ангел

– Ничего ты не предупреждал, – пробубнила Мария и скрылась за дверью комнаты.

Егор прошёл в коридор, хотел снять свои дырявые ботинки.

– Не разувайся! Проходи так! – Алексей махнул рукой.

– А где у вас кухня?

– Зачем тебе кухня? – Алексей поморщился. – Будем пить в моей комнате. Кухня-то общая. Сейчас весь вечер соседи будут шляться. Кому пожрать, кому попить чай, кто-то попросить налить водочки…. Не дадут культурно отдохнуть! Проходи в комнату.

Алексей открыл дверь комнаты, сделав гостеприимный жест. Егор зашёл в комнату и в нерешительности остановился.

Комната была небольшой, не больше двенадцати квадратных метров. Из мебели в комнате была лишь табуретка, на которой стояли пустые бутылки. Вместо кроватей на полу лежали матрасы. Оборванные обои свисали со стен, как крылья гигантских птиц.

– А куда бутылки ставить? – спросил Егор.

– Ставь на стол… На табуретку. – Алексей смахнул с табуретки пустые бутылки и похлопал по табуретке рукой. – Манька, сваргань нам пожрать что-нибудь.

Мария послушно вышла из комнаты. Когда она проходила мимо Егора, он отметил, что Мария успела переодеться. Сейчас на ней были грязные спортивные штаны и такая же грязная футболка.

Егор вынул из пакета бутылки, поставил их на импровизированный стол.

– Хорошо у вас, уютно! – сказал Егор, оглядывая комнату.

– Всё собираюсь ремонт сделать, да всё руки не доходят! – Алексей сел на матрас, сложив ноги по-турецки. Егор последовал его примеру.

В комнату вошла Маня, неся в одной руке надкусанную булку хлеба, а в другой – початую банку тушёнки.

– Начнём! – скомандовал Алексей, потирая руки.

И вечеринка началась. После стандартных тостов : «За любовь!», «За дружбу», пошла обычная пьянка. Тушёнка закончилась вместе с первой бутылкой. Вместе со второй бутылкой водки закончился хлеб. Глядя на Марию, как мастерски она проглатывает рюмку за рюмкой, Егор подумал, что водки взяли мало.

Несмотря на небольшое, по мнению Егора, количество водки, его быстро разморило и потянуло в сон. Егор сидел на матрасе, то проваливаясь в темноту, то выныривая из неё, чтобы выпить ещё одну порцию. Сквозь толщу небытия Егор слышал голос Алексея и хриплый смех Марии.

– Смотри, Маня! Егорка-то в осадок выпал. А я думал, что люди с зоны покрепче будут.

– Не трогай ты его! Пусть спит. Ты-то, главное, на работу завтра не проспи!

– Я? Проспать? Обижаешь! Моё второе имя – пунктуальность! Давай ещё выпьем по маленькой и на завтра оставим, на опохмел. – Алексей наполнил стакан Марии и свой стакан. – Я могу хоть до утра пить…. Я – сильный! – с этими словами он опустошил стакан, упал на матрас и через две минуты захрапел.

4

Алексей проснулся среди ночи. Он был абсолютно трезвым, сна не было ни в одном глазу. За окном было темно, а в комнате горел свет. Алексей лежал на боку, лицом к окну и видел, как за окном в лунном свете деревья гнутся на ветру, махая ветками. Деревья напоминали чудовищ, танцующих какой-то дикий танец и машущих руками с длинными крючковатыми пальцами.

«Почему я проснулся? Почему в комнате горит свет?» – подумал Алексей.

Внезапно за спиной раздался шум, а потом он услышал чьё-то приглушённое дыхание и стоны.

Алексей перевернулся на другой бок и увидел то, от чего у него чуть глаза из орбит не выпрыгнули, а рот открылся от удивления. На соседнем матрасе, на котором спал Егор, лежала Манька, широко раздвинув ноги. Её волосы разметались по матрасу, глаза были закрыты. На Маньке лежал Егор, уперевшись руками в матрас и они занимались любовью. Егор двигал тазом вперёд-назад, покрывая лицо Маньки поцелуями. Манька при этом сладострастно постанывала. Её, некогда обвисшие и дряблые груди, сейчас упруго торчали, подпрыгивая, как мячики, в такт движениям Егора.

–Вы чего делаете? – закричал Алексей вне себя от ярости. – Вы что, совсем охренели?

Егор продолжал двигаться вперёд-назад, не обращая внимания на Алексея.

–Вы что, падлы! Я вас сейчас…

Маня приоткрыла глаза, посмотрела на Алексея.

–Заткнись, импотент хренов! Не мешай нам, – голос Марии был не хриплым, как обычно, а томным, сексуальным.

– Ну, черти! – Алексей вскочил с матраса, схватил с пола пустую бутылку, изо всех сил ударил ею по голове Егора. Егор обмяк, перестал двигаться. Бутылка разбилась, осыпав Егора мелкими осколками. Из раны в голове Егора потекла кровь. В руке Алексея осталась «розочка». Он пинком ноги спихнул Егора с Марии.

– Что, сука, потрахаться захотела? – Алексей чувствовал, как его трясёт от злости.

– А почему бы и нет? – невозмутимым голосом ответила Мария, глядя на Алексея снизу вверх. – Я – женщина в самом соку, у тебя не стоит, так в чём проблема?

– Я тебе покажу, в чём проблема! – Алексей резанул «розочкой» по лицу Марии. Из глубокой раны на щеке сразу же потекла кровь, заливая её плечо и грудь с торчащими сосками.

Мария приложила руку к ране, потом посмотрела на окровавленную ладонь, покачала головой.

– Ну и скотина же ты, Иванов! Ты – ничтожная, глупая тварь. Ты – недочеловек!

– Кто я? – закричал Алексей и принялся резать «розочкой» Марию. Она прикрыла лицо руками. Алексей резал её руки, тыкал «розочкой» в грудь, в живот. Пол и стены окрасились кровью Марии, а она даже не кричала. Она смеялась. Алексей отошёл от неё на шаг назад, Мария убрала руки от окровавленного лица.

– Ты жалкий импотентишко! – продолжая смеяться, сказала она.

– Сдохни, сука! – Алексей размахнулся и воткнул «розочку» в горло Марии. Из раны в разные стороны фонтаном брызнула кровь.

Внезапно с пола поднялся Егор. Он стоял, абсолютно голый и, тяжело дыша, смотрел на Алексея.

Алексей выпрямился, сжал кулаки.

– Это ты сейчас сдохнешь! – прошипел Егор. Тело его стало покрываться тёмно-серой шерстью, на пальцах ног и рук появились острые когти. Лицо Егора вдруг стало превращаться в кошачью морду. Он выпустил когти и показал Алексею два острых клыка. Зашипев, существо, в которое превратился Егор, прыгнуло на Алексея и вонзило свои когти в его бока. Острые зубы вонзились в шею. Алексей, пытаясь скинуть с себя эту тварь, стал пятиться назад, потерял равновесие и начал падать. Падая, он краем глаза заметил нож на табуретке. Это был тот самый нож, которым он не так давно резал хлеб.

Тёплая кровь текла из ран, тело ныло от нестерпимой боли. Собрав все силы, Алексей оттолкнул от своей шеи кошачью морду, схватил с табуретки нож и принялся колоть им существо, с которым три – четыре часа назад пил водку. А сейчас эта тварь хотела его съесть. Алексей вонзал нож в бока и в спину чудовища. Существо визжало, но продолжало вонзать когти и зубы в тело Алексея. Кровь фонтаном лилась из ран существа, заливая Алексею лицо. Он кричал от боли, но продолжал наносить удары, пока Егор не затих. С трудом спихнув с себя тяжёлое окровавленное тело, Алексей поднялся на ноги, посмотрел на окровавленное кошачье тело на полу, зло сплюнул.

Послышался шум в противоположном углу комнаты. Алексей повернул голову и увидел Марию, стоящую на четвереньках. Её тело покрылось серой шерстью, лицо стало вытягиваться вперёд, приобретая кошачьи черты.

– Импотент хренов! – Мария с громким шипением бросилась на Алексея. Из горлышка бутылки, торчащего у неё из горла, лилась струя крови. Если бы Алексей инстинктивно не выставил руку перед собой, Мария, скорее всего, вцепилась бы ему в шею и завершила бы то, что не получилось у Егора. Вцепившись острыми клыками Алексею в локоть, Мария стала царапать его когтями. Алексей размахнулся и вонзил нож по самую рукоятку в живот кошки, с которой он сожительствовал больше трёх лет. Из раны брызнула тёплая кровь. Алексей сделал рывок рукой вверх, и что-то тёплое повалилось ему на ноги, хватка Марии ослабла. Посмотрев вниз, Алексей увидел кишки Марии, похожие на кровавые сосиски, лежащие на полу. Вытащив нож из брюха животного, Алексей вонзил его в бок. Мария зашипела, дёрнулась всем телом и стала оседать на пол.

– Асталависта, бэби! – прошептал Алексей фразу, услышанную им в каком-то фильме. – Я с детства ненавижу кошек.

Не выпуская из руки ножа, он стал осматривать своё тело. Грудь, бока, живот были покрыты глубокими кровоточащими ранами. Постанывая от боли, шатаясь из стороны в сторону, Алексей дошёл до зеркала, висящего на стене, посмотрел на отражение своего лица. В зеркале он увидел кровавый кусок мяса с глазами, с запёкшейся кровью в волосах, даже отдалённо не напоминающий его лицо.

– Падлы! Кожу с лица содрали! Это же на всю жизнь! – Алексей, позабыв про боль, в бешенстве подскочил к распростёртым на полу в лужах крови, кошачьим телам и принялся колоть их ножом, передвигаясь от Марии к Егору и обратно. – Ненавижу! Ненавижу! Нена…

Вдруг послышался громкий стук в дверь.

– Что у вас там происходит Алёша? – взволнованный голов соседки, Нины Васильевны.