«Злой» ангел

– Сколько можно? Время – четыре часа ночи. Вы что, совсем охренели, алкаши грёбаные? – Это был голос Петра Ивановича, отставного военного.

Голоса за дверью вывели Алексея из оцепенения. Он словно проснулся после глубокого сна и увидел Маню, лежащую на пропитанном кровью матрасе, с торчащей из горла «розочкой». На ней были пропитанные кровью спортивные штаны и футболка. На втором матрасе, лицом вниз, лежал Егор. Его рубашка и брюки были в крови, на шее была глубокая рана. Егор плавал в луже собственной крови.

Алексей застонал, выронил из руки окровавленный нож, ещё раз внимательно осмотрел себя. Да, он был весь в крови, но это была не его кровь. Ощупав голову, шею, тело, осмотрев руки, Алексей не обнаружил ни одной раны. С бешено колотящимся сердцем, он подбежал к зеркалу. С зеркальной поверхности на него смотрело его же лицо, с обезумевшими глазами, забрызганное каплями крови.

–Нет! – закричал Алексей, схватившись окровавленными по локти руками за голову – Нет! Маша, Егорка!

Он подошёл к телу Марии, опустился над ней, потряс, словно пытаясь разбудить её. Мария не дышала. Её остекленевшие глаза были широко открыты. Алексей на четвереньках подполз к Егору, перевернул его. На лице Егора застыла страшная гримаса. Он также не подавал признаков жизни.

– Господи! Что я натворил? Простите меня! – Из глаз Алексея потекли слёзы. – Я – убийца. Убийца!

С диким воплем он выскочил из комнаты, чуть не сбив с ног Петра Ивановича и Нину Васильевну, и побежал по длинному коридору к выходу из квартиры. На пути он зацепил ногой лыжи Петра Ивановича. Лыжи с грохотом упали на пол.

Выбежав из дома, Алексей добежал до детской площадки. На площадке рос большой тополь с толстыми ветвями. К толстой ветке, метрах в четырёх от земли, была привязана верёвка с палкой– перекладиной на конце. Это были импровизированные качели, развлечение для местной детворы.

– Вот и выход из положения, – прошептал Алексей, – Только бы ветка выдержала и верёвка не оборвалась.

Развязав тугой тройной узел на конце, он освободил перекладину, кинул её на землю и с верёвкой в руке, полез на тополь. Усевшись на толстой ветке, метрах в трёх над землёй, Алексей сделал на верёвке петлю, одел её на шею и спрыгнул с ветки. Послышался треск, но трещала не ветка. Это сломались его шейные позвонки, а ветка тополя выдержала, и верёвка не порвалась.

5

На следующий день в новостях по всем каналам передавали один и тот же репортаж: показывали комнату в коммунальной квартире, в которой жил Алексей, залитую кровью, два искромсанных тела, окровавленный кухонный нож на полу и висящее на тополе тело Алексея.

– … Как известно, весной у душевно больных людей происходят обострения. Гневинские сыщики давно разыскивали маньяка, за три года убившего более двадцати человек. Маньяк орудовал в Заводском районе Гневинска. Сегодня ночью, в районе четырёх часов утра, жители коммунальной квартиры на улице Восточной, дом семнадцать, проснулись от шума и криков, вызвали милицию. …Прибывшие по вызову сотрудники милиции обнаружили два трупа в комнате, где проживал Иванов А.П. …. По версии правоохранительных органов, Иванов и есть тот самый маньяк, прозванный Майским Жуком, который убивал своих жертв только в мае… У Иванова случился очередной приступ. Убив свою сожительницу, Кирееву М.К, Иванов убил ножом собутыльника, личность которого пока не установлена, а потом повесился на дереве во дворе.

6

После разговора с Алексеем, Борис Александрович и Федя пошли к автобусной остановке.

– Не обращай ты внимания на этого дурака! Знаю я таких, как он. Им бы на халяву выпить.

– Я это тоже понял, – настроение у Феди было ужасным. Он изо всех сил пытался выглядеть беззаботным, но чувствовал, что у него это плохо получается.

–Ух ты, Федька, смотри! – Борис Александрович кивнул головой в сторону молодых длинноногих девушек в коротких юбках. – Какие чувихи! И подумать только, у каждой из них есть мохнатка! – Борис Александрович засмеялся скрипучим смехом, а Федя покраснел, встретившись взглядом с одной из девиц.

– Сколько вам лет, Борис Александрович? Мне казалось, что в вашем возрасте уже не до… мохнаток!

– Эх, Федя! – Борис улыбнулся, показав Феде свои редкие кривые зубы. – Главное быть молодым душой. Тогда и в семьдесят два можно будет работать, думать о девках, пить водку иногда. Главное – не расслабляться и на всё смотреть с юмором. Ты понимаешь? Если я расслаблюсь, я сразу же слягу. Для меня работа – самое лучшее лекарство, источник жизненной силы. Я сам удивляюсь, как меня ещё на девок тянет? Я уже пятнадцать лет вдовец. У меня внучка выглядит примерно так, как эти… ну, ты видел.

– Круто! – пробормотал Федя. Больше он не произнёс ни слова. Подъехал тридцатый автобус.

– Вовремя! – сказал Борис, садясь у окна. – Если бы не успели на этот автобус, пришлось бы долго ждать. А ждать я не люблю. Мне каждая минута дорога, на вес золота.

Федя кивнул головой. Он всю дорогу молчал, думая об Алексее и о том, какую пакость сделает Алексей ему завтра.

На остановке Мира Борис попрощался с Игнатьевым, пожелал ему всего хорошего и вышел из автобуса.

«Старичок-бодрячок!» – подумал Федя, глядя ему вслед.

Федя доехал до остановки Октябрьская, вышел из автобуса. Проходя мимо продуктового киоска, он услышал знакомые голоса.

–Федюнчик, здорово! – Оглянувшись, Федя увидел Дениса Николаева и Костю Старцева, своих бывших одноклассников. Они стояли у выхода из киоска и потягивали пиво из бутылок, смачно отрыгивая. По тому, как их покачивало, Федя понял, что за сегодняшний день они успели выпить не по одной, и даже не по две бутылки пива.

– Здорово, мужики! – Федя подошёл к парням и пожал им руки.

– Ну, как дела? – Денис уже плохо стоял на ногах, и у Феди сложилось впечатление, что Денис сейчас упадёт на него.

– Как сажа бела, – ответил Федя, посмотрев себе под ноги. Он нагнул голову вниз, чтобы не дышать «выхлопами» Дениса.

– Может, бухнёшь с нами? – спросил Костя, выглядывая из-за плеча Дениса.

– Нет, спасибо, пацаны! Устал я после работы. Потом, в другой раз.

– Ты на работу устроился? А где работаешь? – Парни заметно оживились, в глазах появился огонёк.

«Зря я это сказал! Сейчас будут клянчить деньги на выпивку, или просить в долг», – подумал Федя.

– Слесарем я работаю в котельной. Зарплаты ещё не было, поэтому извините, друзья, выпить с вами не могу.

– И денег в долг не дашь? – Огоньки в глазах Кости стали потухать.

– Ладно, пацаны, удачи вам! – Федя решил закончить не очень приятный для него разговор, обогнул Костю с Денисом и пошёл по направлению к дому.

– А мы вот грузчиками работаем, в мебельном магазине на улице Мира. На работе мы не устаём и деньги на пиво у нас всегда есть! – прокричал вслед Феде Денис, и бывшие одноклассники разразились пьяным хохотом.

Подойдя к подъезду дома, Федя увидел Наташу Симонову. Она стояла у крыльца и мило беседовала с мужчиной, лет тридцати, со старомодной стрижкой «под горшок», в длинном чёрном плаще. Хотя между Федей и Наташей никогда ничего не было, Федя испытал укол ревности. Ему сразу как-то не понравился этот улыбчивый мужчина, но Федя не подал виду. Он поздоровался с Наташей, кивнул головой мужчине, про себя подумав, что тот похож на педика, и вошёл в подъезд.

Позднее Федя вышел гулять с Чарликом. Стоя на пустыре и попыхивая сигаретой, Федя увидел, что Наташа со своим спутником тоже пришли на пустырь и смотрят, как Чарли носится кругами по пустырю, гоняя ворон и голубей, и метит территорию.

– Вы что, следите за нами? – с улыбкой спросил Федя, подойдя к Наташе.

– Да, следим! – Наташа одарила Федю улыбкой, от которой ему сразу стало тепло на душе, поднялось настроение, и он даже позабыл про ссору с Алексеем.

– Вас, я так понял, Фёдором зовут? – спросил мужчина, протягивая Феде руку.

– Да! – Федя ответил на рукопожатие, отметив про себя, что рука у мужчины твёрдая, не как у педиков.

– Меня зовут Георгий. Я – лидер молодёжного христианского союза «Церковь Христа Седьмого дня».

«Ничего себе», – подумал Федя.

– Вы верите в Бога, Фёдор? – Георгий смотрел Феде прямо в глаза, словно пытался загипнотизировать его.

– Да! Я – православный! – ответил Федя, высвобождая руку из цепкой руки Георгия.

– А вы верите, что православие спасёт мир?

– Конечно, что за вопрос? – Федя почувствовал, что попал на удочку, но на какую?