Наследники Древних. Восточный ветер

– Это оберег рода Элеро, отдай его ей на краю Пустыни. Когда придёт время, она всё поймёт сама. Будь мужественен, Моргал, ты много пережил, но основные твои испытания ещё впереди. Помни о сказанном мной.

Жрец крепко сжал плечо Моргала, положил амулет ему в руку и ушёл, как всегда, неслышно.

Глава четвёртая. Горе одно на всех

На небе не было видно звёзд. Абсолютная тьма окутала весь город – в том числе и длинную процессию, тянущуюся из дома Враанов. То был хороший знак – Древние принимали Орнокса в свои ряды. Прощание с усопшим уже свершилось в доме. Жрец создал зримый образ покойного, так как от него самого остались лишь пепел да пара обгорелых изогнутых костей. Теперь этот прах несли в Древний Сад, в часть, принадлежащую Враанам, где Орнокс будет закопан среди своих предков и заново взойдёт одним из Нирв.

Процессия передвигалась в тишине – во время переноса тела нельзя говорить. После прощания дух находится в смятении, ему нужна тишина, чтобы он мог услышать зов Первых Предков и пойти за ним. Да и говорить никому особо не хотелось – все до сих пор были потрясены фактом преступления.

Латар вернулся домой только утром. Он бежал до тех пор, пока не упал без сил, и рыдал, пока Предки не освободили его от боли сном. Утром он обнаружил себя спящим среди Нирв, родовых деревьев Враанов, в дальней части Древнего Сада. Они вместе с Кааром часто бывали здесь, поэтому Латар без труда нашёл дорогу домой. По возвращении его вид красноречиво говорил о том, как прошла минувшая ночь. Мать не стала ругаться, она вообще ничего не сказала, лишь обняла и заплакала.

Вкус горя и печали в доме в эти дни чувствовался ежеминутно. А когда появился младший брат отца, дядя Кратос, приехавший из родового города, чтобы занять место Орнокса в Совете и возглавить Враанов, к этим вкусам добавился еще и вкус злобы. Дядя обвинял во всём Элеро, возомнивших о себе невесть что, а конкретнее – Моргала, неспособного достойно воспитать своё наследие. Ну и, конечно, Лиару, мягкотелость отца в Совете, сам Совет и, что удивительно, Жреца.

Латару было противно слышать всё это. Он ничего не мог сказать о поведении отца в Совете, но он знал Лиару, – она играла с его старшими братьями. Поверить в то, что отец убит этой добродушной весёлой девчонкой, было выше его сил. Поэтому он всячески избегал общения с дядей, хоть тот, наоборот, старался быть очень внимательным к племянникам и всячески расспрашивал их о жизни в столице, о делах отца, о последних событиях. В конечном счёте, лучшими вариантами избавить себя от всех этих расспросов был или уход из дома, или побег на крышу, где Латара бы никто не смог найти.

Сегодня из-за того, что Парайя не нашёл в себе сил проводить Орнокса в последний путь (вообще дед крайне плохо и болезненно переносил потерю сына), Кратос занял место старшего в роду – во главе процессии. За ним шли Лорний и Орникс – старшие братья Латара, и сам Латар. Мать шла рядом с останками.

Добравшись до окраины Древнего Сада, процессия остановилась. Кратос, Лорний, Орникс и Латар взяли лопаты и, встав по четырём сторонам света, стали копать. Освещения не было, но для Враанов оно было и не нужно, каждый с детства обучался видеть во тьме.

Латар встал справа от Кратоса. Дядя копал быстро, в отличие от всех остальных.

«Хорошо хоть, почва твёрдая, можно копать и не думать», – Латар весь отдался работе, каждой клеткой ощущая, как лопата входит в землю, – чувствовал, сколько земли он поднимает и сколько прилипло к лопате. Работа давала покой. Отдых от болтовни дяди, отдых от горя матери, от дел, ждущих его решения, от надоевших тайн и сомнений.

Опускать гроб было тяжело – верёвки резали руки. Когда останки Орнокса были в земле, сам гроб расцепили и подняли вверх. Кто-то из семьи быстро забрал и куда-то унёс эти части. В яме осталось только основание – с тем, что совсем недавно было отцом.

Засыпав яму наполовину, Лорний взял саженец Нирвы, буквально на несколько секунд опередив Кратоса, из-за чего тот покраснел от злости. У Латара возникло ощущение, что дядя сейчас ударит племянника или закричит, но тот сдержался, лишь сжал кулаки. Реакции никто не увидел. Все смотрели на старшего сына Орнокса, Лорния, сажавшего над отцом молодое родовое древо.

Когда он закончил и снова взял в руки лопату, Врааны засыпали останки землёй. После каждый обошёл вокруг Нирвы и вылил несколько капель из ритуального пузырька, принесённого из дома. Капли символизировали слёзы рода о безвременной потере.

Лорний и здесь опередил Кратоса – последнему пришлось идти за Латаром, ибо среди сыновей он встать не имел права. Совершив священнодействие, старший сын прямиком направился к дому, Орникс с Латаром последовали за ним.

Позже каждый из рода Враанов совершал те же действия, которые только что завершили члены семьи ушедшего. Опрокидывая небольшой пузырёк и поливая только что посаженное дерево буквально по капле, они проливали последние слёзы об ушедшем главе рода. Свежевскопанная земля быстро напиталась влагой и вскоре стала мокрой от пролитых слёз.

Обратный путь оказался намного короче, быть может, оттого, что ночная тьма скрыла половину дороги, а может, просто Лорний шёл слишком быстро, а братья от него не отставали. Кратос же, видимо, желая снова оказаться во главе хода, слегка замешкался возле самого дерева, но совершившие обряд уже не вставали за ним, а уходили вслед за впереди идущими. Поэтому он оказался где-то посередине процессии и вернулся в дом одним из последних. Придя домой, Латар хотел было уйти на крышу, как у него уже завелось в последние дни, но Лорний схватил их с братом за руки и сказал:

– На старый чердак, бегом! Ждите меня там.

Он стремглав унёсся в другую часть дома, но в голосе его звучали до этого неслыханные нотки приказа, и спорить с приказом совсем не хотелось. Братья побежали, куда велено.

Чердак был у той части дома, которую использовали наиболее редко. Раньше братья иногда играли на нем, представляя себя великими воинами прошлого. И сейчас, несясь через весь дом что есть мочи, Латар ощутил то же чувство, что и в детстве – бег, прятки, перегонки, шуточные бои, обучение Танцу Враанов, но при первых звуках ночного колокола – домой, к отцу, слушать о Первых Предках и Древних.

– Зачем нам его здесь ждать? Знаешь, что он задумал? – спросил Латар, ещё даже не переведя дыхание.

– Говори тише, – Орникс прикрыл люк, оглянулся, будто кто-то мог их услышать, – возможно, догадываюсь, но лучше подождём, пока сам не скажет.

Ждать пришлось на удивление долго.

– Я проверял, в порядке ли мать, – было первое, что сказал Лорний, пролезая в люк. – Она держится, но вы за ней всё-таки приглядывайте.

Закрыв люк, он жестами позвал братьев за собой, отведя в захламлённый угол, и начал шёпотом:

– Я не доверяю Кратосу. Вы оба знаете Лиару, я говорил с Коэлом, они близкие друзья, она никак не могла этого сделать, – не увидев возмущённой реакции со стороны братьев, он продолжил. – После неудачной и непонятно кем организованной попытки забрать её из дома Элеро под конвоем, Совет назначался трижды, но так и не состоялся. В первый раз не было представителя Враанов, на что Моргал и указал, а на вторые два не явился Жрец. Я слышал, что в последний раз он прислал вестника, известившего членов совета и Хранителя, что раньше похорон Совета быть не может. Помните, день назад дядя был в ярости? – Орникс кивнул, Латар пожал плечами. Младший Враан старался видеть дядю как можно реже, по его мнению, тот постоянно был в ярости. – Так вот, это был день третьего Совета.

Лорний перевёл дыхание и внимательно посмотрел на братьев.

– Я говорю вам это, потому что вы должны быть в курсе происходящего, видеть картину целиком. Понимаю – вы ещё молоды, но выбирать не приходится, скоро вам придётся действовать самостоятельно, – Орникс не особенно удивился, а Латар напрягся и стал слушать внимательнее. – В последнее время отец часто говорил со мной о делах Совета, о том, что не должно покидать залов Дворца Древних. Он говорил о Ветре, – Лорний смотрел на братьев, решая, говорить или нет о том, что сможет изменить их жизнь.

Латар сжался, мысль о возможности того, что отец с Лорнием знали о переменах Ветра (или о том, что и Латар знает об этом!), заставила глубже дышать. Но Лорний продолжил, и Латар расслабился.

– С Ветром что-то не так, будьте осторожны. Отец говорил загадками, словно боялся, что нас подслушают.

– Куда ты собрался и когда? – неожиданно для Латара перебил брата Орникс. Лорний улыбнулся уголками губ:

– Куда и зачем, вам знать без надобности, и, поверьте, есть на то причины. Первая из которых – так хотел отец. Я должен был уехать ещё в день убийства, но, понятно, не смог, – он поморщился. – Очень надеюсь, что теперь не поздно. – Лорний замолчал и задумался о чём-то своём, важном и грустном. Никто его не перебивал, но через какое-то время Орникс не выдержал, уловив, наконец, основную мысль брата – он хотел действовать:

– Вторая причина? Лорний, говори быстрее! Кратос скоро начнёт нас искать.

– Ага! Как только доберётся до дома и закончит рычать в своей комнате, сразу начнёт нас искать! – добавил, усмехаясь, Латар. – Учитывая, как ты ему досадил перед всем родом…

– Что закончит делать? – слишком сосредоточенно, чётко и медленно спросил Лорний, затем повторил снова. – Что закончит делать?

Латар был удивлён и вопросом, и повышенным интересом брата к этой простенькой усмешке:

– Рычать. Я как-то проходил по крыше над его крылом, вдруг раздался дикий рёв, там даже что-то упало, да я и сам чуть не упал от неожиданности. Потом рёв стал чуть тише. Я приходил туда ещё несколько раз, и он почти всегда в это время рычал, когда был один, я думаю, так он выпускает гнев, чтобы не сорваться на людях. Сегодня всё идет к тому, что он будет долго рычать, – Латар закончил, иронично улыбаясь во весь рот.

– Отец так никогда не делал, да и дед не делает, – Орникс ждал пояснений Лорния. По взглядам братьев Латар понял, что такое поведение было выходящим за рамки.

– Ладно, с этим будете разбираться самостоятельно, – Лорний снова стал говорить быстро и сосредоточенно. – Орникс, следи за матерью и дедом, им обоим нужна твоя помощь и поддержка, дед хоть и Бэкл, но он стар, а мать… – голос его оборвался, и он отвёл взгляд.

– Не переживай, я их не брошу и в обиду Кратосу тоже не дам, – Орникс говорил уверенно, поскольку чувствовал – слова скоро нужно будет подтверждать делом.

– Зря на рожон не лезь, пусть думает, что всё в порядке, – Лорний уже справился с тяжестью нахлынувших эмоций. – Латар…

– Знаю, «слушайся брата, не лазь, где не надо, и вообще – не расстраивай мать», – Латару так надоели все эти нравоучения. Знали бы братья то, что знает он…

– Вообще-то нет, – Лорний улыбнулся, – а как раз наоборот. Выясни, что это за рычание, как и зачем дядя его делает, естественно, не забудь обязательно рассказать Орниксу, но матери – ни слова. И ещё – у Коэла есть просьба к тебе с твоим другом Кааром, ведь он Вуйта, так?

– Да, – машинально ответил Латар, он был готов ко всему, но не к такому разговору, – его обучает Жрец.

– Хорошо, как я уже сказал, у Коэла к вам двоим просьба, – Лорний слегка помедлил, – она не совсем законна. Вы сами решайте, помогать ему или нет, но в том случае, если решитесь, будьте аккуратны. Встретьтесь с ним, поговорите, он всё расскажет!

– Подожди, у Коэла ко мне просьба, связанная с нарушением закона, и ты хочешь, чтобы я был аккуратен? Не отказался, а согласился, но был аккуратен? – Латар светился от счастья.

– Знаешь, я совсем не удивлюсь, если ты станешь Бэклом лет через десять, – рассмеялся Орникс. – А учитывая, с какой скоростью до тебя всё доходит, ты будешь самым медленным из Бэклов.

Лорний засмеялся вместе с ним – это был первый искренний смех в доме после минувших событий, но Латар не обратил внимания на шутку, переваривая только что сказанное и пытаясь догадаться, что же происходит, если брат просит о таком.

– Хорошо, – Лорний, отсмеявшись, вздохнул. – Собственно, это всё. Пора прощаться.