Путина

На веслах подошли к белуге, выбирая сеть из воды. Со второго катера на рыбу полетела такая же путанка, через пять минут наша дама оказалась крепко связана и зажата между двух бортов. В длину белуга была чуть меньше « Амура », для уверенности мы скрепили катера между собой.

« Даже не верится, что получилось, – Андрей достал сигарету, прикурил, пальцы его тряслись от волнения, – рассказать кому, не поверят».

« Поверят, – бригадир с иронией посмотрел на комбата, потом поднялся на ноги и обратился ко всем присутствующим, – так, господа хорошие, товарищи дорогие, послушайте меня внимательно, особенно новички, которые потом рассказывать будут. На шершавом языке УК РСФСР промысел этой рыбки в наших водах карается от 5-ти лет с конфискацией. Мы рядом с фарватером, милиции и прочих долгоносиков здесь гораздо больше, чем в Хурбе. Если решим делить добычу, то при проверках надо будет действовать решительно. Им все равно, винтом ли её треснуло или инфаркт с ней приключился, нам тоже одинаково, подлинные ли у них будут документы или фальшивые. Решайте, или берем или отпускаем, учтите, главный инженер в этих делах нем не помощник».

« Чего ты Гера, целую лекцию закатил, – просипел один из мужиков с соседнего катера – в первой что ли, да и новички вроде путные, лишнего не скажут. Тонна рыбы под бортом, наверняка и икра имеется, чего думать то».

« Ты чего скажешь, комбат, – Гера повернулся к Андрею – катера и моторы твои».

« Мы за – комбат запустил моторы, Валентин сделал то же самое, – за нас не волнуйся, говори скорее куда править, а то у рыбки перекур кончается».

« К острову ~ бригадир покрутил головой, – там вроде пляж имеется, хоть и дальше, но у старицы берега крутые, не втащим, она тут нас в момент уделает».

От гула винтов белуга задёргалась, катера стали ходить ходуном, но, когда тронулись, рывки прекратились, движение успокоило рыбу. Остров небольшой, на бугре росло несколько деревьев и кустарник, зато берег пологий. Солнце уже опускалось за лес, посылая нам свои последние лучи, через час станет темно, как у негра в животе, надо поторопиться.

« Тормози, – приказал Гера – на берег её надо вручную тащить, иначе помнет катера и нас по ним размажет, когда жабрами воздух начнёт хватать. Вырвется, и все труды насмарку».

Мужики попрыгали за борт, стоя по грудь в воде стали осторожно распелёнывать белугу. Один потащил концы сетей на берег, до него было метров тридцать-сорок. Расцепив катера, я не удержался и тоже прыгнул в воду.

« Иди лучше на берег, – бригадир покосился на меня – сети держи». «Отправь кого-нибудь полегче – обиделся я – я тут пригожусь». «Лады – усмехнулся Гера, – как скажу, разводи катера, а потом сразу на левый бок, возле головы хватайся».

« Мужики – обратился он к Андрею и Вальке, – как разойдётесь, давайте к берегу и за сеть хватайтесь, держите, что есть силы, нам бы только до песка её дотащить, а там, за сеть ухватимся, дай Бог, вытянем, так, что упирайтесь, как можете».

Мужики со всех сторон облепили белугу, держась за края сети, рыба вела себя спокойно, как будто спала. Я уткнулся веслом в катер Жидкова. « Приготовились, – скомандовал бригадир и крикнул мне, – давай, Саня».

Я уперся спиной в катер комбата, что есть силы, нажал на весло. Катера стали медленно расходиться, кинул весло комбату и кинулся к мужикам. Когда катера отошли настолько, что можно было быть уверенным, что не поранишь людей, ребята запустили моторы и рванулись к берегу.

Одновременно с ними рванулась и белуга, визг винтов не сулил ей ничего хорошего. Я получил удар полутораметровой головы в грудь и полетел спиной вперед, вылетев из воды, как пробка. От боли перехватило дыхание, хватая губами воздух, я выскочил на поверхность.

« Держите сеть, уходит же и в бога и душу..» – бригадир висел на хребтине, вцепившись с обеих сторон в жабры, рядом с ним мотались два мужика, чудом, удержавшиеся рядом с рыбой. Первым же рывком она раскидала нас по всей округе. Работая всем телом, белуга медленно уходила на глубину. Краем глаза я заметил, что Андрей и Жидков бегут к сети со всех ног, двух мужиков, которые держали сеть с самого начала, тащит пузом по песку, как два поплавка. К белуге со всех летели мужики, кто вплавь, кто на ногах, я тоже рванулся на помощь. Вцепившись в сеть, я опять получил удар это чертовой башки, но удержался, шнур сети больно рванул мне ладони, плевать, лишь бы остановить белугу. Она мотала нас, как хотела, но сеть уперлась, это Жидков с комбатом вцепились в неё. Рывки постепенно прекратились, белуге потребовался отдых.

« Давай, к берегу давай, – закричал сверху Гера – быстрее, пока не началось».

Упираясь ногами в илистое дно, мы потащили белугу к берегу. До него оставалось не более пятнадцати метров, когда жабры белуги показались из воды. Вот тут началось настоящее светопреставление, удар, еще один, не выдержав боли в ладонях, я разжал руки, и, получив третий удар, отлетел в сторону. Мужики на берегу валялись кто где, белуга кувыркалась вокруг себя, со страшной силой хлеща метровым хвостом по воде. Бригадира на ней уже не было, он бежал к берегу и первым схватился за сеть, за ним комбат, Валька, и все остальные, кто был на берегу.

« Сюда, скорей сюда – кричал он нам, – не подходите к ней, поздно».

Я побежал прямо к сети, схватился за нее, стоя по колено в воде. Спереди и сзади подоспели оставшиеся, опять начались броски влево и вправо. « Держите, не дайте ей уйти, – прилетел к нам со спины крик бригадира, перекрывая густую матерщину, – сейчас выдохнется».

Выдыхалась наша дама еще минуть пять, кидаясь из стороны в сторону. Потом броски её стали затихать, мы вытащили её на берег, полностью перекрыв ей кислород.

« Всё, отбой» – выдохнул Гера и плюхнулся задницей на песок. Все остальные сделали то же самое. Сильно жгло правую ладонь, она была вся в крови, нейлоновый шнур сети вырвал из неё кусок мяса. « Валька, аптечка где» – спросил я у Жидкова. « В носу, справа в ящике» – ответил он.

Ко мне присоединился бригадир и ещё трое. Ему разрезало пальцы жабрами, остальным, как и мне, досталось от сети. Белуга, вдруг, подпрыгнула, и всем телом грохнулась на песок так, что земля загудела под ногами.

« Никуда ни денешься, – Гера обернулся к ней – отпрыгалась матушка, не надо было с пароходами играться, плыла бы себе сейчас спокойно. Давай, Саня, лезь за аптечкой».

Пока мы обрабатывали свои раны, окончательно стало темно. Мужики собрались вокруг белуги, закурили, вспоминая рыбалку. Раздались смешки, подначки, общий хохот.

« Ну что, орлы, – сказал бригадир, когда мы подошли к собравшимся, – хороший из нас траулер вышел, таких рыбок только ими и достают».

« Да, жалко, Гера, фотографа рядом с нами не было, – ответили из круга – тебя бы заснять, настоящий ковбой на белуге. Чего ты там делал, наверху». Все загоготали.

« Черт его знает, – засмеялся бригадир вместе со всеми, – не понял, как меня туда занесло, думал, что она со страху на берег рванет».

« К делу, орлы, – приказал он, когда все насмеялись и накурились, – доставайте ножи, фонари, костров разжигать не будем. Надо по быстрому разобрать её на запчасти и уходить отсюда, найдем другой ночлег, там и обсохнем, потерпите. Ночью, через Амур не пойдем, обязательно остановят. Андрей, топоры имеются».

« Есть – ответил комбат, – а чем тебе здесь плохо, переночуем и домой». « Подозрение у меня имеется, – ответил бригадир, – эту рыбку наверняка пасут. Она ведь с фарватера сюда кверху брюхом плыла, кто-нибудь да заметил».

Валентин принёс два топора, мужики достали из мешков фонарики, ножи, все собрались возле белуги. Луна посеребрила её огромное тело, редкий гость уснул вечным сном. Восемь шагов в длину, чуть больше метра в толщину, вот и все размеры, силища, как у носорога. Я вспомнил эпизод из книги « На краю Ойкумены », когда всем гуртом ловили носорога, да, десять минут назад было что-то похожее.

« Саня, – бригадир отвлёк меня от раздумий – ты у нас высокий, бери бинокль и на холм, наблюдателем будешь. Смотри в оба, курить только в кулачок, давай, отправляйся».

Я взял ружье, бинокль, и без разговоров пошел на вершину холма, радуясь тому, что не стану свидетелем разделки белуги, мне она показалась, сродни человеку, наверное, из-за размеров.

Холм поднимался над водой на семь-десять метров. На вершине я огляделся, рассматривая русло Амура, оно угадывалось по редким огням, которые мерцали на реке. До него было около пяти-семи километров, еще одна старица и гряда островов, погруженных во тьму, отделяли нас от него. Пыл схватки прошёл, ночной холод и мокрая одежда довели меня до озноба, который колотил меня не переставая. Я бросил наблюдение, начал прыгать, приседать, стараясь согреться. Стало теплее, но не надолго, холод опять полез под одежду. Со стороны Амура, возле правого берега старицы, я услышал тихий стук мотора, кто-то тихо подходил к нам по последней старице. Я замер, присел за куст и стал внимательно обшаривать в бинокль правый берег. Ничего не видно, сплошная темень. Взгляд уловил еле заметную красную точку, она, разгораясь, мигнула в темноте правого берега, как раз напротив меня, пропала, потом еще раз. Десять минут было тихо, потом раздался тихий, удаляющийся стук мотора, гости уехали. Я побежал к мужикам, на берегу, возле воды мелькали фонари, разделка шла полным ходом.

« Ты чего – бригадир оторвался от белуги, поднялся с колен и подошел ко мне, за ним комбат и все остальные, – увидел что-нибудь».

«Да, и услышал тоже, – выпалил я, – к нам кто-то в гости приезжал, с правого берега посмотрели и уехали». « Значит, не обознались мы с тобою, комбат, – Гера посмотрел на Андрея и повернулся ко мне, – мы тоже мотор услыхали, но показалось, что он далеко отсюда, теперь надо ждать ударную группировку».

« Предчувствия его не обманули – зло продекламировал бригадир, смачно выругался и накинулся на своих – чего застыли, не в первой же Вам, давайте доделывайте, а ты, Саня, отправляйся назад».

Белуга лежала с аккуратно вспоротым брюхом, два мужика, стоя перед ней на коленях, копошились у неё в животе.

Через пять минут я опять стоял на холме, смотря в сторону Амура, гости должны будут появиться с той стороны, бинокль мне был уже не нужен, я оставил его возле бригады. Спустя пол часа, в самом начале соседней старицы мигнул свет, потом еще раз, и ещё, пока не превратился в луч прожектора, который рыскал направо и налево, постоянно увеличивая свою мощь. Следом за ним, я услышал дальний гул катера, он шел на нас, по соседней старице, против течения. Фонарики подо мной погасли, мужики тоже увидели столб света, который метался между деревьями, стоящими по берегу старицы. Через пять минут ко мне поднялись бригадир и комбат.

« Что там» – они повернулись на луч прожектора. « Катер » – ответил я, в это время прожектор погас, стало темно, присутствие катера угадывалось по еле слышному стуку двигателя.

« Где же он – бригадир крутил головой, – куда же он делся».

Минут десять было темно, даже стук двигателя исчез, я, было, обрадовался, что пронесло, но прожектор, вдруг, вспыхнул ярким бело-синим светом уже на нашей воде, двигатель застучал всё громче и громче. Стало ясно, что гости просто искали протоку между старицами.

« Пошли вниз, – спокойно сказал Гера, – через пятнадцать минут они будут у нас».

« Что делать будем, – спросил комбат, спускаясь с холма, может, рванем в темноту, пусть ищут».

« А рыбу врагу оставишь, они только этого и ждут, – невозмутимо продолжил бригадир – неизвестно ещё, что это за народ. Хотя по высоте и силе прожектора похожи на рыбнадзор, только у них галогеновые лампы. Если так, то они нас всю ночь гонять будут. Не дрейфь, Андрюха, отобьемся, в первый раз что ли».

Мы спустились с холма, в руках мужиков я увидел оружие.

« Икру упаковали» – спросил Гера.

« Упаковали, – ответил один и спросил – чего там, бригадир».

« Один катер, идет к нам, – ответил он – встречаем, как договорились, вести себя осторожно, без жертв».

« Семён – Гера повернулся к сиплому мужику – прожектор твой, Степаныч, и ты, Дима, Вы отвечаете за рацию, всё, разошлись по катерам».