Исповедь Призрака. Confession of a Ghost. Премия им. Ф.М. Достоевского / F.M. Dostoevsky award (Билингва: Rus/Eng)

– Всё будет хорошо, Саш, – говорю я и пытаюсь подбодрить его, с опухолью головного мозга в миллиметре от какой-то артерии, протягиваю свою «Игру в Иную Реальность» в подарок.

– Спасибо, – тихо произносит он и задумчиво добавляет: – Ты тогда правильно сказала: надо жить для других, или тебя забирают отсюда…

Прихожу на работу, кипячу чайник, пью кофе, включаю мобильный телефон. Хочется тишины, но телефон трезвонит о пришедших смс-ках и многочисленных пропущенных звонках – один-единственный номер. Ближе к вечеру он забрасывает меня смс-ками «Я хочу тебя увидеть!» под равномерный шум Дождя, который никогда не закончится. Вздыхаю – молчу. После рабочего дня выхожу на улицу в Дождь и уже у метро слышу телефон. Он – в ТЦ, в паре остановок от меня: «Посидим в ресторане». Жить для других? Вхожу в огромный ТЦ. Вдалеке, в одном из магазинов, вижу знакомый силуэт. Он машет мне рукой. Иду навстречу. Он обнимает меня, кричит на весь зал: «Как я рад, что ты приехала!», хватает за руку и ведёт прочь. Бессмысленно бредём по ТЦ.

– Ты – бомж? – спокойно спрашиваю я.

– Ну… да… я… я – бомж, – улыбается как ребёнок. – Многие великие люди тоже в каком-то роде были бомжами! Весь день сегодня не ел! Пойдём покушаем!

Наверху должны быть кафешки. Мы долго ищем эскалатор, потом поднимаемся на самый последний этаж, но он кривится – не здесь, в городе! Идём по улице вдаль. Он держит меня за руку, постоянно останавливается, улыбается и произносит: «Как я рад, что ты приехала!»

– Так где ты сейчас живёшь?

– У знакомого… Как вернулся с гастролей… Сто концертов за лето! На корабле, там… Боже, я мог бы сейчас с тобой идти долго-долго по этой улице! Бесконечно! Я так рад тебя видеть!

Мы заходим в «Шоколадницу», но он воротит нос, и я понимаю, почему. И мы доходим до восточного ресторана, заходим в полумрак, садимся на диван за столик. Он обнимает меня, чуть ли не душит, и совсем не хочет смотреть меню.

– А что мы будем пить?

– Апельсиновый сок. Закажи себе еды, – спокойно говорю я.

Он заказывает вина. В моих глупых вопросах нет никакого смысла.

– Почему вы расстались? – спрашиваю я.

Он показывает рукой на ширину стола:

– Столько вот минусов, – и запивает каждое слово, а я вкладываю в его руку вилку.

– Нет идеальных людей, ешь.

Мы выходим на улицу. Уже стемнело. Дождь.

– Куда идём? – спрашивает он.

– К метро.

– Нет, мы сейчас возьмём такси и поедем…

– Нет.

Он обиженно мотает головой, останавливается, тянет меня за руку, в его глазах чуть ли не слёзы.

– Нет, пожалуйста. Не уходи! Нет! Нет!

Мы подходим к метро. Он продолжает смотреть на меня, как на богиню. Не отпускает моей руки. Я судорожно перебираю в голове варианты, пока не нахожу возможный.

– Мне надо записать диск… Я могу только в эти выходные. В воскресенье. Диск нужен срочно. У меня презентация большая. Скоро.

– Ну… давай в воскресенье…

– Там много записывать, с утра прямо застолби за мной весь день…

– Ну хорошо. Приезжай к 10 утра.

И суббота, и воскресенье расписаны у меня по минутам. Никакой презентации в ближайшем будущем не предвидится. И я понятия не имею, что бы такого записать, потому что всё уже давно записано. Но у меня есть два дня, чтобы придумать… Суббота. Вечер. Дождь. Возвращаясь из Открытого литературного клуба, понимаю, что единственно возможное для записи завтра – «Иная Реальность», там аж 39 авторских листов. Звоню – не подходит. Ближе к полночи – смс-ка: «В 16». Диктовать «Иную Реальность» в 16 бесполезно – не успеем. Песни? Просматриваю стихи, которые здесь и сейчас хочется перечитать, и распечатываю, они не приходили ко мне с музыкой, как предыдущие, записанные ранее на двух дисках. Как мне их петь и играть? Не написать ли: «я не могу завтра». Но… жить для других. Просыпаюсь в обед. Приезжаю около 16. Выхожу из метро. Дождь. Звоню – не подходит. Вполне возможно, мне придётся погулять тут и поехать домой. Через 15 минут подъезжает. Он за рулём. На заднем сидении – бутылки.

– Вот пришлось съездить, выступить сегодня!

– Ты уже отекаешь, – констатирую я, а он молчит, но мы заезжаем в какой-то двор, выходим из машины, он берёт бутылки, и мы поднимаемся в квартиру его знакомого.

– Если б ты знала, как я ненавижу это место!

Мы входим под высокие мрачные своды огромного помещения, которое кажется нежилым. Голые стены без обоев, местами чёрного цвета. Трещины. Отвалившаяся с потолка штукатурка. По бокам нагромождение каких-то мешков с вещами. Где-то справа мужской голос что-то говорит по телефону. Он ведёт меня в комнатку-келью, где обосновался, и закрывает за нами дверь. Крошечная кровать. Чёрный шкаф. Стол. Аппаратура, маленькое окошко. Он садится за стол и обхватывает голову руками.

– Я пришла, чтобы ты записал меня. Мне нужен диск. С песнями.

– Диск? – задумчиво переспрашивает он.

– Да, мы должны записать сегодня 16 песен.

– 16 песен?!

– И не просто записать. Этот диск должен быть самым лучшим, – спокойно произношу я. – И я хочу, чтобы ты написал аранжировку к каждой песне.

– Ты с ума сошла…

– Нет. И мне это нужно срочно.

– В таком состоянии я ничего не запишу…

– А придётся. Я – твой заказчик. Время – деньги. У меня очень мало времени, – я достаю свои тексты и сажусь на кровать, а он у окна смотрит в Дождь. – Микрофон.

Он оборачивается.

– Мне нужен микрофон, – спокойно повторяю я.

Он идёт к шкафу, достаёт стойку, микрофон, но никак не может присоединить какую-то сетку, потом ищет другой микрофон, новый, но не получается его подключить.

– Ничего, запишем на старый. Не трать время, – я смотрю на часы – прошло полчаса. – Микрофон для гитары?

– Нет, там долго…

– Ладно, давай запишем на один.

Он садится напротив и недовольно произносит:

– Так не делается.