Глобус Билла. Третья книга. Бык

– У них сегодня день открытых дверей?

Издалека замок показался им овеянным скалами привидением. Теперь стало видно, что являл собой забытый промчавшимся космическим ураганом монстр.

Да, это попросту домашнее чудовище, и у него имеются, очевидно, свои привычки.

Стреловидные башни и стены девятиметровой толщины не могли обмануть. Гуанин, тимин, цитозин и аденин были у него, как говорится, на каменном лбу написаны.

Этот наш дурацкий век обозначался служебными пристройками. Форма замка стремилась к тузу пик, и господин время Аншар остался бы доволен.

Его латали, наверное, и в одну из стен вмонтировали кус большого орбитального корабля из тех, что запомнились во время посещения ангара в нибирийском космопорту.

Там что-то происходило на заднем дворе. Впрочем, кодировать подобным образом следовало лишь технически. Скорее, это напоминало площадь в небольшом городе, где и всё, что полагается, имеется – и почти таких же размеров, что и в столицах.

Стены из гигантских камней, серых, как сам серый цвет, плоских на стёсах и прилаженных друг к дружке временем, а не торопливыми и вдохновенными руками древнего строителя. Надо бы у Шанни спросить, как называется такой тип кладки. Биллу он напомнил стеночки вдоль южного шоссе на родине. Наехало, как они с Асушкой торопились на встречу к папе-людоеду, а звёзды высвечивали лужайки и предчувствия. И ещё картинка мутно всплыла… Билл, тряхнув башкой, отбросил всё, что сейчас ненужно.

Стены выложены так, что в зацепочку по ним взобраться никак. Напрашивалось представление о том, что вот там на верхотуре можно погладить бархатную подружку-луну, а уж отодрать забавный танец – запросто.

И всё же это двор, притом именно задний. Располагался он у глухой стены здания, несуразно развалистого и кичливого, но имеющего в своём устройстве намёк на одомашненный характер хищника.

В противоположном углу у мощных врат изрядная часть огорожена низенькой оградой. За калиткой почему-то выкопаны две ямы. Толпились люди, топтали землю, отмеченную несколькими холмиками. В радиусе большого танцзала вкопаны небольшие статуи и колёса, кресты и другие символы

– Это что же? То, что я подумал?

Ответа Билл не получил.

Дело двигалось к вечеру, и по всему необъятному двору первая звезда – она же последняя и единственная – расхаживала, как ей заблагорассудится. Сполохи красного на сером оставляя, солнце пряталось неизвестно куда.

И тут же белый день предъявлял свои права – никаких вам теней, а чёрные островерхие деревья показывали вечерний час.

Глянув на эти природный циферблат, они одновременно подумали.

– Который… – Пробормотал Билл.

– К одиннадцати… – Начал Энкиду, и тут громкий голос произнёс:

– В одиннадцатом часе призвали.

В голосе слышалось назидание, вперемежку с горечью. Они сообразили, что это не с ними говорят.

Зловещий и простодушный двор постепенно наполнялся прогуливающимся народом, несомненно, логически связанным с холмиками и колёсами.

Билл первым ступил на плиты из густо-винного камня, ощутил под своим семьдесят седьмым размером нечто хрустнувшее и отбросил, обернулся и извинился, глядя вниз.

Ас и Энкиду вспомнили перевёрнутый камень. Шанни, к счастью, отвлеклась – вдали за оградкой, остановилась чёрная машина. Отойдя и поискав взглядом, она убедилась, что за оградкой к речке выстроилось несколько таких.

Вокруг них расхаживали люди, все по двое, и за каждой парой, как бы скучая, следовал кто-нибудь один.

Таких, как привратники, тут не сыщешь. Они все, несомненно, люди. Вид их очень разный. Иногда взгляд встречал красивые лица… но таких, о которых рассказывали сказки, любимые Энкиду, ни разу. К тому же, большинство лиц отмечено пристрастием к дурному образу мыслей – как и на Нибиру.

– Вы заметили… – Негромко выразил общее настроение Ас. – Видок у всех специфический. Актёрская картотека из наших классических фильмов про плохих парней.

Билл согласился и окликнул:

– Энк, а тебе как… Энкиду!

Бывший научный руководитель экспедиции тщетно вглядывался… похоже, он разочаровался и пытался скрыть свои чувства.

Хорсов не было. Ни одного.

Кроме того, имелась и ещё странность.

– Ни одной… – Вырвалось у Билла.

Ас, поймав взгляд Шанни, поспешно заглушая текст, перевёл:

– Ни одной леди.

Озираясь, четверо, мысленно считая драконов (Ас), леану (Билл) и телят (Энкиду), двигались по незаполненным островкам площади.

– А скажите, милейший, – Билл откашливался и косился на костистого низенького стража, взявшегося без всякой просьбы их сопровождать, – что у вас тут… какое-то мероприятие?

Тот повёл носом и промолчал. Шанни поняла, что он отчаянно думает.

Второй оказался догадливее и приблизился.

– Ага, – необычным глуховатым голосом подтвердил стражник, двигая чешуйчатой переливающейся головой, – мироприятие.

Добряк, расстроившись, из принципа возразил:

– Это меропринятие не такое важное.

Билл поблагодарил их за информацию, чем страшно удивил и, кажется, они что-то заподозрили.

Билл вернулся к Асу.

– Точно у них какой-то вор в законе помер.

Он тщетно искал, хоть одно, женское лицо.

Тень в чёрном прошествовала мимо них, вызвав мгновенное, овеявшее жутью, похолодание. Билл и Ас одновременно заслонили Шанни, но только разозлили друг друга. Шанни с интересом проводила взглядом бредущую вдоль стены тень.

– Мне кажется, или у них есть хвосты?

– Нет, это оружие, Билл.

Они услышали тихий голос – низкий, но не такой, как у братьев, а с резкими отблесками, как командирский.

Ас прислушался к этому голосу с пристрастием.