Глобус Билла. Пятая книга. Козерог

Иннан взглянула так, будто он оскорбил её до глубины души.

– Нечего тогда спрашивать. – Справедливо заметила Шанни.

– Нет, тут кто-нибудь способен услышать голос разума?

– А что, ты хорошо знаешь историю?

Иннан махнула пёрышком.

– Поставлю четыре.

– С плюсом.

Билл громко сказал:

– Что ж… извиняюсь. Извиняюсь!

Все молчали.

– Может, будет круче «Новейшая история Эриду»? Я лучше пойду и посмотрю, как это называется. А то Билл так орёт, и вообще от вас толку по нулям.

С этими словами Иннан поднялась и ушла, разглядывая на ходу своё сочинение.

Билл встал, расставив ноги. Колониальное одеяние выглядело, что бы там не зудел Ас, внушительно.

– Извиняюсь! – Ещё громче молвил Билл, двигая коленями такого калибра, что их эквиваленты в железе вполне могли бы усмирить это самое восстание на корню. – За то, что пытался облегчить вашу жизнь. Я думал, мы от бедствий сроднились и можем не церемониться… но, если вам угодно, ходите в галстуках и подтяжках.

При этих словах даже Ас содрогнулся. Билл, направившийся к арке выхода, это приметил и остановился.

– Пусть он, – показал на Энкиду, – задыхается от боли, натягивая на свои ожоги этот… как его… что это?

– Бобочка. – Объяснила Шанни. – Очень аккуратная.

Энкиду кротко проговорил:

– Билл… в такую жару лучше надевать что-то, закрывающее кожу. И я бы очень тебя поблагодарил, если бы ты не заботился обо мне публично.

– Вот те раз. Что я сделал?

– В присутствии красивой женщины ты обсуждаешь мои физические недостатки. Мне неловко, милый.

Ас хмыкнул.

Билл символически сплюнул и окончательно, с высоко поднятой гривастой головой, пошёл к выходу. Резко свернул и позаимствовал у Шанни несколько виноградин. Погрузив их в рот, сразу повеселел – виноград был крупный и, как в сказке, прекрасно утолял жажду.

– Как хотите. – С голубиной уступчивостью высказался он. – Мир тебе, красивая женщина.

Удалившись, он, спустя четверть часа, явился в костюме с криво сидящим галстуком и в подтяжках.

Сев, он ни на кого не посмотрел. Когда садился, ему пришлось сильно взяться за штаны классическими щепотками, но тщетно – ткань, невзирая на совершенство форм, которые ей было предложено облечь, увы – прозаически повиновалась законам перемещения влаг и – прилипла, господа…

Ас подмигнул Шанни. Она быстро посмотрела на часы командира, которые тот выставил, как бы нечаянно.

Энкиду, вовлечённый в игру, исподтишка показал три пальца. Ас покачал головой с пучком и выкинул два. Шанни показала мизинчик. Билл краем глаза уловил момент, когда Шанни, выгнув рот, беззвучно возражала Асу.

Все посматривали на часы. Рука Билла непроизвольно потянулась к галстуку и подёргала. Энкиду зыркнул на циферблат – стрелка прошла одно деление с половиной.

– Шанни. – Шепнул, подавая знак.

Билл завертел башкой и застонал. Ас заорал:

– Я!

Билл испуганно подскочил.

Шанни яростно возразила:

– Я!

Оба посмотрели на Энкиду. Тот сказал:

– Минута менее чем с половиной. Шанни.

Ас сказал:

– Нечестно.

Билл вертел головой.

– Что? Что? – Спрашивал он.

И посмотрел, направленный взглядом неосторожного Энкиду, на часы. Ахнул – понял.

– Ставки делали. Сво…

Ас стыдливо закашлял. Билл скривился.

– Нехорошие вы нибирийцы.

Светлый отменного качества костюм подёрнулся тёмными пятнами – пышная душа Билла проступала кругами и прочими геометрическими фигурами.

Ас энергично отложил книгу, встал. Билл со злорадством отметил, что военные брючки вполне зимнего образца пришлось также подтянуть усилием.

– Вот что, господа… мои извинения, но совершенно необходимо поговорить.

Билл полюбопытствовал:

– А для этого надо было так резко принимать вертикальное состояние? Почему бы, небрежно не отложив книгу на великолепное колено и не забыв в книге волнующим жестом костлявый палец, не сказать негромко… о чём поговорить?