Глобус Билла. Пятая книга. Козерог

Ас уже подался к выходу:

– Давайте только отсюда… леди Шанни, ребята.

– А чем тебе здесь не нравится?

Ас исповедовал похвальный лаконизм:

– Жарко.

– Ах, вот оно что.

– И ты бы убрал вот это…

– Я тебя не пойму.

– Билл, мне надо, чтобы ты соображал. Чтобы мы все по возможности соображали на самых коротких волнах. А галстук передавит твои последние… я хотел сказать, жарко, Билл.

Шанни поднялась. Ас быстро посмотрел на неё. Лицо у него было чересчур непринуждённое. Энкиду покинул логово с улыбкой, свидетельствующей, что она прикрывает болевой синдром.

Ас позвал их в комнату, где гад-дядя показывал им книгу великого ветеринара. Там допотопная система вытяжки почти справлялась с перегревом: туннели, дырявящие каменную плоть, проталкивали в вентиляцию воздух, охлаждённый северным крылом замка.

Шагали в душных коридорах… по стенам ползли капли пота древнего здорового дома. Шанни припомнила запах поддельного адъютанта и в противной полутьме нашла взглядом сердитую спину Билла. Ей до сих пор как-то не верилось, что тогда это был он.

Билл без предупреждения остановился и с шумом почесал липкую рубашку.

– Ну, вот… вот! Как прикажете в такую жару революцию делать?

Энкиду, на которого он наткнулся тёплым плечом, отклеил его и оглянулся.

– А где наша институтка?

Дверь сбоку выругалась, и к ним присоединилась Иннан.

– А что, уже началось?

Ас набрал полные лёгкие тяжёлого воздуха.

– Вот что, господа… если мы будем всей толпой передвигаться по дому, сир Мардук может решить, что мы действительно что-то затеваем.

Иннан, с карандашиком в зубах, ухитрилась осклабиться.

– А мы ничего не затеваем?

В комнате было и, правда, прохладнее. Хотя уют этот отдавал плеснецой, яблоками греха и затаёнными нехорошими штуками, да и цокоток Доместикуса слышался кое-кому из них. В арке призраком висельница-муха. Хозяин отлично сплетённой мишени отсутствовал. Видно, паук сидел где-то в потайной своей комнатушке.

Всякий раз их поражало отсутствие окна. Кротовьи норы вытяжки по четырём углам у потолка выталкивали запахи, по ощущению, из нутряного центра самой Эриду.

Ас не предложил, как обычно, когда они бывали в полном составе, присесть дамам, мебель не передвигал, как в ресторане. Не вытянулся во фрунт по привычке.

Расхлябанно по-штатски облокотился в арке под мушиной тенью. В этой небрежности почудилась едва ли не угроза. Но кому?

– Вы не догадываетесь, зачем я вас позвал?

– Что нам делать? И кто виноват? И будет ли завтра настоящий день? И кто бродит на заднем дворе? И всё такое?

По дороге Билл тишком избавился от галстука и запихнул в карман. Подтяжки ему не так досаждали, и он подтренькивал одной оптимистично.

Кровать в нише привлекла их взгляды. Над нею раздался хлопок крыльев. Видимо, мышь не была вполне довольна визитом в неприёмный день.

– Билл…

Ас смотрел на него с непонятным выражением. Шанни припомнила, что в последние дни это выражение она уже замечала – хотя не так явственно.

– Если ты сосредоточишься…

Шанни заговорила громко:

– Догадываюсь.

Ас бросил на неё взгляд… Энкиду нахмурился. Билл, всецело поглощённый извлечением аккордов из подтяжки, встал посреди комнаты. Оба увидели, что взгляд Аса – неожиданно свиреп.

– Да… – Уравновешенно откликнулся сей. – И почему же?

– Не потому, что ты подумал…

Билл шумно сунулся к брату:

– Кажется, они поглощены беседой. Эй, детки… Вы не одни на скамейке. Про луну-то вы забыли.

– Подумал?

Энкиду молчал, подойдя к замурованному окну. Билл переводил взгляд с подрагивающих губ Шанни на оскаленную полуулыбку Аса.

– Ребята, вы драться опять будете?

Внутри этого каменного черепа все пятеро столпились, как основные эмоции. Стало тесно.

Энкиду посоветовал Шанни:

– Прежде чем кидаться словами… скажи, что случилось-то? Мы, видать, не такие умные, как женщины Нибиру.

Билл принял близко к сердцу.

– Не тех самцов в коробку посадили. Тебя в лабиринт сажали, браташа?

Ас явно сделал усилие над своей натурой – дверь в раскалённую кузню прикрыли.

Он отвернулся от Шанни: