Глобус Билла. Четвёртая книга. Дракон

– Он так одинок… а леану живут всей семьёй. Лижутся, сердятся на детей… целуются, как все млекопитающие.

Его шатнуло, и он был подтолкнут ночью к Шанни, нащупавшей кончиком туфельки ступеньку. Она со смешком отстранилась.

– Верю на слово. Скажи своим млекопитающим, чтобы освоили новейшие методы ухаживания.

Билл, извиняясь и прикладывая растопыренные пальцы к груди, замер. Он спросил у её тоненького силуэта, исчезающего за массивными вратами в домашний рай:

– Я слушаю?

– Пусть не забудут прополоскать рот… – Сказала Шанни кому-то в темноте. Прищурясь, он разглядел, что это Ас. – Ясно, Билл?

Он неуверенно улыбнулся. Тщетно! Слишком сумрачно, чтобы его улыбку увидели.

Билл помедлил… И вдруг указал, бросив застонавшую дверь и сбегая по ступеням:

– Смотрите… НЛО! Вот, всегда мечтал увидать… хоть глазком. А ты, куряка, ты, – покусился кулаком на асово предплечье, – ты мечтал, сухарик космический, островок ты мой затерянный, военный вулканчик!

В чёрном небе кружилась, меняя траекторию, сияющая точка. Метнувшись к луне, предмет на её фоне на мгновение сделался чёрным.

Ас вяло посмотрел, послушно задрав железную бородку. Энкиду молвил:

– НЛО… ДНК… и УК. Вот формула цивилизации. Все заблуждения в одном флаконе.

– Надеюсь, – мрачно изрёк Ас, окончательно теряя интерес к небу, – на этом сосуде обозначено не менее сорока.

– Нет, вы побачьте, какова манёвренность. – Шумно радовался Билл, танцуя и топая на вспученной брусчатке. – Ишь, забирает… крутится.

Едва не полетев без помощи крыльев, он с упрёком оглядел отвернувшегося лётчика, будто это Ас виноват.

– А ты вот не смотришь. – Пожурил Энкиду. – У тебя манёвренность ухудшилась. К дождю?

Двор с фонарём над крыльцом теперь был им знаком, как знакома собственная ладонь – то есть, никак. Кто знает всё насчёт своей линии жизни? Хиромантия – трудная наука. Всякий раз открывалось что-то новое, хотя даже запах дома – высушенного духа южных башен и проветренного холла, дыма и винограда, подпола с его загадочным тысячелетним смрадом, разных домашних засолок и маринадов, реки неподалёку и запах девушек, их свежей розовой и белой кожи, шампуня, вечный дух кофия – хоть его и перестали давать, – вся эта обонятельная симфония срабатывала, как нажим клавиши на узнавание.

А что им тут узнавать? Что у них общего с этим, очевидно, таящим многое «не к ночи» домом? С его хозяином…

Ас ни разу не споткнулся в темноте, хотя его внимание было поглощено чем-то, что он нёс в ковшечке ладони.

Любопытный Билл исхитрился привальсировать к командиру, но только он сунул нос, куда не надо, крепкие измазанные пеплом пальцы сомкнулись.

– Осторожно, – бестрепетно молвил комр, – пальцы закрываются.

Он показал Биллу кулак. Билл сильно потянул обиженным носом.

– А, понятно. У тебя там окурок. И зачем?

Энкиду притопал к ним из тьмы.

– Билл, тебя многое удивляет в этой жизни. Нибириец не хочет сорить в девственном лесу.

– Понятно. Чтобы какая-нибудь белочка не пристрастилась.

Ас отрезал, суя сокровище на грудь себе за покровы:

– Лишний след, лишняя проблема.

Билл назидательно обратился к Энкиду:

– Видал? Нравственность не по его части.

– Верно. – В темноте показались в улыбке белые зубы. – Безопасность по моей части. Ты бы, когда мимо драконариев проходишь, принюхался бы… а то платком прикрываешься.

Билл содрогнулся.

– Зачем это мне их нюхать?

– А ты слыхал, что такое селитра с золой смешанная?

Энкиду пояснил:

– Да у него платок такой, что я бы лучше селитру нюхал.

– Те, те. Начались грубости всякие. Как девочки, честное слово.

Билл сказал – и оглянулся: от пояса, как всадник, и на свету возник монумент в три четверти, с громадой плеч и узким станом, в точности, как на Стене Канона.

– А чего ты озираешься?

Билл не ответил, расслабился. Он ревниво следил за движениями сильной руки Аса, поглаживающего машинально окурок на груди.

– Ты же себе так дыру прожжёшь.

– Вот пустяки. Это же не от пули дырка.

Вот на этой красивой фразе – ну, разве нет? Красивая же… – и закончить беседу в полутьме после курения. Но нет. Ведь тут был Билл.

Пройдя после показа кулака до крыльца и взгромоздясь на единственное неплохо освещённое местечко, Билл, мигая от попавшего в глаза света, проговорил:

– Вы чо же это? Сговорились?

Энкиду, ступая на крыльцо, мирно удивился:

– Нет. А что?

– Ну, вы же друг друга ненавидите. Но, как я погляжу, вы оба готовы встать спина к спине в позе военной любви.

– Зачем бы? – Поинтересовался Ас.

– Потому что я – законный ребёнок, а вас обоих завидки дерут… особенно тебя, подкидыш в мундире. Бе-е!