Корабль теней

Корабль теней
Алексей Сергеевич Гуранин

В акватории военной базы на севере СССР неожиданно появляется таинственный старый корабль. Команда моряков отправляется на разведку – необходимо выяснить, что это за судно и откуда оно взялось. Череда мистических, странных, пугающих событий, происходящих на борту корабля, приводят героев в ужас. Что за духи живут здесь, и как сохранить рассудок при встрече с ними? Смогут ли моряки спастись из цепких объятий «летучего голландца», смогут ли победить своих внутренних демонов и остаться людьми?

Корабль теней

Алексей Сергеевич Гуранин

© Алексей Сергеевич Гуранин, 2023

ISBN 978-5-0060-0784-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

– На прошедшем сегодня заседании Центрального комитета КПСС утверждены новые меры по укреплению трудовой дисциплины на производстве. Согласно опубликованным нововведениям, у борьбы с тунеядством и прогулами теперь появится надежная законодательная база. Так, например, за каждый пропущенный без уважительной причины рабочий день у сотрудника будет вычтен день из трудового отпуска, а опоздание на три и более часа – считаться прогулом. Руководители на местах считают, что эти меры будут способствовать росту социалистического…

– Толя, выключи ты эту балабольню! – раздраженно фыркнул белобрысый матрос, копошащийся около недокрашенного противопожарного щита. Высокий и худой Анатолий, чуть поморщившись, отложил швабру, потянулся к черному, блестящему на солнце «Альпинисту», стоящему на балке у переборки, и крутнул верньер настройки. «Альпинист» взвизгнул, зашипел, затрещал; гулкий, тягучий голос диктора программы новостей сменился музыкой – пела какая-то француженка. Анатолий глянул на белобрысого, тот поднял вверх перемазанную красной краской руку с оттопыренным большим пальцем – отлично!

На море сегодня было особенно тихо. Грузовое судно ТК-17, старое, послевоенной постройки, поржавевшее и заметно ободранное, побитое временем, двигалось прямым курсом на базу 03—11. Сверху лупило северное солнце, обычно скупое зимой и неожиданно такое щедрое сейчас, во время августовских штилей. Анатолий задрал голову вверх, выставив острый как костяшка кадык: на небе ни облачка. Загремело ведро с грязной водой, и за борт хлынул мутный поток.

– Кирюх, чего ты там возишься с этой краской? Раз-два мазнул, и дело в шляпе… – Анатолий подошел к белобрысому, все еще ковыряющемуся около противопожарного щита. Багор, ведро-конус и прочие причиндалы были сняты с крючьев и валялись поодаль, чуть перекатываясь туда-сюда в такт движению судна.

– Ох, и разгильдяй же ты, Толян, – хмыкнул Кирюха, выпрямляя спину и с хрустом потягиваясь. – Ведь чтоб покрасить, того-этого, надо сначала старую краску ободрать. Шпателем или ножиком. А то получится еще хуже, чем было: глянь, тут же все в лохмотьях.

– Да какой смысл красить эту старую лайбу! Ее давно в утиль надо списать. На металлолом. Одна ржавчина вокруг, даже бабе своей показать стыдно…

– Старпом сказал, что в конце квартала выделят средства на покраску вкруг. А ржавчина – она на любом судне есть, того-этого, куда же без нее.

– Знаешь, Кирюх, сколько консервную банку ни крась, она от этого «Москвичом» не станет. Старпом наш еще с прошлого года всех завтраками кормит, а как до дела – «нет снабжения»…

– Чем трепаться, – перебил Кирилл, – лучше собери-ка вон тот мусор да выкинь.

Анатолий, недовольно поморщившись, сходил за совком. Сметая в него просыпавшийся песок и мелкие ошметки некогда красной, а теперь уже давно побуревшей краски, он неожиданно застыл на месте, вглядываясь куда-то вдаль, вперед по курсу.

– Кирюх… Гля-ка, чего это?

– Ну, что еще? Ты так и будешь тут, того-этого, ворон ловить? – недовольно пробурчал Кирюха, выглядывая из-за переборки в направлении, куда показывала тощая как палка рука напарника. – Е-кэ-лэ-мэ-нэ, что это за…

Над водой, прямо по курсу ТК-17, лежала шапка какого-то рыхлого белесого то ли дыма, то ли тумана. До его кромки было около трех сотен метров. Туман простирался вширь, насколько хватало глаз, и определить размер этой шапки было сложно. Кирюха закинул кисточку в ведерко с краской, – на выскобленную палубу брызнули алые кровавые капли, – и метнулся в рулевую.

– Тащ старш… – начал было он, запрыгнув в проем настежь распахнутой двери.

– Вижу, вижу, Полыхаев, не слепой. – Коренастый, приземистый рулевой недовольно махнул ладонью в сторону двери. На его почти наголо выбритом загривке мелко блестели бисеринки пота – в рулевой рубке было жарко, а насквозь проржавевшие механизмы откидных окон, по-видимому, не работали. – Что это? Дым?

– Никак нет. Запаха гари не чувствуется, – ответил Кирилл, переводя дыхание. – Скорее всего, это какой-то туман.

– Туман? – вскинул редковатые брови рулевой. – Откуда взяться туману здесь, над водой, в это время и при такой погоде?

– А я знаю? – выпалил Кирилл, и тут же исправился: – Данных нет.

– «Данных нет», – устало передразнил рулевой, вытирая лоб тыльной стороной ладони. – Тоже мне, «Дым над водой» Дип Пурпле. – Он умолк и продолжил, чуть касаясь ходового рычага, вглядываться в грязноватое стекло, пытаясь разобрать, что за диковина встретилась им на пути.

Кирилл обвел глазами тесную рубку. Масляная краска, которой когда-то давно были покрыты стены, теперь пошла буграми и кое-где отслаивалась, на переборках и в районе заклепок виднелись желтые ржавые потеки, и завершал картину потрепанный деревянный стул с почти отломанной спинкой, держащейся, по-видимому, на единственном болте. За спиной рулевого висели две репродукции – цветной портрет Андропова, вырезанный, по-видимому, из «Огонька», во всю страницу, и какая-то глазастая бабенка с призывно оголенными плечами и спиной. Сочетание этих ужасающе разных по смыслу картинок было настолько неестественным и абсурдным, что поневоле вызывало раздражение. Кирилл попытался отвести глаза в сторону, чтобы не видеть соблазнительные плечи, и наткнулся на сердитый взгляд рулевого:

– Чего стоишь-то, Полыхаев? Иди работай дальше, нечего тут доступ воздуха перекрывать. Жара-а…

Кирилл небрежно козырнул и вышел обратно на палубу. Здесь стало заметно свежее, и чем ближе подходил ТК-17 к туманной шапке, тем ощутимее холодало. «Ишь ты, «жара-а», – неприязненно поморщился Кирилл, вспомнив потный загривок рулевого. – «Будет тебе прохлада, хоть залейся».

Он еще раз внимательно всмотрелся в непроглядную бело-серую дымку, но, не найдя там, по-видимому, ничего примечательного, решил вернуться обратно на бак, к недокрашенному противопожарному щиту. Какая-то странная тревога одолевала матроса, покалывая в затылок. «Хрен знает, что это за облако, или дым, или пар, или черт-те что», – пробормотал он, не решаясь повернуться к туманной шапке спиной и почти пятясь в сторону кормовой палубы.

Возле ведерка с алой краской, на ящике с песком, широко расставив ноги в коротковатых, не по росту, форменных брюках, сидел долговязый Толик и курил. Увидев Кирилла, он быстрым движением выщелкнул недокуренную сигарету за борт.

– О, так вот кто тут все задымил! – усмехнулся Кирилл, вновь берясь за кисть; он, похоже, хотел спрятать волнение, но получилось не очень убедительно.

– Это американцы! – выдал Толик. Для пущего эффекта он звонко хлопнул ладонью по полупустому ящику, на котором сидел.

– Что ты несешь, того-этого, при чем тут американцы? – поморщился Кирилл, орудуя кистью.

– Я те точно говорю! – не унимался тот, потрясая поднятым вверх указательным пальцем, как древком флага. – Эта пигалица-то, Саманта Смит, это все из-за нее! Привезла тут… как его… метеорическое оружие, вот и начались у нас туманы и всякие извержения, да метеориты посыпались.

– «Климатическое», – на автомате поправил Полыхаев.

– Да хоть истерическое! – хмыкнул Толик. – И «спит» тоже американцы открыли. Я не удивлюсь, если и «спит» этот она к нам сюда завезла!

– Балда ты, Толик, – вздохнул Кирилл, – СПИД половым путем передается.

– Чего?

– Ну, переспать надо… Подружиться, так сказать, организмами. Трали-вали на сеновале… А она ж козявка еще, эта Саманта. Какой тут СПИД. Кстати, – он круто поменял тему, стараясь отвлечь не в меру болтливого товарища от конспирологических теорий, – что за картинка у рулевого за спиной висит?

– Да этот, новый-то, Андропов…

– Да не он! Рядом.

– А, голая девка? Терехова. Актриса. Баская бабенка, ага. Че, понравилась? – Толик плотоядно хохотнул.

– Да как-то не к месту она там…

– Кирюха, голая девка – она везде к месту, – авторитетно начал Толик и внезапно осекся.

– Ты чего?

– А туман-то, гля.

Да, он уже окружил ТК-17 со всех сторон – плотный, слоистый, белесовато-розоватый сверху и серый снизу, он словно всосал судно и заполнил собой все углы и закоулки. Корабль вошел в туман, как десертная ложка в плотный кисель; леера, битенги и другие металлические предметы на палубе мгновенно покрылись мелкими каплями росы. Даже звуки, которые еще минуту назад были хорошо слышны, – плеск легких волн, скрип снастей и урчание дизеля, – теперь звучали как-то приглушенно, словно через верблюжье покрывало, какие выдавали морякам Севморфлота в холодное время года.

– Ладно, черт с ним, с туманом. Тарасенко пойдет по приборам. Надо работать, Толян.