Ничей

Нонне я соврал, что позвонил один мой автор, ученый-профессор, срочно улетающий за границу. Дескать, очень просил снабдить его экземпляром журнала. Нонна с отсутствующим видом кивнула в знак согласия. Когда я, запихнув номер «Вестника» в сумку, уже был готов к выходу, Скороходов доставил-таки фото от Ангелины Прокофьевны. Бдительная помощница Грузиловой передала его нам на допотопной дискете, которая никак не хотела открываться.

Выход с «Третьяковской», когда бы я ни оказался там, вечно был каким-то замусоренным и заплеванным, и публика, сновавшая сквозь него, отличалась повышенной агрессивностью. Хотя, возможно, это мое сугубо индивидуальное, крайне субъективное мнение. Я отошел чуть подальше от торговцев шнурками и программами телепередач и набрал номер Вячеслава Вячеславовича.

– Ты подъехал? – спросил он, взяв трубку после первого звонка.

– Да, стою наверху.

– Поворачивай направо в первый переулок.

Следуя его подсказкам, я через пять минут добрался до старинного серо-зеленого дома размером в полквартала. Дом был на самом деле очень старым – судя по его архитектуре, гораздо старше нашего прибежища на Большой Кафтанной. Стукнуло ему, наверное, лет сто пятьдесят, а то и сто восемьдесят. У подъезда с высоченными дверьми из дуба висела красная вывеска с длинным названием, содержавшим слова «оборонный заказ». Она чем-то напомнила мне военкомат.

Вячеслав Вячеславович встречал меня на КПП. Пропуск был уже заказан, я предъявил паспорт охраннику в форме, и мы с моим земляком двинулись по длинному коридору со сводчатым потолком и ковровой дорожкой на полу. Стены этого дома, похоже, были какой-то невероятной толщины. Мне пришла в голову параллель с монастырем, и я озвучил свою версию.

Пиарщик и математик в одном лице захохотал.

– Угадал с точностью до наоборот, – сказал он, утерев выступившую слезу.

– Что вы имеете в виду?

– Расскажу после экскурсии. Пока смотри, запоминай.

В конце коридора мы повернули влево, прошли еще немного и поднялись по крутой лестнице на третий этаж.

– Вот наши владения, – сделал приглашающий жест Вячеслав Вячеславович.

– Дирекции?

– Строго говоря, пока просто отдела. Это мой временный кабинет, – показал он на казенную дверь без номера и таблички.

– Заходить не будем?

– А смысл? Всё мое ношу с собой.

– Чья дверь следующая?

– Исполняющей обязанности начальника отдела. Сюда можем зайти, – и мой спутник взялся за ручку.

Владычица кабинета устроилась за громоздким, давно вышедшим из моды монитором и ловко бегала всеми пальцами по клавиатуре. При звуке открывающейся двери она прервалась и вопросительно посмотрела на нас.

– Эвелина, познакомьтесь. Это Алексей.

– Очень приятно, – произнесла Эвелина без всякого выражения.

Я внимательно и довольно бесцеремонно ее рассматривал. Бледное лицо почти без косметики, голубоватые глаза. Прическа под мальчика. Возраст между тридцатью пятью и сорока, худая, без ярко выраженных форм, одета в темный брючный костюм и светлую блузку.

– Вы что-то хотели, Вячеслав Вячеславович? – спросила она, в свою очередь, не отрывая взгляда от меня.

– Шли мимо, хотел узнать про наш листок, – небрежно ответил он.

– Тираж получили. Я отложила немного для общих нужд, можно взять на тумбочке.

Возле окна, на тумбочке, лежала стопка корпоративных газет. Я взял одну. Называлась она коротко: «Заказчик», и мне отчего-то подумалось про махровую уголовщину из сериала «Бандитский Петербург». С первой полосы уставился на меня мордастый мужик, и прямо под фото начинался его доклад на собрании акционеров. Доклад продолжился и на второй полосе, заняв ее всю без остатка. На третьей рапортовали о чем-то региональные подразделения. О чем, сразу понять было сложно: в глазах зарябило от цифр. Четвертую, последнюю полосу открывал мини-очерк, по-моему, об оружейных дел мастере.

Я прочел первую фразу: «За плечами у Захара Трифоновича большой трудовой путь», вздрогнул и перевел взор на газетный подвал. Завершали титанический труд несколько общегосударственных знаменательных дат с предельно кратким их описанием, а также объявление о надвигающемся легкоатлетическом кроссе, который, естественно, символизировал единство матушки-России. Явка на мероприятие была обязательной.

– Бери, почитаешь, – предложил Вячеслав Вячеславович.

– Спасибо. Я, собственно, уже ознакомился.

В глазах у Эвелины при этих моих словах проскочило что-то живое.

– Ну, мы вас покинем, – куратор связей с общественностью раскланялся с ней.

Я тоже попрощался и первым покинул территорию исполняющей обязанности. Помня про наш первоначальный уговор, вопросов пока не задавал. Далее мы с консультантом наведались в просторную комнату напротив. Там за столом, заваленным бумагами, сидела совсем молоденькая девушка, вскочившая при нашем появлении.

– Сидите, сидите, – сжалился мой экскурсовод.

– Вам чаю или кофе? Есть растворимый и натуральный, – проявила гостеприимство девушка.

– Алексей, это Тамара. Специалист по мониторингу прессы, – прокомментировал Вячеслав Вячеславович.

Тамара тоже очень внимательно посмотрела мне в глаза, словно хотела прочесть в них свою судьбу.

– А второй компьютер чей? – поинтересовался я.

– На нем работает Феликс, наш дизайнер-верстальщик, – с готовностью отозвалась Тамара. – Но его сейчас нет, он на гибком графике.

– Так это он газету верстал?

– Да, и макет разрабатывал.

– Понятно, – сказал я.

Расставшись с предупредительной Тамарой, мы спустились по другой лестнице, похожей на первую, миновали что-то вроде полутемного тамбура и очутились во внутреннем дворе необъятного здания. Изнутри оно оказалось неопределенно-грязного цвета, порядком облупленным. Под ногами у нас был настоящий булыжник. Сверху виднелся кусок пасмурного неба, а вокруг не было ни души. «Какой-то расстрельный дворик», – подумал я.

– О чем размышляешь? – нарушил молчание Вячеслав Вячеславович, со вкусом закурив.

– О дворике.

– В каком смысле?

– Тухачевского не здесь в расход выводили?

Консультант стряхнул пепел с сигареты.

– Насколько я знаю, на Лубянке. Правда, у нас периодически повторяют, что из кабинета генерального виден Магадан.

– Вы проверяли?