Ничей

– Ревнивая, значит.

– Чуть-чуть.

– То есть, не считается?

Ника взяла меня под руку.

– Веди, Сусанин.

Когда мы уже подходили к подъезду, она игриво спросила:

– В магазин не зайдем? Или в аптеку?

– Все меры приняты, – заверил я.

Квартира Нике однозначно понравилась. И оба моих дивана, большой и маленький, и шкафы-купе, и компьютерный столик. Увидев кондиционер на стене, она взяла пульт и несколько раз с удовольствием включила и выключила его. Душевая кабина привела ее в полный восторг.

– Клёво у тебя тут! – воскликнула она.

– А как иначе?

– Книжки читаешь? – спросила моя блондинка, подойдя ближе к полке, на которой стояли дамские авантюрные романы.

– Эти? Нет, от хозяев остались. Просто я с детства не приучен книги выбрасывать.

Ника уважительно поглядела на меня.

На кухне почти все необходимые приготовления были уже произведены. Я заблаговременно сбегал в супермаркет по соседству, притащив оттуда разной закуски, а украсила стол здоровая бутыль хорошего виски. Ее, наводя порядок, я нашел в шкафу в красивой подарочной коробке с опилками. Прежний жилец, похоже, покидал эту квартиру в жуткой спешке. Само собой, бутылку я хозяевам не отдал.

– О, вискарик! Это я люблю, – оживилась Ника.

– Что еще любишь?

– От рома не откажусь.

– Ясно. Имеется также блюдо быстрого приготовления по-испански, – анонсировал я. – Пять-семь минут, и приступим.

– Я в другой раз тебе тоже что-нибудь приготовлю, – пообещала она.

– Лучший мой подарочек это ты.

Пока я хлопотал у плиты, гостья сняла пиджачок и осталась в белой рубашке с воротником-стоечкой и юбке чуть выше колен.

– Дресс-код в фирме?

– Да. Так непривычно!

– За привыкание? – озвучил я первый тост.

Ника кивнула и лихо опрокинула рюмку.

– Запивай соком, – посоветовал я.

Запивала она не очень активно, как и закусывала, и пьянела стремительно. Во всяком случае, болтала Ника совершенно невпопад и к месту и не месту хохотала, запрокидывая голову. Рассказывала, что работа нравится и коллектив вроде ничего, хотя зарплата пока маленькая, что была недавно на концерте в Лужниках и классно там оттянулась. Я ее, впрочем, не очень-то слушал.

– Вставай, – после очередной рюмки она схватила меня за ремень на брюках и потянула в комнату.

Посмотрев в ее глаза, я увидел, что они совершенно мутные, без единого проблеска мысли.

– Давай, бери меня, – хрипло произнесла она неожиданно низким голосом. – Чего ждешь?

На общей нашей родине мы занимались этим делом без допинга. Теперь я уяснил, что пьяная в хлам Ника радикально отличается от трезвой. В маленькую, изящную блондинку будто бес вселился. Она хрипела, орала и билась в моих руках, даже пыталась укусить меня и требовала еще и еще, глубже и глубже, а в самый ответственный момент, будучи подо мной, вдруг тонко вскрикнула. Когда я аккуратно восстановил дыхание, стало ясно, что она спит, уткнувшись лицом в подушку. Как писали раньше спортивные публицисты, отдала все силы борьбе.

В квартире было довольно тепло, и алкоголь еще действовал. Я сел, не одеваясь, на стул, хлебнул сока из высокого стакана. В приглушенном свете ночника Ника возлежала в костюме Евы, вытянув ноги и разбросав руки в стороны. Девушка была, без преувеличения, хороша собой. Для утонченной интеллектуальной беседы она, пожалуй, не годилась, но за всё остальное я поставил бы ей пятерку без минусов. «Конечно, она мне в дочери годится, но я ведь ее замуж не зову», – мысленно сказал я себе.

Забавно всё-таки складывается моя столичная жизнь, размышлял я далее. Еще к вечеру в пятницу я был один, как перст, без перспектив повышения в чине и малейшего намека на сексуальную активность. К ночи со вторника на среду наметился крутой поворот. Сразу в двух местах мне светила руководящая роль, связанная с улучшением финансовой ситуации, а еще появились Марина с Никой. На ком-то из них скоро придется остановить выбор, и я это прекрасно понимал.

Какова брюнетка Марина в ближнем бою, я пока не мог судить, но имел основания догадываться, что она тоже не оплошает. На стороне Ники выступала молодость, однако и ее соперницу рано было записывать в старухи. К тому же, с работницей «скорой помощи» точно было о чем поговорить, и не только в постели. Тем не менее, в целом всё пока было слишком сложно, и для принятия окончательного решения по-прежнему требовались новые факты.

А пока, поскольку никто меня не подгонял, я отложил свои аналитические упражнения на будущее. Допил сок, накрыл Нику одеялом и сам улегся рядом. Полежал немного, поворочался и убедился, что сон упорно не идет. Раз так, понял я, надо продолжить то, что так славно началось.

И потащил с дипломированной специалистки одеяло.

Глава одиннадцатая

Мыслить позитивно

На сороковой минуте я уснул и выронил диктофон.

Он упал на пол с неожиданно громким стуком, и кое-кто в зале вздрогнул. Хорошо, что я как человек опытный выбрал себе место за большой квадратной колонной, и в президиуме никто не понял, что произошло. Сидели там спикеры обеих палат российского парламента, два вице-спикера и один замминистра. Если бы не моя предусмотрительность, вышло бы некрасиво.

Бурная ночь, проведенная с девушкой Никой, давала о себе знать. Молоденькой блондинке перенесенная нагрузка была как с гуся вода, а мои годы уже начали брать свое. Проспав урывками в общей сложности часа четыре или четыре с четвертью, я оказался не в полной мере готовым к серьезному мероприятию. На восьмом этаже нового корпуса Госдумы разные федеральные начальники и посланцы с мест обсуждали вопрос, как можно дополнительно помочь бедствующим регионам.

– Проблема сбалансированности бюджетов и вытекающей отсюда готовности выполнять свои расходные обязательства, прежде всего социальные, является краеугольной для целого ряда субъектов федерации, – покосившись в сторону моей колонны, с чувством продолжил один из спикеров. – Именно поэтому для нас особенно важными являются мнения коллег, представляющих региональные законодательные собрания…

Одного такого коллегу я повстречал в фойе во время открытия. Сначала глазам своим не поверил. Прямиком на меня двигался бывший мой наниматель, глава областного парламента Хрюшников. Перемещался он как-то неуверенно, кося глазами, что и выдавало в нем провинциала. Нес он плотно набитый, едва застегнувшийся портфель. По портфелю я понял, что видный парламентарий только что с поезда. Ему повезло, что в вагоне «СВ» можно было без хлопот умыться, побриться, почистить зубы и переодеться.

Увидев меня, Хрюшников замедлил ход, но в дрейф не лег. Наверное, так и не определился до конца, как ему реагировать на этакое чудо. Я окинул его ледяным взором, будто у меня в роду был добрый десяток московских князей или бояр, задрал подбородок и продефилировал мимо. Соблазн обернуться был очень велик, но я устоял и не поддался. В зале заседаний гость из города К. забился куда-то в дальний угол…

Я осторожно поднял диктофон с пола и убедился, что техника продолжает работать. Оратор у микрофона сменился, и зазвучала примерно та же песня, но чуть в иной аранжировке.

Судьбам регионов уделялось пристальное внимание.

Перерыв я использовал с максимально возможным эффектом. В числе первых проскакал к лифту и спустился на первый этаж, а оттуда пешком еще ниже – на цокольный, в думский буфет. Там заказал, по завету Паниковского, двойную порцию холодного кефира и принялся блаженствовать. Компанию мне составил давний приятель, вечный помощник одного из депутатов-старожилов. Я свел с ним знакомство, когда он вздумал посетить мою родную губернию со съемочной группой, делая фильм про своего босса. Тогда мы вместе лазили по свинарникам и коровникам, на фоне которых позировал законодатель, а сейчас перезванивались чуть ли не с января, но встретиться было всё некогда. Сегодня приятель отскочил перекусить, пользуясь кратковременным отъездом своего руководства, и по-быстрому взял себе традиционную для буфета яичницу с сосисками и кетчупом.

– При новом начальстве здесь по-другому жить стали, – делился он наболевшим, жадно поедая свое кушанье, – и кризис по нам тоже ударил.

– Кризис? По вам? – усомнился я.