Заколдованный остров

– Ладно, Влад, не дуйся с утра. Вода спокойная, до ночи еще далеко. Стоит ли напрягаться? – Альтер поиграл шнуром своей накидки. – Есть такое древнее изречение, касающееся грехов и возмездия за них: отцы ели незрелые плоды, а во рту кисло у детей. То бишь грешили отцы, а страдают дети. И придуман еще некий закон: согрешил в одной жизни – страдай за это в следующем воплощении. А поскольку о своей прежней жизни мы ничего не помним, то и не можем понять, почему теперь все шишки валятся нам на голову.

– Какое следующее воплощение? – Влад недоверчиво посмотрел на собеседника. – С чего ты взял, что будет какая-то другая жизнь?

– Я же сказал: придуман закон о возмездии за грехи, совершенные человеком в его предыдущей жизни. Не мной придуман. И главное – именно придуман, Влад. Потому что такой закон был бы несправедлив с позиции истинной справедливости. Покаран за грех должен быть именно тот человек, который согрешил. Именно здесь и именно сейчас! Покаран сразу, а не потом. И желательно, чтобы кара была крайне суровой, потому что он сознательно и умышленно причинил зло.

– Это ты уж как-то слишком, – неуверенно возразил Влад. – А если и весь-то грех в том, что сломал кому-то челюсть на кулачных боях?

– Да, зло бывает разное. И возмездие тоже разное – в зависимости от тяжести греха.

– А кто определит-то, Альтер, кто оценит? – вскинулся Влад. – Кто будет судить?

– Не было бы грехов – и судить не пришлось бы, – ответил Альтер, вновь дергая свой шнурок. – А коль есть грехи – и судьи найдутся. Ты хотел узнать мое мнение – вот я тебе его и высказал.

– Да-а, – задумчиво протянул Влад. – Спасибо.

Альтер удивленно поднял голову:

– За что, собственно?

– За мнение. Ты интересный человек, Альтер.

Альтер неопределенно повел плечом и промолчал, а Влад подумал, что вчера у них не было такого разговора. Вчера они говорили о другом. Здесь же, у обрыва. В это же время. Форма повторялась, а содержание было разным, как бокал с вином и бокал с пивом…

– Ты газету читаешь? – внезапно спросил он.

– А что? – в серых глазах Альтера блеснула легкая усмешка. – Думаешь, я интересный потому, что читаю «Ежедневную»?

– Нет, я о другом… В общем-то… – Влад замялся, подыскивая слова.

Как осторожно расспросить Альтера о том, что сегодня открылось ему, Владу? Или не надо об этом говорить, не надо, чтобы собеседник понял, что он, Влад, уже не такой, как вчера?

Альтер молча смотрел на него, ожидая продолжения. Его открытое лицо с правильными чертами не выражало никаких эмоций, взгляд был спокоен. Альтер казался надежным человеком, способным понять и помочь… но не лучше ли все-таки повременить с откровениями?

– Ты не замечаешь вокруг ничего странного? – поколебавшись, все же бросил пробный камешек Влад.

– Что тебе кажется странным? – лицо Альтера по-прежнему оставалось бесстрастным.

– Ну… разное…

Альтер подался к нему и негромко сказал:

– Да, Влад, я знаю о странностях. Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но говорить об этом я не буду. – Альтер поднял палец. – Не буду, Влад. И тебе не советую.

От этих слов Влада пробрал озноб. Но озноб не страха, а возбуждения. Альтер знал. Альтер вообще очень много знал. Знал, что невозможно разбиться, прыгнув с крыши Магистрата. Знал древние изречения. Знал закон о возмездии за прошлые грехи. Что он еще знал?…

«Теперь я способен помнить, – подумал Влад. – Я буду вызывать его на разговоры, я буду вытягивать, выдавливать из него знания, я заставлю его рассказать о том, что ему известно. Только не спешить! Он, кажется, чего-то опасается… Осторожно, по крупице, по капельке… Мы станем единомышленниками, мы вдвоем расколем этот орешек…»

– Чем ты занимаешься, Альтер?

– Беседую с тобой, – усмехнулся тот.

– А кроме наших бесед?

– Я занимаюсь своими делами, – в голосе Альтера Владу послышались жесткие нотки. – У меня есть определенная цель. По-моему, этого будет достаточно для ответа.

«Кажется, я знаю твою цель, – подумал Влад. – Ты ищешь объяснение. Это хорошо, Альтер. Это хорошо…»

– Ладно, – Альтер звучно хлопнул себя по коленям и встал со скамьи. – Раз уж заговорили о делах – значит, пора идти. Не прощаюсь, Влад. Где-нибудь да увидимся.

– Только не на кулачных боях. Я туда больше не ходок.

Альтер понимающе кивнул и направился было в сторону выходящих на набережную домов, но, сделав несколько шагов, остановился и обернулся.

– Не пора ли тебе к Дилии на чай, Влад?

Влад на несколько мгновений словно приклеился к ограде, потом шагнул к белокурому рослому парню с бесстрастным лицом.

– Ты что, следишь за мной?

– Нас не так уж много. Каждый на виду. И вот что я тебе скажу, Влад, – голос Альтера стал тихим и доверительным. – Если хочешь что-то предпринять – действуй крайне осторожно. Никого ни о чем не расспрашивай. Я тебя только что предупреждал.

Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Потом Альтер повернулся и удалился своей обычной неторопливой походкой, а Влад остался стоять посреди пустынной тихой набережной.

Альтер действовал в одиночку. Альтер никому не доверял – это было ясно. Значит, у него были основания никому не доверять? Судя по его поведению – были…

«Что ж, попробую разобраться, – подумал Влад. – И если мне удастся хоть в чем-то разобраться, я поделюсь с тобой, Альтер. И ты поймешь, что на меня можно положиться».

Он сцепил руки за спиной и начал прохаживаться по набережной, отрешенно глядя на чистые, словно недавно тщательно вымытые мраморные плиты под ногами. Привычная тоска не давила на плечи, и бесследно сгинуло уныние – появился просвет, появилась цель, до которой непременно нужно добраться.

С чего начать? С проверки. Газета газетой, там можно напечатать все что угодно. Слова могут соответствовать действительности, но могут и искажать ее. И даже сообщать о том, чего на самом деле вовсе и не было. Вероятно, улицы в одиннадцатом квартале и вправду перекопаны, а скульптурная группа «Музыканты» сейчас торчит из Воды у причала. Это он проверит сегодня, а потом еще раз проверит завтра. А что еще можно выяснить сегодня, прямо сейчас?

«Дилия! – вспыхнуло в голове, словно кто-то среди ночи включил свет. – Если все мы живем в одном и том же непрестанно повторяющемся дне, то она вновь должна рисовать ту же самую картину, что и вчера. Альтер прав: пора идти на чай к Дилии».

Влад энергично шагал по улицам, обгоняя редких прохожих, и только поймав чей-то взгляд, перешел на неторопливый шаг. Следовало помнить совет Альтера и не привлекать к себе внимания. Кто знает, что за люди окружают его? И случайно ли вчера прицепился к нему квартальный смотритель Мастодонт? И почему именно его отыскал на переполненных трибунах распорядитель кулачных боев? И что за женщина встретилась ему в двух шагах от дома? Случайна ли была эта встреча?…

Смуглолицая черноглазая служанка открыла калитку и улыбнулась Владу. Одета она была так же, как и вчера – в темно-синее, переливчатое, струящееся. Влад кивнул ей и углубился во двор, где все ему было знакомо. Отодвинул легко скользнувшую в сторону дверь и вошел в светлую мастерскую Дилии.

Мастерская выглядела обычно: включенные светильники в виде чудовищ, картины вдоль стен – красных с золотом, – пятна засохшей краски на светлом полу. Нигде не было видно никаких следов вчерашнего бедствия. В мастерской было сухо и слегка пахло красками и еще чем-то ароматным и тонким, и Влад подумал, что именно так здесь пахнет всегда. Дилия сидела вполоборота к дверному проему возле подставки с холстом и смотрела на Влада. На ней было вчерашнее зеленое платье с желтым изящным ремешком и тонкая накидка, стянутая шнурком на высокой груди. В серебряном обруче, охватывавшем чистый, белый, похожий на мрамор лоб Дилии, переливались огни светильников. Стоявшая перед ней на подставке картина была еще не закончена, но Влад сразу узнал ее. С холста уставилось на него перекошенное злобное лицо с холодными выкаченными глазами и кривящимся узким ртом. Лицо было нечеловеческим, лицо было уродливым и жестоким. Но все-таки не чудовище смотрело на Влада с картины – это, несомненно, был человек. Дилия опять, как и вчера, переносила на холст созданный ее странным воображением образ того же мерзкого человека. Что за дикие образы творила ее причудливая фантазия? Почему Дилия никогда не отображала окружающее: зажатые стенами улицы, набережную, окрестные поля, праздных и деловитых горожан?…

– Доброе утро, Влад, – с легкой улыбкой сказала девушка. – Ты что застыл, как статуя? Еще не проснулся? Или прямо в дверях мне позируешь?

Влад, очнувшись, оторвал подошвы от порога и медленно подошел к Дилии.

– Доброе утро, Дилия. Я не позирую, зачем мне позировать? Ты ведь не пишешь с натуры.

Девушка, чуть прищурившись, оценивающе осмотрела его с головы до ног.

– Ты сегодня какой-то взъерошенный, Влад. Словно только что столкнулся нос к носу с Белым Призраком. И без звонка. Ничего уже не болит?