Синар. Морские рассказы

– Бери чемодан и неси его наверх в каюту, – скомандовал я ему, – Помоги женщине, – это я уже добавил в шутку.

Филиппинец быстренько подхватил чемодан, взвалил его на плечо и быстро стал подниматься вверх по трапу. А мы уже налегке последовали за ним. Инночка с сумочкой, а я с этим ценным пакетом через плечо.

Надстройка на нашем контейнеровозе была ну уж очень высокая и узкая. Трапы между палубами были непомерно крутыми. На каждой палубе влево и вправо отходили коридорчики, в которых находилось по две-три каюты. На главной палубе были кают-компания, столовая, музыкальный салон и различные офисы. На второй палубе находились каюты для матросов-филиппинцев. Третья палуба была как гостевая, на четвертой палубе жили помощники и механики. На пятой я, старпом и второй механик. Шестая палуба была для капитана, с его офисами и библиотекой. Ну, а на седьмой уже располагался мостик.

Когда мы добрались до каюты, то Инночка, переведя дыхание, говорит:

– Ну, тебе и бегать приходится.

Я тоже перевел дыхание, чтобы сбить отдышку:

– Конечно, если что-нибудь забудешь в каюте, то тут приходиться побегать. Так что к концу дня язык уже лежит на плече.

– А если, что в машине случается? – допытывала она меня.

– Ну, вот так и бегу, туда вниз, насколько хватает сил.

Она покачала головой, и посмотрела на меня:

– Да-а…, – протянув многозначительно.

Матрос уже поставил чемодан и ждал дальнейших распоряжений у открытой двери. Он немножко посторонился, пропуская нас, когда мы входили в каюту. Я отпустил его жестом руки.

Когда матрос вышел, то я тут же закрыл дверь, повернул ключ в замке двери…, но не тут-то было.

Зачем я его поворачивал, сам не знаю. Скорее всего, интуитивно, потому что хотелось побыть наедине со своей женой. Но тут раздается стук в дверь. Дверь пришлось открывать. Это был капитан. Андрей Сергеевич, представляется:

– Здравствуйте, я капитан этого прекрасного судна, на котором Вам предстоит провести некоторое время, – представился он Инночке, – Вы, пожалуйста, отдайте мне свой паспорт, потому что Фариду нужно вас занести в судовую роль, и оформить его в порту у портовых властей. Сегодня в ночь планируется отход.

Инна недоуменно посмотрела на него:

– Как? И мы так и не сходим в город?

Я, чтобы разрядить обстановку, попытался объяснить:

– Ну, это же контейнеровоз, Инночка. Сегодня это у нас еще длинная стоянка. А так, стоянки бывают и по десять – двенадцать часов. Закидают «ящиками» и все, Вася, аля-улю, поехали.

Капитан рассмеялся:

– Давайте, давайте свой паспорт и оставайтесь. Отдыхайте. Вам необходимо отдохнуть после перелета и смены часовых поясов. Рад был познакомиться, – обратился он еще раз к Инночке, и вышел.

Я опять закрыл дверь за ним. Мы молча смотрели друг на друга, но, не выдержав столь длинной паузы, прервали ее и кинулись друг другу в объятия…

Я долго-долго смотрел в мои родные глаза, по которым я очень соскучился и долго целовал их. Потом, все-таки оторвавшись от них, немного отстранился и, уже с расстояния вытянутой руки принялся рассматривать свою жену. Как же я по ней соскучился! От такого пристального внимания она немного застеснялась и вновь прильнула ко мне

– Надо разобрать чемодан. Вынуть вещи и уложить их где-нибудь, – она обвела взглядом мою небольшую каюту.

Еще раз, поцеловав ее, я с готовностью ответил:

– Конечно, конечно. Я специально для этого освободил в шкафу пару полок, чтобы ты разложила там свои вещи, – затем положил чемодан на письменный стол и открыл его.

Каюта у меня была маленькая. Приемная, в которой стояли небольшой журнальный столик, диван и письменный стол. Вся мебель была прикреплена к палубе наглухо болтами. Так что ее невозможно было сдвинуть с места ни руками, ни в даже резкую бортовую качку. Рядом была спальня с огромной кроватью. Кровать была таких размеров, что в ней можно было уместиться и втроем. Во время штормов я на ней спал поперек. Из спальни напрямую был вход в душевую комнату. Там были расположены душевая кабина, туалет, умывальник и различные полочки со шкафчиками.

Перед приездом Инночки я сам еще раз промыл и прочистил всю каюту, после приборки стюарда. Сейчас там везде была относительная чистота. Стюард у меня убирал каюту раз в три дня. Но вчера я ему сказал, чтобы он особенно тщательно все протер, все вымыл, потому что приедет жена.

На мои слова он с удивлением посмотрел на меня:

– Как? Русская мадам будет здесь жить?

– А что тут такого. Она уже не первый раз приезжает ко мне на судно. Ты-то что переживаешь?

Этот стюард Джоник был небольшого росточка, очень худенький и юркий вездесущий пацанчик. Он все протер, пропылесосил, все аккуратно разложил, и каюта была готова как раз к приезду Инночки.

И вот тут началось. Когда я попытался поднять Инночкин чемодан и положить его на стол, то ощутил его неподъемность.

Там точно было больше двадцати килограмм. Я не знаю, как дотащил его матрос до каюты на плече, но когда я пытался его поднять, то пуп точно чуть не развязался. Что там могло быть такого ценного? Я понятия не имел. Но когда Инночка стала оттуда вынимать свои вещи, то все сразу стало понятно – женские вещи, летние вещи, зимние вещи и все-все-все, что бы пригодилось на все случаи жизни, исключая утюг и кофемолку.

Пока Инночка занималась перекладкой вещей из чемодана в шкаф, я сел на диван и закурил. В каюте курить было можно. Кондиционер работал постоянно, а я еще включил и озонатор:

– Что-то Фарид мне ничего не успел рассказать о твоем прилете в Дубай. Как прошло твое путешествие? – глядя на суету жены, начал я.

– От Москвы до Стамбула было все хорошо, но в Стамбуле, когда нас уже посадили в самолет, пошел такой крупный снег, что вылет был запрещен. Снег шел несколько часов, и эти несколько часов мы просидели в самолете. Нам даже не дали никуда выйти, правда, туалет работал. Нам постоянно разносили попить и кормили. Так и просидели несколько часов. Я не засекала сколько. Но очень долго. От Стамбула до Дубая еще два часа лета. Вот почти шесть часов пришлось провести в самолете, – рассказывала она, опустошая чемодан, – Вышла, ног не чувствую.

Перед приездом я ее инструктировал по телефону:

– Выйдешь из самолета, иди по коридору по стрелкам на выход. Никуда не сворачивай, – я переживал, чтобы она нигде не потерялась, – На выходе тебя будут ждать с небольшим баннером Фарид или его помощница.

Потому что я знал, что с английским языком у Инночки все очень и очень сложно. Ей вообще давались все языки очень трудно. Даже когда мы были в Японии, то слово, «сайе нара», она выучила только из-за того, что оно у нее ассоциировалось со словом «своя нора». Вот повторяя «своя нора, своя нора», она и выучила, что это будет «до свидания».

Смотря на неспешные движения Инночки, я принялся спрашивать ее о перенесенном полете. Мне было интересно все:

– Как же ты нашла эту женщину с баннером?

– Как нашла? Хорошо нашла, быстро нашла. Шла по стрелочкам, никуда не сворачивала. Эскалатор вез меня к выходу. Он шел вдоль всего аэропорта во фри-зону. Было все спокойно, паспорт мне оформили без проблем, потому что у меня с собой было письмо от компании. Они только посмотрели на меня, чего-то спросили, я кивнула головой: «Да-да-да», ну, мне и отдали паспорт. А потом я пошла дальше. Выхожу, смотрю, стоит девочка в желтой форме, и там написано: «Макарова Инна, «Синар Риау». Я сразу обратилась к ней: «Это я».

– На каком языке ты спросила ее об этом? – мне было все интересно.

– На русском, конечно, – не прерывая работы, Инночка недоуменно посмотрела на меня.

– А, ну, понятно. И она тебя поняла?

– Девчонка, когда увидела меня, то заулыбалась, взяла меня под руку, и предложила пройти вместе с ней на выход, А там меня уже встретил Фарид, и отвез в гостиницу. В гостинице был хороший номер. Там все было, как нужно. Кондиционер работал, и в номере было не жарко. Вечером я даже вышла на улицу погулять, когда стало немножко смеркаться. Прошлась вдоль улицы, нашла магазин типа гастронома, там купила себе йогуртов. Вот они. Смотри. Кстати, – она вытащила баночки из какого-то пакетика, – Вот это я еще не доела. Уж очень вкусные йогурты. Я давно такой не ела. Вот эти печенюшки взяла, – она достала несколько пакетиков из чемодана, – Тоже такие нежные и вкусные. Все это недорого стоит, и все есть. И никаких тебе очередей, – она непроизвольно усмехнулась.

Я понимающе кивнул головой:

– Ну, конечно, – у нас же трудности с продуктами и со всем, на что не упадет взгляд. А тут-то все спокойно и свободно, бери, что надо. Были бы деньги, – подтвердил я ее слова.

– Вот и водичка еще осталась, – Инночка достала маленькую бутылочку питьевой воды из чемодана.