Синар. Морские рассказы

– Зачем ты ее взяла? – моему удивлению не было предела, – Вон у меня целый ящик стоит этого пития.

Она посмотрела в угол. Там и правда, стоял целый ящик минеральной воды. Пиво я сложил в холодильник. Он хоть и был маленький, но ящик пива туда уместился.

Я поднялся с дивана, вынул из пакета бутылку вина, которое мы только что купили и поставил его в холодильник.

Инночка закончила развешивать и укладывать свои вещи. Особое внимание она уделила норковой шубе. Это мы перед моим уходом в рейс ездили в Китай и там ее купили. Чтобы она не помялась, Инночка повесили ее на переборке в чехле, и шуба висела так все время, пока она было со мной.

Время приближалось к пяти часам. Это было время ужина. Вдвоем мы вышли из каюты и спустились в кают-компанию.

Там уже все собрались и ждали нас. Конечно не меня, а Инну. Она вызывала всеобщее любопытство. Женщина на судне – это вообще редкость, а тем более на нашем судне под иностранным флагом. На таких судах женщин вообще не бывает.

Поэтому сейчас каждый старался оказать ей какую-нибудь любезность.

Кают-компания предназначена только для лиц командного состава. В ней было два стола. Один стол был для командиров, а второй – для гостей, за которым сейчас сидел фитер. Он же и токарь, он же и сварщик в одном лице. Так как он был европейцем, то его поместили к нам, а не в столовую для филиппинцев, где повар готовил только филиппинскую пищу.

За нашим столом сидели капитан, я, электромеханик, второй механик, третий механик, второй помощник и старпом. Но электромеханику водил большую дружбу с фитером, поэтому обычно он сидел с ним за вторым столом. Там они подолгу вели свои беседы. Электромеханик, как мы его звали – дядя Саша, и фиттер – дядя Витя, были давними друзьями. Вдобавок ко всему, они оба были из Мариуполя и знали друг друга еще со времен работы в Азовском пароходстве.

А пока мы сидели и ели, любопытный народ начал интересоваться, как Инна добралась до Дюбая, какая погода в Москве, какая погода во Владивостоке, что там было в Стамбуле.

Инна все рассказывала, как она умела, ярко, в красках. Все были впечатлены ее рассказом и видом, который она оказала на весь экипаж.

Экипажи под иностранным флагом в основном были все мужские. Женщину же в экипаже увидеть было практически невозможно, во избежание, будем так мягко говорить, неприятностей между членами экипажа. Женщин на суда под флагом старались вообще не брать. Поэтому повар и стюард у нас были мужчинами. В русских экипажах поваром обычно была женщина, а вместо стюарда была буфетчица.

***

Как-то на одном из судов ДВ пароходства, на «Александре Фадееве», вместо буфетчицы был буфетчик Колька. У него оторвало ногу во время самовыгрузки в одном из порт-пунктов Чукотки. Ему, в виде исключения, так как он страстно хотел работать на флоте, пошли навстречу и разрешили работать на судах, но только в должности буфетчика. Колька этот был уникум, про которого можно рассказывать и рассказывать многочисленные истории.

***

После ужина мы вышли на палубу. В вечернее время было не так жарко, как днем. Поэтому было очень приятно прогуляться по палубе.

Мягкий теплый ветер с моря ласкал лицо и слегка трепал волосы.

По крутым трапам мы поднялись на самый верх надстройки, на пеленгаторную палубу. С нее просматривался весь порт и высотки Дубая, которые светились почти рядом с портом.

Тележки кранов, которые грузили контейнеры по трюмам, носились прямо перед глазами. Создавалось впечатление, что контейнер несется прямо на тебя. Мы стояли у лееров на пеленгаторной палубе. Но от «летающих» перед лицом контейнеров, непроизвольно пришлось отойти от них подальше.

Крановщик, когда увидел, что на палубе стоит женщина, то даже приостановил свою тележку, высунулся в окно и помахал рукой. По всей видимости, это был пакистанец. Операторы кранов – это высокооплачиваемая работа, на которую берут только толковых мужиков после соответствующего обучения.

А вот грузчики, которые работали в трюмах, те вообще женщин не видят годами, потому что в Дубае они живут в отдельном поселке и их оттуда привозят на работу в специальных автобусах.

В Джабель-Али, который находился в двадцати километрах от Дюбая в порту, для портовых рабочих даже была построена своя специальная зона. В этой зоне жили рабочие (в основном пакистанцы). Из этой зоны они вообще никуда не могли выйти. У них – только работа и собственный поселок. Они так живут и работают два-три года. Через три года им разрешается поездка домой на месяц, и после этого они опять возвращаются, если хотят подписать еще контракт. Этот контракт будет уже на два года, с точно такими же условиями. И если у этого рабочего все будет хорошо, и его работа будет проходить без замечаний, то он может работать и третий контракт, на который ему привести к себе свою семью. Его семье будет выделена в коттеджном поселке небольшая квартирка. Вот так рабочие порта и жили, в этом Джабель-Али.

А в Дубае грузчики, особенно те, которые работали на кранах, это были ребята с образованием, со специальными навыками, это были не только пакистанцы, а иной раз и белые, которые нанимались туда на работу. Кстати, много ребят было с Украины, и с территорий бывшего Советского Союза, и иной раз даже попадались ребята и из Москвы. Все хотят отдать свои силы и навыки за приличные деньги. А тут, в порту, за хорошие деньги, по сравнению с Россией, можно было неплохо заработать.

Мы обошли всю надстройку, а когда спускались вниз, то подошли к бассейну.

На подходе к порту я специально набрал в него воды. Но, так как спускной клапан немного пропускал воду, то она из бассейна постепенно уходила, и сейчас в нем осталось только три четверти от полного объема. Так что залезать в него не было никакого смысла. Мы только постояли и смотрели на остатки плещущейся воды.

В бассейне было хорошо купаться, когда он был полон до самых краев, чтобы вода немного переливалась через край. Вот тогда в нем можно было плавать, как в море, и даже наблюдать за горизонтом.

С пеленгаторной палубы я увидел, что к борту судна подъехал магазин duty free. Это был большой, белый грузовик, с прицепленным к нему таким же белым контейнером, специально переоборудованным под магазин.

Он останавливался напротив каждого судна, или через судно. Моряки туда заходили, чтобы купить спиртное, сигареты, видеокамеры, фотоаппараты, плееры, магнитофоны, кое-что из вещей, различные сувениры и золото. Золото было, конечно, дороже, чем в самом городе, но что-то купить было можно, если учитывать, что стоянки у контейнеровозов считанные часы и в город попасть невозможно.

Я предложил Инночке:

– Пойдем, сходим туда, – кивнул я в сторону магазина, – Может быть, что-нибудь там тебе прикупим в память о твоем приезде.

Та сразу же согласилась:

– Пойдем, посмотрим, а то я здесь была только в продуктовых магазинах. А об эмиратском золоте ходят легенды по всему миру.

Мы спустились на причал, и чтобы нас не сбили проносящиеся машины с контейнерами, осторожно перешли на противоположную сторону причала, где стоял передвижной магазин.

Из него как раз вышел водитель, он же и продавец. Он поставил ступеньку перед входной дверью и открыл двери своего заведения. Я пропустил вперед Инночку. Водитель услужливо открыл дверь перед ней, и мы вошли вовнутрь.

От неожиданности увиденного внутри контейнера, она непроизвольно воскликнула:

– Ой, сколько здесь всего! – и принялась осматривать содержимое полок этого передвижного «рая». Сначала она прошла в спиртной отдел, просмотрела и перетрогала там все бутылки. Видя ее нерешительность, я посоветовал ей:

– Давай еще бутылочку вина купим.

На сей раз, я выбрал бутылку французского красного вина и положил в корзинку. Мы тут же перешли в другой отдел. Инна подходила ко всем полкам и подробно изучала их содержимое, расспрашивая о ценах. Опять осматривала очки и пыталась их примерить, потом осмотрела электронную технику, как будто что-то оттягивая. И, как потом и оказалось – это был прилавок с золотыми украшениями.

Под стеклом была целая гора колец и цепей. К ней сразу же подошел продавец, и она его стала пытать:

– Покажите мне это, да покажите мне вон то. Сколько стоит вот это колечко, а сколько – вон та цепочка.

Продавец послушно выполнял все капризы дотошной покупательницы. Он доставал и взвешивал то, на что указывала Инночка, щелкал клавишами калькулятора и выдавал цену.

Инночка перемерила десятка два колец и серег. Но каждый раз они ее чем-то не устраивали. Но потом, когда она дошла до дутых серег, в виде цветка, и примерила их, то было сразу понятно, что серьги ей очень понравились.

Это были небольшие дутые серьги, с инкрустацией. Замок английский. Я сразу понял, что это надо брать. Серьги выглядели массивно и очень внушительно. Золота там было всего, может быть, граммов на пять-шесть в каждой. Но выглядели они очень красиво, и кошелек вынулся сам собой.

Инночка не остановилась на новом приобретении, она все перебирала и перебирала кучу украшений, которые перед ней вывалил продавец. Он только и успевал укладывать их на весы и щелкать клавишами калькулятора. Видя, что азарт все больше и больше стал овладевать моей женой, я попросил ее:

– Мамусь, не надо тут больше ничего покупать. Ладно, вот это ты сейчас купила, тебе очень хочется, пусть оно у тебя и будет, но по приходу назад в Дубай мы съездим в город. Там есть золотой базар, и на этом базаре ты сможешь выбрать все намного дешевле, лучше и красивее. Здесь же только ширпотреб, который рассчитан на моряков – вот смотри, тут цепи, кресты… А там, в городе есть то, от чего у тебя глаза разбегутся. Я даже и не могу представить, что ты сможешь там выбрать.

Она недоверчиво посмотрела на меня, но неохотно соглашаясь, сказала:

– Ладно, остановимся пока на этом.

У меня с собой были полудрагоценные камни. Это штук двадцать гранатов, довольно-таки неплохих и крупных. Еще штук сорок мелких рубинов. Они были очень маленькие, и я не знал, что из них можно сделать. Также, несколько изумрудов среднего размера.

Приобрел я эти камни в Коломбо на Цейлоне. Это когда мы еще ходили туда на «Александре Фадееве». Тогда я не выдержал атаки местного продавца камнями. Он так энергично их мне расхваливал, чуть ли не вылезая из кожи. Он был настолько красноречив, что я не выдержал и все это купил. Обошлись тогда мне все эти камни долларов в сто пятьдесят.

С тех пор я постоянно возил их с собой, в надежде на то, что может быть получится сделать из них какие-нибудь украшения. Но тут со мной была Инночка. Поэтому я был уверен, что мы уже вместе с ней закажем у Джимми что-нибудь по ее рисункам.