За жизнь… Сборник рассказов. Издание третье (переработанное и дополненное)

Увидев его страдания, Серега посоветовал:

– Владимирыч, а ты забортной водой прополощи рот.

– Ты что? – взвился Борзов, – Ни в коем случае не пить и не употреблять морскую воду. Отравитесь и сдохнете.

Конечно, все они об этом знали. Только в данный момент Серега почему-то об этом забыл.

Нестерпимо саднила обожженная нога. Борзов вылез на борт плота и опустил в чистую теплую воду ногу. Температура воды была двадцать пять градусов. Это он сегодня видел на термометрах в машинном отделении. А у поверхности она была, наверное, немного выше. На какое-то время боль прекратилась и он огляделся.

Плоты были связаны между собой и привязаны к шлюпке. Шлюпка отвела их метров на сто от борта судна.

Оно уже начало проседать на корму. По всей видимости, резиновые прокладки на трубопроводах охлаждения прогорели, и забортная вода начала поступать в машинное отделение.

Из иллюминаторов надстройки все еще были видны открытые языки пламени, и оттуда валил густой черный дым. Чувствовалось, что в надстройке все еще бушевал пожар.

Из капов машинного отделения языков пламени тоже не было видно, но оттуда также валил черный дым. Но он был уже не такой густой, как из надстройки. По всей видимости, вода, поступившая из трубопроводов забортной воды, способствовала прекращению пожара в машинном отделении.

Это было и хорошо и плохо.

Хорошо, что от пожара в машинном отделении не перегрелись и не взорвались танки с дизельным топливом. Плохо – это то, что машинное отделение затапливалось. Естественно, сейчас уже ничего невозможно сделать с его восстановлением. Но это было уже не главным. Главное – это то, что останется ли судно на плаву после затопления машинного отделения.

Хотя груза по весу было не очень много. В Китае во все трюма был загружен парафин. А в Корее твиндеки и палуба были забиты различными автомобилями. На первом трюме, поперек крышки, даже стоял шикарный катер.

Так что был шанс, что судно не утонет.

Борзов на все это смотрел, как со стороны. Как будто это все происходит не с ним. Как будто это был сон или фильм. Ему казалось, что если он немного напряжется, то проснется, и весь этот кошмар исчезнет, и он окажется в своей каюте.

Это состояние его как-то отвлекло от действительности. Он погрузился в него в ожидании чуда. Немного напрягся, потряс головой, чтобы прогнать кошмарный сон и проснуться, но сон не проходил.

Перед ним также находилась «Леди Белла», глубоко просевшая на корму и было видно, что из иллюминаторов надстройки, то здесь, то там вырывались зловещие языки пламени и валил черный дым.

Борзов скинул с себя оцепенение, навеянное предполагаемым сном, огляделся и увидел в шлюпке капитана. Он помахал тому рукой и прокричал:

– Каптин Брэдли! Идите сюда. Нас тут только трое!

Капитан услышал Борзова, повернулся к нему и прокричал в ответ:

– Спасибо, чиф. Я приду немного позднее.

Плоты мотало на зыби нещадно. В них можно было находиться, если распереться. То есть, надо было раскинуть руки и ноги, таким образом, увеличивая площадь своего соприкосновения с днищем плота, и попутно руками держаться за внутренние леера.

Вода была теплая, так что на днище можно было комфортно лежать.

Вадик выглянул в дверь плота и повернулся к Борзову:

– Владимырыч, смотри, что твориться с филиппками!

Борзов на четвереньках подполз к двери и выглянул наружу. С соседнего плота свесились два филиппка. Их не на шутку полоскало. Рвотные движения следовали одно за другим, но из их нутра уже ничего не выходило. Они в бессилии лежали, свесившись с мягкого борта и только стонали:

– Воды, воды….

Вадик, увидев такую картину, обреченно сказал:

– Да, не жильцы они, если еще недельку мы здесь проболтаемся.

Из двери соседнего плота высунулась голова четвертого помощника:

– Чиф! Дайте воды! Мы умрем без воды! – в панике орал он.

– А ваша вода где? – в ответ прокричал Борзов.

– Мы ее уже выпили, – истерично продолжал вопить четвертый помощник.

– Как выпили?! У вас же на плоту был запас воды на десять дней для двадцати человек. А вас-то всего двенадцать! Вы что наделали?! Прошел же только час! Что вы будете делать дальше?!

Но филиппинец ничего не слушал и не понимал. Он только истерично кричал:

– Воды…. Воды….

– Воды им не давать, – крикнул по-русски внутрь плота Борзов, – Если отдадим ее, то сами через пару дней будем такими же. Панике не поддаваться!

Он вновь сел на борт плота и опустил обожженную ногу за борт.

Вода ласково приняла ее, и боль от ожога значительно снизилась, хотя в некоторых местах на ступне проступали пузыри от ожогов.

Вскоре капитан перебрался к ним на плот.

Ему, как и любому обычному человеку, нужно было поговорить.

Борзов вскрыл банку с водой, и предложил капитану отпить первым. Капитан сделал небольшой глоток, посмаковал воду во рту, а потом и второй. После этого он передал банку Борзову со словами:

– А пиво, было бы лучше, – и они все вместе невесело рассмеялись.

– Пожар уменьшается, – стал рассуждать капитан, – Опасности взрыва нет. Значит, через час можно будет подойти к борту и подняться на него. В машинах мы сможем переночевать и спрятаться от солнца и ветра. Там будет теплее. Таким образом, мы сможем дождаться спасательных судов.

Он это говорил, как будто рассуждал сам с собою, но чувствовалось, что ему была нужна поддержка в его правоте.

– Ты абсолютно прав, капитан. Надо подходить к борту и высадиться на судно. Там не так будет качать, – и он, кивнув на соседний плот, продолжал, – И они останутся живы.

Наверное, этих слов и не хватало капитану.

Они вместе с Борзовым смотрели на просевшую «Леди Беллу» и на закопченную надстройку, из иллюминаторов которой выходил дым. Судя по его цвету, можно было предположить, что пожар в надстройке подходил к концу.

Но тут из рации, которая висела на груди капитана, раздался далекий скрипучий голос:

– «Леди Белла», «Леди Белла»! Это «Алика». Если Вы меня слышите, ответьте мне. Прием, – так монотонно и скрипуче вещал далекий спасительный голос.

Капитан тут же стал отвечать: