Паулина. Морские рассказы

Капитан увидел мой взгляд:

– Это рыбаки. Там есть банка. Рыбку они там ловят, – потом он задал мне несколько вопросов о состоянии машинного отделения, и по-прежнему продолжал смотреть куда-то вперёд.

Я подошёл к третьему помощнику. Тот что-то рисовал на карте. Мы ещё не были с ним знакомы. Конечно, я видел его в кают-компании и по телефону передавал ему сведения об остатках топлива, но в разговоры с ещё ним не вступал. Сейчас как раз была та возможность, когда можно было спросить у него о письмах.

На предыдущих моих судах можно было звонить домой, но для этого надо было покупать карточку у капитана. Можно было отправлять электронные письма. А как происходит эта процедура здесь – я не знал. Этими делами здесь занимался третий помощник. Вот с этими вопросами я и обратился к нему.

Это был высокий, сухощавый, доброжелательный, молодой человек. На вид – примерно за тридцать. Мы разговорились. Он был из Мариуполя. На судне он уже три месяца. Списываться пока не собирается. Хочет подкопить деньжат, и построить дом. Поэтому он будет продлевать контракт. Так что мне с ним предстоит долго работать.

Отвлёкшись от карты, он объяснил мне процедуру связи с домом. Мы тут же отправили письмо в компанию о присвоении мне номера, по которому я смогу в дальнейшем сам связываться с домом и в котором были указаны реквизиты тех, с кем бы я хотел поддерживать связь.

Закончив дела на мостике и пожелав всем спокойной вахты, я спустился в каюту. Разделся и долго стоял под душем, смывая дневную усталость. Потом спустился в кают-компанию. Сделал себе «сиротский» бутерброд, поднялся опять в каюту, заварил чай, сел у телевизора и включил очередной сериал. Всё! Морская жизнь началась.

Переход до Аргентины занял почти трое суток. Погода была хорошая. Почти не качало. Только с юга шла небольшая зыбь, которая почти не ощущалась. Вечером можно было выйти на палубу и до самого заката солнца походить, подышать чистым морским воздухом. Для этого не нужно было идти на бак, как на предыдущих судах, так как надстройка была на самом носу судна, а машина – в корме. Шума работы главного дизеля не было слышно, и поэтому в надстройке царила относительно постоянная тишина. Только когда «Паулина» уж очень сильно зарывалась носом в волну встречной зыби, слышались стуки якорей об борт. Хоть боцман и принайтовал их должным образом но, иной раз, когда «Паулина» особенно зарывалась носом во встречную зыбь, всё равно слышались их удары о борт.

Через трое суток мы подошли к порту назначения с красивым названием Comodoro Rivadavia.

Нас там уже ждали. Лоцман с ходу завёл нас в порт. Хотя заход был очень сложный, как я потом увидел на карте. Но, наверное, лоцман был знаток своего дела, поэтому судно легко было заведено в порт, и быстро поставлено к причалу.

После того, как машина была выведена из действия, я был удивлен, когда вышел на палубу. Причал был абсолютно пуст. В этом порту к нему могли встать только два судна. Мы были в порту одни. Поражала чистота причала и отсутствие какой-либо техники.

То есть погрузка предполагалась своими кранами. Для этого надо было вводить в работу ещё один дизель-генератор. А так как один дизель-генератор у нас был в нерабочем состоянии, то придётся использовать ещё и аварийный дизель. Но этого никто из нас до этого не делал. Хотя на «Херм Кипе» мне приходилось так поступать в аварийных ситуациях. Схема работы дизелей позволяла сделать это и на «Паулине».

Мы с Мишей сразу это и попробовали. У нас все очень хорошо получилось. Мы погоняли немного аварийный дизель, и остановили его. На нём наработки было всего-то 150 часов с постройки. А судну было уже 14 лет. Один дизель-генератор вполне мог обеспечить работу двух кранов. А если они не работают на полную мощность, то и аварийный дизель будет не нужен. Пусть стоит в резерве. Он и так запустится автоматически, если будет перегруз мощности по кранам.

Мы спустились с борта на причал. Уж очень захотелось просто так пройтись по земле. Мы с Мишей вышли на причал и бродили по нему почти до самой темноты, ведя различные разговоры. Ведь Миша был из Мурманска. Было что вспомнить, да и послушать Мишины рассказы о новом Мурманске.

Ночью выгрузка не велась. Она начнётся только с восьми утра и будет продолжаться до пяти вечера. Так хочет администрация порта. Можно себе представить, как грузчики проделают это за два дня, если заявлено на погрузку 10000 тонн.

И на самом деле. С утра стали подъезжать грузовики с платформами, на которых были выставлены громадные мешки цемента каждый весом по 5 тонн. А так как у нас каждый кран был грузоподъемностью по 350 тонн, то поднять шесть мешков проблем для него не было. Это была просто пушинка для нашего крана.

Краны работали очень медленно, на них сидели наши матросы, потому что были специально обучены для этого. Береговых крановщиков для безопасной работы кранов, компания не привлекла. Судно было сконструировано для перевозки крупногабаритных и тяжеловесных грузов, и матросы были обучены работать именно на таких кранах. А грузчикам оставалось только стропить груз на автомобилях, и расставлять его в трюмах.

Боцман наблюдал за погрузкой с палубы. На берегу же докеры сами стропили мешки с цементом. Всё было спокойно и поэтому мы утром с Серегой и Львовичем решили поменять форсунки на главном двигателе. Львович за переход подготовил две форсунки. На переходе я снял индикаторные диаграммы, чтобы проверить работу главного двигателя. Мне эти диаграммы не нравились. И выхлопные газы были очень большими, и нагрузка была распределена по цилиндрам неправильно. Я решил, что что-то не так было с форсунками.

После того, как мы поменяли две форсунки и стали их опрессовывать, то оказалось, что у одной из них корпус имеет трещину, а у второй подклинивала игла. Вот почему температура выхлопных газов была больше обычной. Причина неправильной работы двигателя прояснилась.

Новых запасных частей на эти форсунки не было вообще. Даже бэушных распылителей на них оставалось все меньше и меньше. Когда доставят нам запасные форсунки – было неизвестно. Но судну надо было работать. И мы должны были обеспечить эту работу. Навыка по замене форсунок на этом двигателе, у нас пока не было. Ни у Сереги, ни у меня. Только Львович знал, как их менять. Да и то – теоретически. За его двухмесячный контракт, он поменяли только одну форсунку. Ну, а сейчас нам всем предстояло приобрести этот навык.

Первая форсунка вышла за полтора часа, вторую поменяли уже за час. Навык стал появляться. Теперь, если и в море придётся проводить такую работу, то она будет произведена гораздо быстрее.

После замены этих двух форсунок, мы запустили главный двигатель и проверили его работу. Двигатель начал работать ровнее и намного лучше, что показывала температура выхлопных газов.

Серёга с Львовичем уже смотрели на меня по-другому. Ведь они работали вместе со мной, а не я вместе с ними. Я сам устанавливал приспособление для выпрессовки, сам крутил гайки. Они только подавали мне инструмент и помогали вытягивать форсунку с места её посадки. Так что мой авторитет в их глазах не упал. Я был не хуже предыдущего их стармеха Олега.

Но, приближался обед. Перед выходом из ЦПУ, я приказал Серёге наводить порядок по машине, а Львовичу продолжать выбирать из бэушных распылителей новые, и готовить их к работе.

После обеда я пошел к капитану. Уж очень мне хотелось сходить в город. Капитан был на мостике. Я обратился к нему:

– Капитан. А можно мне сходить в город? Посмотреть, что это за Аргентина такая. Я первый раз в Аргентине. Сувенир купить надо какой-нибудь. Потому что в каждой стране, где я бываю, я всегда покупаю сувенир, который всегда напоминает мне о том, что я был в этой стране.

Капитан делал прокладку курса до Магелланова пролива. Он слегка приподнял голову и, посмотрев на меня из-под лобья, ответил:

– Иди. Вижу, что с двигателем у тебя на сегодня все дела закончены. Так что я тебя не держу.

– Одному, да в незнакомом городе не очень-то удобно гулять. Давай, сходим вместе, – с надеждой на сближение, предложил я капитану. Но тот просто отмахнулся от меня.

– Не могу. Надо прокладку закончить, да и агент придёт через пару часов, – но я не отставал от него, – Да я даже не знаю, куда идти надо.

– А я тебе на карте покажу, – видя мою настойчивость, предложил капитан, – Смотри, – и он начал водить по карте порта карандашом, а потом уже показывать пальцем через окна мостика ориентиры на берегу.

Делать нечего. Придётся идти одному. Я переоделся и спустился вниз на главную палубу.

Там стоял второй помощник со старпомом. Они мне тоже пальцами показали направление к выходу из порта и ориентиры, как добраться до гостиницы, где можно будет поменять деньги и как потом выйти на торговую улицу.

Я вышел на берег около трёх часов дня. Погода была прекрасная. Температура воздуха не меньше 20 градусов тепла. В лёгкой ветровке было очень комфортно.

Куда идти – я понятия не имел. Знал только путь по карте. Поэтому пошёл по памяти до ближайшей гостиницы. Там можно будет поменять деньги. А вот когда деньги будут в кармане, то тогда можно будет и искать места, где их можно потратить. У меня с собой был фотоаппарат.

Вот я и шёл по направлению к гостинице, попутно фотографируя всё, что было для меня интересно или то, что показалось необычным.

Сначала я шёл прямо до проходной, затем на светофоре повернул направо и вышел на прямую улицу, которая, предположительно вела к гостинице.

Это была суббота, тем более три часа пополудни. На улицах было тихо. На моём пути не встретилось ни одного пешехода. Только иногда проезжали машины. Я никуда не спешил, и шёл, разглядывая вывески на домах. Все они были написаны по-португальски. Или по-испански. Для меня это было одинаково. Потому что, ни тот, ни другой язык я не знал. По-английски вывесок не было. Но вывеску отеля, я прочёл издалека.

Я прибавил шагу, стараясь быстрее приблизиться к первой цели. Вошёл через стеклянную вертушку в холл, и огляделся. Справа от себя я увидел клерка за стойкой. Я подошёл к стойке и обратился к клерку.

Услужливый клерк что-то начал спрашивать меня по-испански. На что я сделал непонимающую гримасу на лице, и, как можно вежливее попросил его:

– А не могли бы мы говорить по-английски, – клерк моментально перестроился и с хорошим испанским акцентом повторил свой вопрос:

– Чем могу быть полезен, сэр?

Ну, сэр, так сэр. Какой я ему сэр? Я был просто рад, что хоть кто-то поймёт мою просьбу, и сможет объяснить мне дальнейший мой путь. Насколько мне позволял мой опыт пребывания в Южной Америке, я знал, что здесь спрашивать кого-либо на улицах и в магазинах по-английски – бесполезно. Для жителей этого континента главным языком был язык их страны, то есть – испанский или португальский. Других языков для них не было. Да что говорить про Южную Америку! Возьми нашу Россию. Там тоже никто тебе не ответит ни на английском, а тем более, по-испански. Ну, а если на немецком, то это будет шедевр: нихьт шиссен, хэндэ хох или Гитлер капут. Так что я был безумно рад, что в этом отеле, за этой стойкой нашёлся человек, который сможет хоть что-то мне объяснить.

– Я бы хотел поменять доллары на песо. Возможно, ли это сделать у вас здесь в отеле? – с глубокой надеждой обратился я к клерку.

– Конечно, сэр, – заулыбался клерк, – Наш курс в гостинице вот такой, – и он показал мне табличку с обменным курсом.

– Но я бы хотел поменять только пятьдесят долларов, – сказал я ему, доставая сто долларовую купюру.

Клерк полез куда-то вглубь стола, долго копался там. И, с виноватой улыбкой, развёл руками:

– К сожалению мелких долларов, на сдачу у меня нет. Я могу Вам поменять только 100 долларов. Но Вы можете пройти в банки на соседнюю улицу и там совершить обмен. Но, сегодня суббота и, наверное, банки уже закрываются. Так что маловероятно, что Вы сможете поменять только пятьдесят долларов, – выдав из себя такую информацию, он по-прежнему с выжиданием смотрел на меня.

Что мне оставалось делать? Надо было менять целый стольник. Потрачу я не больше пятидесяти, а остальное отдам или второму помощнику, или Вальку. Ведь они тоже собирались пойти в город после ужина. И я протянул клерку свою банкноту клерку.

Тот моментально вытащил калькулятор. И, для наглядности, положил его передо мной. Пощёлкал на нём кнопками, и показал мне результат. Отсчитав положенные песо, он передал их мне.