Паулина. Морские рассказы

Особенно он обратил моё внимание на один вспомогательный дизель. В машине было два вспомогательных дизель генератора, один работал, а второй ДГ Олег мне почему-то не предъявил в работе. А когда я предложил Львовичу запустить его, то он честно ответил:

– Я тебе не рекомендую его запускать, потому что у него забортная система уже связана с пресной системой охлаждения. Мы сейчас закрыли все клапана на нём, чтобы пресная вода не уходила за борт. Поэтому я тебе не рекомендую его запускать. Он весь гнилой внутри. Запчасти заказали. Но когда они будут доставлены – никто не знает.

Для меня это опять было неожиданностью, вот еще одна гнилушка попалась, которую надо ликвидировать. Начинались не очень веселые времена.

Потом мы полезли наверх, в помещение аварийного дизеля.

Интересным было то, что ЦПУ связано напрямую с мастерской. Там находились – сварочный верстак, сварочный агрегат, слесарный верстак и стеллажи для всяких запасных частей, которые были навалены на них горами в полнейшем беспорядке.

Как работал Львович – непонятно. Глядя на эти горы барахла, Львович похвастался, что он уже притёр несколько форсунок, распылители, к которым он нашёл в этих горах хлама и сделал несколько пригодных к работе форсунок, которые уже стоят на главном дизеле.

Глядя на всё это, я в недоумении спросил его:

– Львович, а как же ты в такой грязи умудряешься это делать? На эти форсунки даже пыль не должна попадать, а ты тут вон, что устроил ….

– Ничего, они работают, нам хватит дойти до Панамского канала, – махнул рукой Львович.

Я с сомнением покачал головой:

– Дай бог, хватило бы их, но путь-то наш будет еще и дальше.

– А вот там нам уже и запчасти подвезут, потому что сюда, в Южную Америку, хозяева вряд ли что доставят. Стоянки здесь очень короткие, да и агентов надёжных нет.

Я и сам это понимал, что фирма не рискнет связываться с пересылкой запасных частей. Тем более что, как стало известно, фирма, которая владеет «Паулиной», решила продать ее. И уже в течение года ищет покупателя. И вот-вот этот покупатель должен найтись. Кто он такой? Скорее всего, это будут немцы, но не очень богатая компания, которая тоже будет экономить на поставке запчастей. Вот это я попал!

С такими мыслями мы вернулись в ЦПУ, я сел за компьютер и стал более подробно знакомиться с документами, которые мне вчера показывал Олег.

Приближалось время обеда, надо было составить первый рапорт о расходе топлива за прошедшие сутки. У меня была своя собственная программа, которую я сделал несколько лет назад для подсчета топлива, она меня спасала на многих моих предыдущих судах. Она была моим первым помощником в подсчёте топлива, только надо было приспособить её к этому судну.

Я сел за компьютер, внес новые параметры в программу, и написал свой первый суточный отчёт по расходу топлива.

Телефонная связь с мостиком могла осуществляться с помощью аварийного телефона, который имел только несколько номеров – мостик, помещение аварийного дизеля, капитан, румпельная и ЦПУ. Обычный телефон, как и громкоговорящая связь не работали. При последнем обесточивании они сгорели. Когда их восстановят? Об этом тоже никто не знал.

Я позвонил на мостик, передал сведения об остатках топлива и пошёл обедать.

После обеда капитан постучался в мою каюту. Наши каюты были на одной палубе. Между каютными дверями было не больше трёх шагов. Он постучался ко мне, когда я уже собирался выходить. Обратился он ко мне уже на русском языке, пригласив меня к себе в каюту, где мы обсудили, что нужно ещё сделать, чтобы судно было полностью готово к отходу в рейс.

Я поинтересовался о правилах компании, существующих на судне, для того чтобы правильно оформить все документы, перед отходом и при подходе в порт. Какие документы и информацию мне нужно предоставить лично капитану, чтобы не нарушить правила страны захода и судна.

После того, как все было решено, капитан пошел на мостик, а я вернулся в машинное отделение.

По мере приближения к машинному отделению я всё больше и больше задумывался, с чего бы начать, чтобы разгрести всю эту грязь, весь этот срач, который заполонил ЦПУ, токарку и всё машинное отделении? Сейчас в моём распоряжении были только Серега и Львович, которые заняты тем, что готовят форсунки в запас.

Да! Их рук будет недостаточно, чтобы навести порядок с запасными частями. Придётся самому впрягаться по полной программе. Так как это было на «Кристине».

Когда я пришел в ЦПУ, то Серега с Львовичем так же сидели за столом. Они мирно беседовали, попивая послеобеденный кофе. Я присел к ним и налил себе чай. Прислушался к разговору и прервал его:

– Давай-ка, Львович, продолжай тереть форсунки. А ты, Серега, иди в машину, продолжай знакомиться со всем оборудованием, и заодно и с веником и тряпкой. Хоть что-то протри. Собери ветошь, которая там валяется везде. Одним словом – наводи порядок.

Хоть и был позавчера порт-контроль на борту, но после произведенного ремонта, Львович оставил вокруг топливного насоса и сепаратора кучу грязи. Всё на площадке было перепачкано топливом и везде разбросана ветошь.

Я себе никогда такого не позволял. На «Кристине», где я был в машине один, у меня выработалась привычка, что как бы я не устал, сколько бы времени не было на часах – порядок после работы и ремонта должен был наведён однозначно.

Сереге моё приказание не очень то и понравилось. Он что-то бухтел себе под нос. Типа – не успел приехать, а уже гайки закручивает на шее у единственного моториста. С такими темпами у него не хватит никаких сил дожить до конца контракта. Но всё же он пошел в машину. А Львович, тоже косо глянув на меня – пошел в токарку. Я опять сел за компьютер и стал восстанавливать в памяти, сверяясь с записной книжкой, куда были занесены все замечания по приёмке – что же надо ещё сделать?

Рядом со мной еще стоял ноутбук, там была информация о том, как надо информировать компанию о заказе запасных частей. Я был не в курсе, как именно составить эту заявку на запасные части. Но образец заявки у меня был, тут же была и инструкция по ее составлению, и я начал знакомится, как же это все делается.

Около трех часов дня с радостной физиономией прибежал Миша. Когда Миша уходил, я ему сказал, что каюта будет открыта, и если он что-то купит, то пусть занесёт в каюту и положит в спальне.

Миша, уже был переодет в робу. Он доложил, что купил бутылочку бразильского вина и несколько пакетов с чипсами и орехами.

Миша сам был из Мурманска, ему было всего-навсего 27 лет. Что за специалист Миша – я ещё не знал, но уезжая, Олег сказал, что Миша очень башковитый парень, полностью знает электрооборудование судна и способен разобраться во всём, что может сломаться, хоть и закончил всего лишь три года назад электромеханический факультет Мурманской Вышки. Тогда невольно и мне вспомнился Мурманск и первые два года, которые я проучился в этой же Вышке.

Я попросил Мишу сделать мне экскурс в электрическую часть машинного отделения и, если останется время, то и всего судна. Мы надели наушники, и пошли в машинное отделение.

До пяти часов мы с ним облазили всё машинное отделение, аварийный дизель, кладовки в трубе и трюме, слазили в рулевую машину.

А туда было вообще страшно пробраться. Это надо было зайти в трюм из тоннеля, который вел в машину, там были для этого специальные двери. В трюме пройти вдоль борта и переборки. Опять открыть дверь и спуститься вниз на пару палуб по узкому скоб-трапу. Потом согнуться и проползти, чуть ли на четвереньках, к рулевой машине. Помещение рулевой было небольшое. Так что Серёга здесь будет нагибать голову, а то точно, он не доживёт до конца контракта.

Помещение для рулевой машины было сделано в таком неудобном месте, что я представления не имел, что за проектировщики его проектировали. Как они сюда засунули рулевую машину и всё оборудование для неё. И, вообще, как надо эксплуатировать и ремонтировать её. Я осмотрел всю рулевую машину с помещением. Вроде бы рулевая смазана. Подергал за рычаги.

Рычаги показались расхлябанными. Глянул на один и выставил его на упор. Зазор между штоком и втулкой был больше двух миллиметров. Невольно подумалось:

– Ничего себе, как же она еще работает?

Тут же с Мишей мы достали тавот, набили тавотницы, протавотили всю рулевую машину, потом вернулись в машинное отделение, где я увидел важно восседающего за столом Серегу.

Несмотря на весь его вид, глубоко уставшего человека, я соизволил ему заметить:

– Серега, я понимаю, что ты устал, – от таких начальных слов у Серёги чуть не вывалилась из рук кружка с горячим кофе, – Но одной из важнейших твоих задач с утра у тебя будет делать замеры всех топливных и всех малых танков по машине. Затем слазить в рулевую, смазать ее и доложить мне, что эта работа тобою проделана. Понятно?

От такого приказа у Сереги округлились глаза, перехватило дыхание и полностью пропало желание пить кофе. Он неспешным жестом отодвинул, кружку с ароматным кофе. Стараясь не выдать своего волнения, он выдержал необходимую паузу и, подумав, весомо произнёс:

– Ладно, я постараюсь. Но есть ли необходимость в том, чтобы это делать каждое утро? Я могу это делать и через день.

Я уже примерно представлял, какую линию мне придётся гнуть с нашим генсеком и поэтому, как можно мягче и доходчивее говорю ему:

– Сережа, я тебе сказал, что это надо делать каждый день для нашей же безопасности. Я не знаю, как поведет себя рулевая машина, потому что зазоры у неё во втулках уж очень большие. Мы их хотя бы тавотом немножко забьем, она будет хоть как то смазываться. А пока попробуем на этих полках в токарке, – я ткнул в открытую дверь токарки, – Найти хоть что-нибудь для неё.

Он опять пробухтел чего-то. Типа такого, что теперь человеку уже и с утра никакой жизни не намечается, только одна работа ему светит на ближайшие погода. Как же ему несчастному, одинокому мотористу одолеть всё это? Где же ему найти силы? Вид его был прямо таки несчастен.

Но, посмотрев в мои непреклонные глаза, он благосклонно согласился. А так как рабочий день уже закончился, то мы пошли в кают-компанию на ужин. Переодеваться не хотелось. Для этого надо было подняться в каюту, помыться, переодеться. Поэтому мы сели за столы, не переодеваясь, подстелив под себя газетки, чтобы не испачкать кожаные кресла.

Не успели взять вилки с ложками, как забегает старпом, плюхается в своё кресло и скороговоркой сообщает:

– Так! Всё, ребята, готовимся к отходу. Вам часовая готовность. Сейчас к 18-ти закончится оформление документов, а после 19-ти лоцман будет на борту. Так что будем отходить. Буксиры заказаны. Не расслабляйтесь!

Ну что же. Отходить, так отходить. Сделаем мой первый отход. Недаром я весь день потратил на изучение судна. Теперь это закрепится практикой и будет надолго забито в мой мозг.