Садовое кольцо – 1. Прогулки по старой Москве

Третьего дня еще было получено с «верховьев», – из Можайска и Звенигорода – сообщение, что там сильно бушует река.

Экстренно были приняты меры для «встречи» воды.

В опасных местах были заготовлены лодки. Ожидали, что придется поднять на каланчах белые флаги – извещение о близком наводнении.

Но к вечеру выяснилось, что опасаться наводнения пока нечего.

С 3 часов дня дальнейшая прибыль воды прекратилась.

До уровня, когда Москва-река может выйти из берегов, еще осталось больше сажени.

Река выходить из берегов и начинает заливать набережные, когда вода у Бабьегородской плотины достигает отметки 4 саж., т. е. прибыль воды выразится в 3,16 саж.

Сейчас же прибылой воды пока немного более 2 саж.

Вчера, наконец, до Москвы дошел большой лед.

Лед шел сплошной массой почти без перерывов.

Ледоход причинил не мало бед. Откуда-то льдом были сорваны две большие баржи с сеном и бочонками. Несколько смельчаков устроили погоню за ними, но безрезультатно: сильным течением баржи понесло вниз.

Не было недостатка и в курьезах.

На большой льдине плывет петух. Публика с моста живо интересуется – избежит ли благополучно «быков» моста ледяное судно, на котором петух совершает свое невольное путешествие.

Минута – и льдина с петухом благополучно проходить под мостом.

Публика довольна…»

Там же была помещена еще одна заметка, посвященная все тому же событию: «Среди любопытных, усеявших набережные и мосты, не мало было рыболовов.

С одним из таких любителей, 19-летним юношей Предковым, произошел случай, чуть не стоивший ему жизни.

Он стоял на большой льдине у берега у Устьинского моста и удил рыбу. Вдруг льдину оторвало, выбросило на средину реки, закружило, а затем, в числе других с бешеной быстротой понесло по реке. Оставшийся ан льдине рыболов отчаянно кричал о помощи.

Когда льдину домчало до Краснохолмского моста, она вдребезги разбилась об устои его. Юноша упал в воду. На берегу у очевидцев вырвался крик ужаса. Все считали несчастного рыболова погибшим.

На помощь утопавшему бросился матрос Огурцов и с опасностью для собственной жизни спас его.

Публика на берегу устроила спасителю овацию».

* * *

Случалось, впрочем, что Москва-река не только разливалась, но и – во что трудно поверить – горела. Вот что писала газета «Столичная молва» в 1911 гожу: «Вчера произошел редкий по обстановке пожар в Симоновой слободе. Горела… Москва-река. В третьем часу ночи, служащие керосинового товарищества «Волга», спустили в Москву-реку воду из керосинового бака. Благодаря небрежности служащего стекло до 5 тыс. пудов керосину. Кто-то «пошутил» и бросил в воду зажженную спичку. Плававший керосин моментально вспыхнул и огненный ураган понес по Москве-реке, уничтожая все на своем пути. Дойдя до завода Вестингауза, огненный столб, вышиною до 40 саж., уничтожив целую систему береговых укреплений, охватил водонапорную будку 12 саженой высоты находящуюся в 25 саж. над уровнем реки. Одновременно загорелся заводской корпус Вестингауза, в котором находилось паровое отопление. Прибывшие к вызову шесть частей быстро сбили огонь.

Здания застрахованы. Убыток значительный. Сгорела также пристань москворецкого пароходства у завода Бари».

Во второй половине 1920-х годов году прямо на Москва-реке, рядом с Крымским мостом было сооружено нечто, напоминающее скромный современный аквапарк. Это сооружение называлось Водной станцией, и принадлежало обществу «Динамо».

Собственно, ничего особенного там не наблюдалось. Центральную часть станции занимал бассейн с пронумерованными дорожками. Всего их было шесть. С одной стороны бассейна – вышка. С другой – тоже вышка, но снабженная желобом для спуска в воду. Однако же для Москвы того времени это было весьма кстати. Здесь с удовольствием тренировались любители плавания, а зеваки глядели на соревнования пловцов и пловчих. Тут же действовало и кафе.

Участвовала эта станция и в культурной жизни Москвы. Один из мемуаристов вспоминал о событиях 1928 года: «16 августа на Москве-реке в районе водной станции „Динамо“ (у Крымского моста) состоялся впечатляющий ночной карнавал. Река горела множеством огней, шумела тысячами голосов, все вокруг радовалось и веселилось. Фейерверки, прожекторы, иллюминированные пароходы и пароходики, бесчисленные лодки и моторные катера создавали незабываемую феерию. Толпы людей заполняли не только берега от Берсеневской набережной до Парка культуры, но и мост, и прилегающие к реке улицы. На плотах – рестораны, оркестры, выступления артистов, игры и пляски. В центре – поднимающаяся из воды гигантская фигура физкультурника, поражающего копьем „зеленого змия“».

Наивные «агитки», разумеется, не действовали.

Станция просуществовала до Великой Отечественной войны, после чего на этом месте обустроили причал для прогулочных теплоходов.

* * *

А в 1930-е годы набережные Москва-реки преобразились. Они получили гранитные берега, что зафиксировало русло водоема, но сделала практически невозможным выход к воде обычных обывателей.

Впрочем, для купальщиков оставили специальные места. Одно из них располагалось в ЦПКиО имени Горького. Василий Аксенов так описывал его в романе «Москва Ква-Ква»: «Нынче, в двадцать первом веке, даже активисты «Гринписа» в самом сладком сне не могут вообразить, как чисты были воды этой реки в 1952 году. Работы по загрязнению в те времена еще не начались, а если уже и начались, то публика этого не подозревала. То тут, то там в городской черте с наступлением жары возникали весьма привлекательные на вид купальни, ну а центром купального сезона, разумеется, становились длинные гранитные ступени ЦПКиО им. Горького, уходящие прямо в воду.

Обнаженный до допустимых в те времена пределов народ стоял, сидел и лежал на этих ступенях. Введенная тогда унификация публики по отраслям деятельности в купальнях, естественно, отсутствовала, так что нельзя было, скажем, отличить дипломата от юриста, горняка от железнодорожника, финансиста от офицера МВД…

Девы, матроны и старухи социалистического общества береглись от взглядов мужчин, закрывая молочные железы и межножие плотной тканью трусов и грудодержателей. Иной раз, впрочем, среди них мелькали и предметы интимного, то есть манящего, обихода, так называемые «комбинации» на бретельках и с кружевными каемочками. Носительницы этих едва ли не прозрачных одежд подвергались молчаливому, а порой и чрезвычайно шумному, крикливому, с матерком, осуждению. Что касается сильного пола, то он в купальнях просто-напросто стягивал брюки и оставался в длинных черных, так называемых «семейных» трусах. Никому и в голову не приходило, что этот всесоюзный товар предвосхитил модные, чуть выше колен шорты. Народ помоложе между тем подвязывал скротум полоской сатина с тесемками на боку, так называемыми «плавками».

В наши дни, конечно, ничего такого не возможно в принципе.

Пропитание для военнослужащих

Здание Провиантских складов (Зубовский бульвар, 2) построено в 1831 году архитектором Ф. Шестаковым по проекту архитектора В. Стасова.

Здание Катковского лицея, расположенного рядом с мостом, на внешней стороне Садового кольца было описано нами в книге «Прогулки по старой Москве. Пречистенка». Следующий же памятник архитектуры и истории, стоящий на противоположной стороне Остоженки – так называемые Провиантские склады, памятник архитектуры послепожарной Москвы. Кстати, хранили здесь не только и не столько продуктовые запасы, сколько всевозможное армейское имущество».

Собственно, первоначальный проект, выполненный архитектором Стасовым в 1921 году, к Москве не имел никакого отношения. Это был та называемый «типовой проект» – сооружать по нему провиантские склады можно было в любом городе России. Впрочем, для первопрестольной столицы проект был переделан.

В 1831 году объект был в основном принят заказчиком, но какие-то работы продолжались и позднее. Один из источников, в частности, сообщает: «Строительные работы продолжались пять лет с 1830 по 1835 год. Весной 1835 года была произведена побелка всех корпусов. Ограды, двери, ставни и решетки были выкрашены черной краской на вареном масле, крыши, желобы и водосточные трубы покрасили в красный цвет».

Не удивительно, что оформление выполнено в стиле триумфа Победы – в то время, на волне патриотического подъема этот стиль активно использовался в России вообще и в Москве в частности. Путеводитель по Москве издания братьев Сабашниковых так описывал это великолепие: «Прямо на противоположной стороне – огромное изящное и строгое здание – Провиантский магазин московского интендантства, построенный архитектором Д. Жилярди в 30-х годах (вензель императора Николая I на решетке). Фасад здания очень прост; поразительно красива монументальная красная решетка, литая из чугуна: колонны в форме ликторских фасц со вложенными в них секирами, острые пики, внизу медальоны, по сторонам ворот военные доспехи.

Вдали виден Крымский мост, куда спускаются трамваи, идущие в Замоскворечье. Мы сворачиваем влево и идем вдоль фасада Провиантского склада… Обратим внимание на литые чугунные тумбы вдоль здания».

Искусствовед М. Ильин восхищался: «По лаконизму своих могучих форм, по силе архитектурного образа, по выразительности каждой детали эти здания не знают себе равных. Может показаться, что автор стремился ограничить себя лишь самыми элементарными и скупыми приемами. Однако, применяя относительно небольшое количество архитектурных средств, он не только придал каждой детали необычайное совершенство, но и сумел, варьируя их местоположение, добиться исключительной монументальности и мудрой полноты архитектурной композиции. Проследите, где и как использован руст, имитирующий кладку в обработке стен, как размещены оригинальные лепные венки, каким образом построены дверные проемы и какова роль больших полукруглых окон над ними! Здесь все обдумано, все учтено. Показательно, что высокая выразительность архитектуры Провиантских складов достигнута без обычных для того времени колонн; в завершении корпусов применен лишь дорический архитрав с его характерными деталями. Провиантские склады – одно из лучших зданий московского классицизма первой трети XIX века».

Академик же Алексей Щусев писал: «Простота архитектурного решения здесь не знает себе равной. Немногочисленные детали убранства прорисованы с исключительным совершенством. Три здания складов, несмотря на тривиальную форму участка, образуют неразрывное единство. Можно смело сказать, что эта группа сооружений чисто утилитарного порядка, окрашенная в простой белый цвет, – одна из лучших в архитектуре Москвы

В советское время здание было передано правительственным гаражам, а в наши дни здесь размещается Музей Москвы.

Рядом же (дом 4) – здание, построенное для пресс-центра летней Олимпиады 1980 года. архитектором И. Виноградским. В чем-то оно перекликается со старыми Провиантскими складами. Во всяком случае, именно эта задача ставилась перед авторами проекта.

Роскошная резиденция госпожи Дерожинской

Жилой особняк (Кропоткинский переулок, 13) построен в 1904 году архитектором Ф. Шехтелем.

Параллельно Зубовскому бульвару внутри Садового кольца идет Кропоткинский переулок. В нем обращает на себя внимание особняк, построенный в стиле московского модерна. Основателем и вдохновителем этого стиля был Федор Осипович Шехтель. Именно ему принадлежит и авторство этого незаурядного дома. Он же проектировал и мебель, частично сохранившуюся до наших дней.

Росписи стен заказали Виктору Борисову-Мусатову. Однако здесь вышел конфуз. Художник писал: «Моя фреска потерпела фиаско. Сделал я четыре акварельных эскиза, и они всем очень понравились… Владелица же палаццо, где нужны эти фрески, благородно ретировалась, предложив за них гроши».