Покровка. Прогулки по старой Москве

А гимназия, кстати, была учреждена царским указом. Сам Петр распорядился, чтобы обучали здесь детей «Для общей всенародной пользы учинить на Москве школу на дворе В. Ф. Нарышкина на Покровке, а в той школе бояр и окольничих и думных и ближних и всякого служилаго и купецкаго чина детей их, которые своей охотою приходить и в школу ту записываться станут, учить греческого, латинского, итальянского, французского, немецкого и иных розных языков и философской мудрости».

Это, по сути, была первая гимназия в России.

Как же к ней относились современники? Увы, не всегда положительно. Один из них, генерал Христофор-Герман Манштейн свысока отзывался о пасторе Глюке и его начинании: «Человек этот, обладавший познаниями и сведениями в такой только мере, как любой деревенский священник, сумел, однако же, прослыть за гениальную личность, потому что знал основательно русский язык. Петр I обратил на него внимание и поручил ему основать школы, в которых молодые дворяне могли бы получать образование. Глюк предложил ему устроить школу по образцу тех, какие он видел в лифляндских городах, где молодые люди обучаются латинскому языку, катехизису и другим предметам учения. Император одобрил этот проект, назначил значительную сумму денег для платы учителям и дал в Москве большой дом… Тогда Глюк вызвал несколько студентов богословия лютеранского вероисповедания и при обучении в своей новой школе следовал во всем правилам шведской церкви, а для того чтобы нисколько не уклониться от них, перевел даже несколько лютеранских гимнов весьма плохими русскими стихами; учеников своих он заставлял петь эти гимны с большим благоговением при начале и при окончании занятий.

Подобный порядок был до того смешон и успех этого нововведения так жалок, что Петр I не мог вскоре не заметить этого. Поэтому он закрыл школу и снова предоставил обучение детей родителям».

А историк В. Ключевский делал свои выводы: «Гимназия Глюка была у нас первой попыткой завести светскую общеобразовательную школу в нашем смысле слова. Мысль оказалась преждевременной: требовались не образованные люди, а переводчики Посольского приказа, и училище Глюка разменялось на школу иностранных корреспондентов, оставив по себе смутную память об „академии разных языков и кавалерских наук на лошадях, на шпагах“ и т.п., как охарактеризовал школу Глюка князь Б. Куракин».

Так что пастора-подвижника остается только пожалеть.

* * *

А после в рутцевых палатах жили своей тихой жизнью Елизаветинская женская гимназия (ее окончила Мария Ильинична Ульянова), Усачевско-Чернявское рукодельное заведение, Маросейская богадельня, детское училище Валицкой, где воспитывался Ходасевич. Здесь же он встретил свою первую любовь, о чем охотно писал в мемуарах: «В то время (лет восьми) стал я ходить в детское училище Л. Н. Валицкой, на Маросейке. В классе, состоявшем поровну из мальчиков и девочек, поражал я учительниц прилежанием и добронравием. Смирение мое доходило до того, что даже на переменах я не бегал и не шумел с другими детьми, а держался где-нибудь в стороне. Только уроки танцев выводили меня из неподвижности. С необычайной тщательностью выделывал я свои па, а когда доходило дело до вальса, воображал себя на балу и предавался сладостным мукам любви и ревности. Эти муки были небеспредметны. Сердце мое было уязвлено моей одноклассницей, Наташей Пейкер, в самом деле – прелестной девочкой. Не думаю, чтобы я танцевал с ней больше двух или трех раз: до такой степени я перед нею робел, столь недоступной она мне казалась».